– Это о том, что случилось после того, как я спряталась за кусты у кабинета мистера Флетчера. Я сказала, что, как только пришедший по дорожке мужчина вошел в дом, я убежала. На самом деле я не убежала.
– Что вы говорите! – Его проницательные глаза сощурились. – Но почему?
Она вертела в руках ручку своей сумочки.
– Видите ли, то, что я вам сказала о моем разговоре с мистером Флетчером, – неправда. Он был… не дружеский. По крайней мере, с моей стороны. Мистер Флетчер, как вы предположили утром, действительно добивался от меня того… в чем я никак не могла ему уступить. Я не хочу, чтобы у вас создалось ложное впечатление. Сейчас я оглядываюсь на все случившееся и вижу, что потеряла голову и… и, может быть, все преувеличивала. Мистер Флетчер действительно грозил мне моими расписками, но делал это шутя. Наверно, это был только розыгрыш, он ведь был совсем не такой. Я просто перепугалась и вела себя глупо. В тот вечер я пошла к нему, надеясь уговорить его отдать мне расписки. Какое-то его высказывание вывело меня из себя, и я убежала от него в бешенстве. Но, стоя за кустом, я вдруг поняла, что моя злоба меня не спасет. Я подумала, что лучше еще раз попытаться выманить у него расписки, хотя меня страшила мысль, что придется вернуться в эту комнату.
– Минуточку! – прервал ее Ханнасайд. – Что происходило в кабинете, пока вы прятались за кустом?
– Не знаю. Помните, я говорила, что, по-моему, мужчина закрыл за собой дверь? Это правда. Я слышала не слова, а гул голосов. Не думаю, что он пробыл в комнате больше шести-семи минут. Мне казалось, что дольше, но этого не могло быть, потому что, когда я наконец уходила из дома, часы в прихожей начали бить десять. Но это я забегаю вперед. Пока я ждала и не знала, что делать дальше, двери кабинета распахнулись и оба они, мистер Флетчер и тот мужчина, вышли на дорожку. У мистера Флетчера был высокий, ясный голос, и я отчетливо слышала, как он произнес: «Вы малость ошиблись. Позвольте мне проводить вас! «
– А другой? Он что-нибудь сказал?
– Если и да, я не слышала. Мистер Флетчер сказал что-то еще, но я не разобрала.
– Вам не показалось, что он вышел из себя?
– Нет, но он был не из тех людей, которые дают волю раздражению. Скорее, он говорил издеваясь. Не думаю, чтобы у них вышла ссора, потому что он шел рядом с тем мужчиной непринужденно: ни спешки, ничего. Я даже подумала, что, может быть, этот мужчина ошибся адресом.
– Гм… И затем?
– Вы знаете, что дорожка к калитке поворачивает за кустами? Как только «они достигли этого поворота, я выскользнула из-за своего куста и бросилась в кабинет. У меня была… была безумная надежда, что вдруг мои расписки лежат в письменном столе, мне показалось, что это мой единственный шанс заполучить их. Большинство ящиков не запиралось, и они меня не интересовали. Но из среднего ящика торчал ключ, и я случайно знала, что мистер Флетчер обычно его запирает. Я видела: чтобы открыть его, он достает ключ из кармана. Я выдвинула этот ящик, но моих расписок там не было. И тут я услышала, что мистер Флетчер возвращается: он шел по дорожке и насвистывал. Меня вдруг охватила паника, и, вместо того чтобы остаться на месте, я задвинула ящик и бросилась к двери в коридор. У меня была еще минутка, чтобы осторожно приоткрыть ее и убедиться, что там никого нет. Прежде чем мистер Флетчер вернулся в кабинет, я была в прихожей. Тут-то часы и начали бить. Я ужасно перепугалась, потому что это такие здоровенные часы, которые долго шипят, прежде чем начнут бить. Я выбралась через парадную дверь так тихо, как только могла, и вернулась домой через Вейл-авеню, на которую, как вам известно, выходит наш переулок.
Она кончила свой рассказ, и наступило молчание. Ханнасайд слегка поправил бумаги на письменном столе.
– Миссис Норт, почему вы все это мне рассказали? – спросил он.
– Но… но разве это не очевидно? – сказала она. – Я не хотела, чтобы вы в убийстве мистера Флетчера подозревали ни в чем не повинного человека! Понимаете, я знаю, что мистер Флетчер был жив, когда этот человек ушел из его дома.
– Как долго вы находились в кабинете во второй раз? – спросил он.
– Не знаю, но не более трех минут. Нет, меньше! Я едва успела заглянуть в ящик, когда услышала, что мистер Флетчер возвращается.
– Понятно.
Что-то в его голосе заставило ее похолодеть.
– Вы мне не верите! Но это правда: я могу доказать!
– Можете? Каким образом?
Она подняла ладони с растопыренными пальцами.
– Я была без перчаток. Мои отпечатки пальцев должны быть на двери. Я бралась за нее так! – Она подошла к двери, правой рукой обхватила ручку и наложила левую руку на панель над нею. – Вы знаете, как открывают дверь, когда боятся, что она заскрипит. Левой рукой я нажала на дверь.
– Вы не возражаете, если мы снимем у вас отпечатки пальцев, миссис Норт?
– Нисколько, – торопливо ответила она. – Я хочу, – чтобы вы их сняли. Отчасти поэтому я сама заехала к вам.
– Прекрасно. Но сначала я хотел бы задать вам один-два вопроса.
– Слушаю вас! – Она опять села на стул.
– Вы сказали, что мистер Флетчер грозил вам вашими расписками. Он что, требовал уплаты или говорил, что покажет их вашему мужу?
– Он намекал, что они могут заинтересовать мужа.
– У вас хорошие отношения с мужем, миссис Норт?
– Да, конечно. – Она виновато усмехнулась. – Прекрасные.
– У него нет причины подозревать вас в определенной близости с мистером Флетчером?
– Нет! О нет! У меня всегда были свои друзья, и мой муж никогда не вмешивался в наши отношения.
– Значит, он не ревновал к вашей дружбе с другими мужчинами?
– Какие у вас старомодные понятия, суперинтендант! Разумеется, нет.
– Значит, он полностью доверял вам, миссис Норт.
– Да, естественно!..
– Все же, несмотря на полное взаимопонимание, которое, как вы говорите, существовало между вами, вы были готовы украсть ваши расписки у мистера Флетчера, только бы ваш муж не прослышал про ваши игорные долги?
Она не сразу ответила, но наконец сказала совершенно спокойно:
– Мой муж ненавидит азартные игры. Я всегда тратила много денег и никогда не говорила мужу об этих долгах.
– Вы боялись последствий?
– В каком-то смысле да. На самом деле мне не хватало честности. Если бы я могла предвидеть то, что случилось…
– Вы бы ему рассказали?
– Да. – Голос ее звучал неуверенно.
– Вы так ему и не рассказали, миссис Норт?
– Нет, нет, я…
– А почему?
– Но вы должны понять! – воскликнула она. – Все так… запуталось! Мистер Флетчер убит, и теперь никто не подтвердит, что все было так, как я рассказываю. То есть, что он раздобыл мои расписки, а у меня до того не было ни малейшего подозрения, что он… что он хочет, чтобы я стала его любовницей! Я знаю, как неправдоподобно это выглядит, и я признаю, конечно, что была круглой дурой, но я не догадывалась! Всякий, услышав мой рассказ, не может не подумать, что между мной и мистером Флетчером, было больше, чем на самом деле. Если бы мне достало ума рассказать мужу все сразу… как только я узнала, что мои расписки у мистера Флетчера… Но я не рассказала! Я попыталась заполучить их сама, и это выглядит так, словно я боялась, что что-то станет известно про мои отношения с мистером Флетчером. Неужели же это непонятно?
– Кажется, понятно, – ответил он. – Суть в том, что вы говорили неправду, когда заявили мне, что ваш муж не возражал против, вашей дружбы с мистером Флетчером. Разве не так?
– Вы хотите, чтобы я признала, что он ревновал, но он не ревновал! Конечно, он недолюбливал мистера Флетчера: он полагал, что его отношения с женщинами достаточно нечистоплотны. Но… – Ей перехватило горло, она подняла голову и с трудом выговорила: – Мой муж недостаточно любит меня, чтобы ревновать.
Ханнасайд опустил глаза на лежавшие перед ним бумаги.
– Но, может быть, он заботился о вашем добром имени, миссис Норт, – осторожно сказал он.
– Не знаю.
– Это противоречит всем вашим показаниям, – заметил он. – Вы хотите, чтобы я поверил в лишенное глубокого чувства взаимопонимание, которое существует между вами и вашим мужем, и в то же самое время вы хотите, чтобы я поверил, что вы были не в состоянии признаться ему во всем.
Она сглотнула.
– Меня пугает сама процедура бракоразводного процесса, суперинтендант.
Он поднял глаза.
– Стало быть, между вами так мало доверия, что вы боитесь, что ваш муж может подать на развод?
– Да, – ответила она, глядя прямо ему в глаза.
– Вы не боялись, что вместо этого он может… разгневаться… на человека, который поставил вас в столь неприятное положение?
– Нисколько, – решительно сказала она.
Он помолчал. Когда он затворил вновь, ее поразила резкость его тона.
– Несколько минут назад вы повторили слова, которые мистер Флетчер произнес, проходя по дорожке со своим посетителем. Как это получилось, что его слова вы слышали так отчетливо, а слов его собеседника вовсе не слышали?
