Ознакомительная версия.
Потому что к тому моменту, когда Кирилл протиснулся наконец под колючей проволокой, луна угрожающе побледнела. Дождь со снегом давно прекратились, облака уползли куда-то, небо прояснилось. А заодно – и подморозило, что тоже отнюдь не добавляло комфорта, пальцы его рук совсем онемели, а ног в старых мокрых сапогах Кирилл уже давно не чувствовал. И даже сухие портянки из старой тельняшки не помогли.
Скоро, совсем скоро – рассвет. Пусть поздний, осенний, но – рассвет. И спящие красавы с автоматами проснутся. И пусть не сразу, но отправятся воевать со змеей…
Едва лишь «колючка» осталась позади, как заистерил инстинкт самосохранения Кирилла. Он требовал немедленно, вот прямо сейчас, подняться на ноги и побежать к такой манящей, такой спасительной, такой темной стене леса, окружавшего нелегальный завод. Что? Сигнализация? На бегу, мол, определишь, где она!
Но визг инстинкта был почти сразу прекращен мощным ударом вразумляющей «тапки», прилетевшей со стороны рассудка Кирилла. Спешка, сударь, нужна только при ловле блох!
И Кирилл пополз. Медленно, осторожно, «прислушиваясь» к пространству.
Первую ловушку он обнаружил метрах в трех от ограды. Тонкая проволока была натянута на уровне голени человека, миновать ее случайно – невозможно.
Подползти под ней, кстати, – тоже, поэтому Кириллу пришлось встать и пару минут прыгать на месте, разгоняя кровь в застывших от холода ногах. А потом неуклюже, рискуя в любую секунду задеть проклятую проволоку своими гадскими конечностями, он кое-как перелез через проволоку.
Потом была еще одна растяжка и несколько прикопанных мин-трещоток.
Но он прошел за территорию. Он справился.
И к тому моменту, когда осеннее солнце нехотя выползло из-за горизонта, Кирилл уже был в лесу.
Да, совсем недалеко от завода, но – в лесу! Где он, в случае чего, спрячется, вон, хотя бы в наваленном буреломе. Или под корнями дерева. Или залезет на дерево – да мало ли где он укроется! Без собак они его фиг найдут, следопытов среди этой зондеркоманды явно нет.
Но спрячется он, только услышав погоню за своей спиной. Благодаря его способностям «слышать» чужие эмоции у него будет как минимум двадцать минут на поиски убежища.
А сейчас – вперед! Куда бы этот «вперед» ни вел. Сканируем пространство и ищем людей. Нормальных людей, деревню какую-нибудь. Должны же тут быть деревни?
Идти было трудно. И не только из-за его физического состояния и постоянной боли – в этом лесу и здоровому человеку пришлось бы нелегко. Не расчищенный парк все-таки, а дремучий, в сплошных ямах и торчащих из-под земли корнях, лес. К тому же заваленный сухими деревьями и ветками.
Кирилл давно уже потерял счет падениям, а его ветхая одежонка явно проигрывала в неравной борьбе с торчавшими ветками и обломками. Голода он не чувствовал, а вот пить хотелось невыносимо.
К тому же организм его очень не вовремя решил отыграться за недавнее сверхнормативное расходование энергии, и Кирилл чувствовал, как на него медленно, но неумолимо наваливается тотальная слабость.
Но он шел. Шатаясь от слабости, тащась от дерева к дереву, но шел. Потом – полз.
Пока не остался лежать ничком на жухлой траве, не в силах больше пошевелиться.
И именно тогда он услышал звуки погони.
За ним шли трое. Вернее, не за ним: охрана явно просто прочесывала лес во всех направлениях, и именно сюда топали уже знакомые Кириллу персонажи – Кабан, Пашка и Гришаня.
Все было так, как он и рассчитал вначале: у него имелась фора во времени. А вот сил использовать эту фору уже не осталось. Совсем.
Он даже отползти за ближайшее дерево не мог, так и остался лежать кучкой рваного тряпья и изувеченной плоти.
И внушить им страх перед местом, где он валялся, чтобы они обошли его стороной, он тоже был не в состоянии.
Не мог он! Не сумел. Не успел.
Олененок, мой родной, прости…
Хотя преследователи неумолимо приближались к нему, в душе Кирилла все же тлел крохотный огонек надежды.
Ведь может случиться так, что эти трое просто не заметят его? Они идут цепью, метрах в двадцати друг от друга, насколько Кирилл сумел определить. Возьмут – и пройдут мимо, если он окажется где-нибудь в центре их трассы. Главное, не шевелиться, прикинуться кочкой. А что, его одежда по цвету и общему виду вполне похожа на труху и старый мох. Для достоверности не помешала бы жаба на верхушке кочки, однако ни одной пупырчатой особи, пожелавшей бы запрыгнуть на верхушку странной кучи, поблизости не оказалось. Потому что спят они уже все – холодно же…
Но когда голоса преследователей стали слышны, огонек этот начал медленно угасать. И раздуть его судорожным дыханием – нет, не получалось у него…
Если бы он дополз хотя бы вон до тех кустов! Пусть с них и облетела почти вся листва, но переплетение ветвей достаточно густое и вполне способно послужить хоть каким-то, но убежищем.
Если бы…
А голос Кабана, оказавшегося к Кириллу ближе остальных двоих секьюрити, становился все громче:
– …ваще офигел, когда узнал! Этот урод скрюченный еле ползал, кирпичи все из клешней своих ронял, и – вот те нате, выскочил из-под кровати! Убег! Спасибо Пашке – лопату ему оставил.
– А че Пашка, че Пашка, я там не один был! – огрызнулся тип, шедший слева. – Мы вместе с Гришаней там разбирались!
– И че? – немедленно «заистерил» тип на правом фланге цепи. – Командовал ведь ты! И лопаты решил бросить возле землянки ты, чтобы змею утром было чем прибить! А тумаков от босса «прилетело» обоим! Он мне зуб, между прочим, выбил! Мне к врачу надо, а тут – ходи по холодрыге, ищи этого урода! Ну, если найду гада, лично его на куски порежу!
– Никого ты не порежешь, – хмыкнул Кабан. – Ты че, приказа босса не понял? Велено доставить Немтыря живым, босс хочет знать, как этому уроду удалось сигнализацию обойти.
– Ниче, тогда я ему кости переломаю! Это ему говорить не помешает.
– Ты найди его сначала! – проворчал Пашка. – Похоже, в этом направлении его нет, мы уже далеко ушли от завода, калека вряд ли так много проковылял бы! А может, он вообще в другой стороне?
– Не, в этой. Подкоп – с этой стороны, и следы его в грязи вели сюда. Так что… Опаньки! Кого я вижу!
Кирилл скрипнул зубами от отчаяния – вот и все. Кабан вышел прямо на него. Но даже повернуться на спину, чтобы встретить смерть лицом к лицу, Кирилл не мог.
Ничего – ему подсобили. Приветственный удар здоровенной ножищей в бок буквально подбросил тело калеки в воздух, оно перевернулось и с размаху ахнулось о землю с такой силой, что какое-то время Кирилл не мог дышать.
Но зато он видел гадостно ухмылявшегося Кабана и резво поскакавших к удачливому приятелю остальных участников погони. Лица их были весьма фантазийно разукрашены синяками и кровоподтеками – босс явно был очень недоволен, и его «вразумлятор» с утра пораньше поработал на славу.
Что никак не могло наполнить души Пашки и Гришани светом добра и любви к ближнему. Судя по мстительно перекосившимся физиономиям, там, в их душах, булькало и плевалось ядовитое варево злобы и жестокости.
– Ну че, Немтырь! – заорал Гришаня, с разбегу врезав Кириллу в живот носком тяжелого солдатского ботинка. – Добегался, урод! Какого хрена ты ваще на волю рвануть решил, скотина?! Кому ты нужен!
Каждый выкрик сопровождался ударом, к Гришане присоединился Пашка, а Кирилл даже не мог заслониться руками, скрутиться в позу зародыша, защищая грудь и живот.
Не мог физически, но – и не хотел. Наоборот, он искренне надеялся, что озверевшие охранники забьют его прямо здесь и сейчас.
Наверное, они бы так и сделали, не останови вошедших в раж коллег Кабан. Правда, одного окрика оказалось недостаточно, чтобы пресечь раж одуревших от власти над своей жертвой упырей, и пришлось ему применить к ним меры физического воздействия.
Просто и незатейливо взять друзей за воротники кожаных курток и, оттащив их от окровавленного тела, стукнуть чугунными лбами друг о друга.
Аж звон по лесу пошел.
– Вы совсем, че ли?! – заорал Кабан, надежно зафиксировав в могучих лапищах яростно брыкавшихся коллег. – Вы ж его сейчас замочите, если уже не прикончили!
– И хрен с ним! – брызгая слюной, прохрипел Пашка. – Из-за него ведь я утром плюх огреб!
– И еще огребешь, если босс тебя ваще не шлепнет!
– За что?!
– За нарушение приказа!
– …Приказ… – уже спокойнее пробурчал Пашка. – Забыл, как только рожу эту увидел! Да пусти ты! Не трону я его больше!
– Точняк?
– Точнее не бывает!
– Гришаня?
– Нормалек, – сипло выдавил тот. – Пусти, придушил меня почти…
Кабан оттолкнул от себя потиравших лбы коллег и, приблизившись к окровавленному телу, присел перед ним на корточки:
– Эй, Немтырь? Ты живой?
– И че ты его спрашиваешь? – хмыкнул Пашка. – Или, в натуре, ответа ждешь?
– Да живой он! – поддакнул Гришаня. – Этот гад живучее нас всех!
Ознакомительная версия.
