Мадди Уотерс пел:
Так тебя хочу любить, что не знаю, как мне быть…
– Ну так и что с ней? – сказал Джонни, передавая косяк Уолли. – Она замужем?
– Не знаю, – сказал Уолли. Он точно не хотел, чтобы она была замужем.
– Классная штучка, это точно, – сказал Джок. Уолли это не понравилось, поскольку Джок, хотя и был тупой, как кувалда, умел подъезжать к женщинам, и его, кажется, никогда, не обламывали. Если твой конкурент Джок – ты в пролете, так говорил опыт Уолли.
– Как насчет этой, за рулеткой? – спросил он Джока. – Тина. Мне казалось, вы встречались.
Тина была крупье, бывшая стриптизерша, блондинка, рост шесть футов, фигура – как у мультипликационных героинь. Она зарабатывала большие чаевые. Ей давали на чай даже те, кто не играл в рулетку. Джок захватил эту цель с точностью ракеты «Сайдуайндер».[34]
– Это да, – ответил Джок. – Я встречался с Тиной. Момент благоговейной тишины, в течение которой все четверо думали мужеские мысли о том, каково встречаться с Тиной.
– А они настоящие? – спросил Джонни. – Эти штуки не похожи на настоящие.
Джок задумался.
– Не на сто процентов, – сказал он, – но прикольные.
– Не пойму я этой темы с искусственными сиськами, – заявил Тед. – Это ведь все равно что тискать мешок пластмассы. В чем кайф?
– Я тебе объясню в чем, – ответил Джонни. – Давай, ты будешь тискать мешок пластмассы, а я сиськи Тины, и посмотрим, кто получит больше кайфа.
– Так тебе еще нравится Тина? – сказал Уолли, передавая косяк Теду.
– А что? – Джок повернулся боком и посмотрел на Уолли. – Она тебе нравится?
– Нет-нет, – ответил Уолли, которому нравилась Фэй и поэтому хотелось, чтобы Джоку продолжала нравиться Тина. – Просто интересно.
– Если честно, – заметил Джок, забирая косяк у Теда, – она немного странная. Из этих, как они там называются, которые почти ничего не едят.
– Вегетарианка? – подсказал Тед.
– Нет, еще хуже. Типа даже яйца не ест.
– Яйца – не овощи, – заметил Джонни.
– Я не говорил, что они овощи, – сказал Джок, передавая ему косяк.
– Ас рыбой как? – спросил Тед.
– Рыба тоже не овощ, – сказал Джонни.
– А рыбьи яйца? – спросил Тед.
– Блядь, рыбьи яйца я бы тоже не стал есть, – заявил Джок.
– Я думаю, стал бы, – сказал Джонни, возвращая косяк Уолли. – Ты же ешь тапиоку? Это и есть рыбьи яйца.
– Да ну? – удивился Джок.
– Ни хуя не рыбьи яйца, – сказал Тед.
– Ну а что это, если не рыбьи яйца? – спросил Джонни.
– Не знаю, – ответил Тед, принимая косяку Уолли. – Но не рыбьи яйца.
– Ну и зачем говоришь, если не знаешь? – сказал Джонни.
– Потому что если бы это были рыбьи яйца, была бы тогда рыба-тапиока. – Тед передал косяк Джоку. – Ты когда-нибудь видел такое в меню? Рыба-тапиока?
– Я в меню видел тапиоковый пудинг, – сказал Джонни.
– Так то пудинг, – ответил Тед.
– И что? – сказал Джонни. – Он мог быть из рыбы. Типа как тунцовый салат, который из тунца делают.
– А тапиокового салата не бывает, – заметил Тед.
В машине на секунду повисло молчание, пока Джонни подыскивал подходящий контраргумент. Мадди Уотерс все тосковал:
Не знаю, как ей угодить, как эту девочку мне развеселить…
– Так что, Джок, – спросил Уолли, – хочешь сказать, тебе больше Тина не нравится?
– Хочу сказать, она пердит.
– Все пердят, – заметил Тед.
– Но она много пердит, – сказал Джок. – Думаю, это из-за продуктов, которыми она питается. Ест эту странную пищу. Какие-то сопли.
– Громко пердит? – спросил Джонни.
– Нет, – сказал Джок. – В этом и подстава. Ничего не слышно. Без всякого предупреждения. Все идет отлично, я уже подбираюсь туда, и вдруг, раз, пахнет, будто прорвало канализацию. Этот все.
Он сунул в рот бычок.
– Почему тебе всегда достается бычок? – удивился Джонни.
– Почему ему всегда достаются женщины? – спросил Тед.
– Когда ты сказал, что уже подбирался туда, – сказал Уолли, – ты имел в виду, что, типа…
– Я имел в виду, что я как раз был там, – сказал Джок. – Думал, у меня глаза расплавятся.
В машине снова стало тихо, пока Уолли, Тед и Джонни переваривали новые сведения о Тине.
– Так что, она тебе больше не нравится? – спросил Уолли.
– Не знаю, – ответил Джок. – В смысле, выглядит-то она хорошо, но не брать же каждый раз противогаз в постель, согласись?
– Блядь, – сказал Джонни, – я бы и противогаз взял в постель, если бы там была Тина.
– Может, попробую подвалить к этой официантке с ногами, – сказал Джок. – Как ее там? Джейн?
– Фэй, – тихо ответил Уолли.
– Фэй, – кивнул Джок.
– Приехали, – сказал Джонни, въезжая на парковку бара и ресторана «Кетовый садок».
За зданием на пристани виднелись очертания «Феерии Морей», огни сияли сквозь вихри ночного дождя. Пару секунд они посидели внутри, ни у кого не было желания выходить из теплой и сухой машины.
Мадди Уотерс пел:
Только не печалься, милая,
Когда твой парень уйдет к другой
– Хотел бы я знать, – сказал Джонни, – какой мудак в такую погоду захочет выходить в море и играть?
– Люди вроде нас, – ответил Уолли. – Полные неудачники.
Вечер в Центре Пердящих Занудств и Подыха Маразматиков. В общем зале послеобеденное развлечение: миссис Бен-докер, убийственная исполнительница песенок из мюзиклов пронзительно завывает попурри из номеров «Южной Пасифики».[35] Ее аудитория состояла главным образом из людей с нарушенным слухом – от исполнения «Бали Хай» хрусталь разлетелся бы вдребезги. Большинство жильцов расползлись по комнатам – подальше от грохота.
Арни и Фил были эскортированы в жилую зону лично Декстером Хапрвеллом, который приказал охраннику проследить, чтобы они не покидали комнат. Фил жил в номере 326, примерно в середине длинного коридора. Арни жил в 317-м, на противоположной стороне и ближе к охраннику, который сидел за столом в конце.
Через несколько минут после ухода Харпвелла Арни высунул голову за дверь. Охранник листал журнал «Дойки», поглощая, как обычно, пончики «Хрусткие Сливки» и отложив напоследок свой любимый – с черникой. Он нехотя оторвался от разворота с фотографией «Королевы молочниц» и бросил взгляд на Арни. Арни помахал рукой и вернулся в комнату. Поднял трубку и позвонил в комнату Филу.
Фил, сидевший в ожидании на кровати, схватил трубку, уронил ее на пол и снова поднял.
– Алло, – сказал он.
– Готов? – сказал Арни.
– Даже не знаю, Арни.
– Все получится. Доверься мне.
– Почему я должен тебе довериться?
– Я тебя старше. Ты многих знаешь, кто может этим похвастаться?
– Верно.
– Взял телефонную книгу?
– Угу. Под рукой.
– Хорошо, – сказал Арни. – Я беру комнаты с 300-й по 325-ю. Ты – с 327-й по 350-ю. Запомнил? Выдаются пончики и бесплатный подарок. Не забудь это сказать. Бесплатный подарок.
– Бесплатный подарок, – повторил Фил.
– Хорошо, – сказал Арни. – За дело. – Он повесил трубку, скосил глаза в телефонную книгу, лежавшую у него на коленях, набрал номер, дождался ответа и заговорил.
– Алло, мистер Куртц? Это… Алло? Алло? АЛЛО, ЭТО МИСТЕР КУРТЦ? ЭТО МИСТЕР ДЕКСТЕР ХАРПВЕЛЛ. ДЕКСТЕР ХАРПВЕЛЛ. МИСТЕР КУРТЦ, У НАС СЕЙЧАС СБОР РЯДОМ СО СТОЛОМ ОХРАННИКА, ВСЕМ ВЫДАЮТ ПОНЧИКИ И БЕСПЛАТНЫЙ ПОДАРОК. ДА, БЕСПЛАТНЫЙ. И ПОНЧИКИ. ДА. БЕСПЛАТНО. АГА? ПОТОРОПИТЕСЬ, А ТО НЕ УСПЕЕТЕ ПОЛУЧИТЬ БЕСПЛАТНЫЙ ПОДАРОК.
Арни повесил трубку, набрал другой номер.
– Алло, мистер Парис? Это Декстер Харпвелл… Нет, Декстер Харпвелл… Нет, Декстер… Неважно. Я вам звоню, потому что выдают пончики и бесплатный подарок рядом… точно, бесплатный. Бесплатный. Но нужно скорее подойти к столу охранника, потому что кто успел, тот и съел. Да, бесплатный.
В комнате 326 Фил тоже разносил весть.
– … правильно, подарок. Бесплатный. Да. Бесплатный подарок, но вы поторопитесь, может закончиться. И пончики. Именно так. Передайте товарищам. Бесплатный. Правильно.
Минуты две спустя охранник, которого звали Альберт Фентон, услышал скрип двери в коридоре. Мужчина в халате и с тростью вышел из комнаты справа. Почти тут же открылась дверь слева и вышла женщина на ходунках. Оба они медленно, но верно направились в его сторону. Через несколько секунд открылась еще одна дверь, потом другая, потом еще. Теперь уже пятеро, трое из них в халатах, надвигались на Фентона.
Первым подошел мужчина с тростью.
– Где оно? – сказал он.
– Где чего? – спросил Фентон.
– Чего?
– ГДЕ ЧЕГО?
– Бесплатный подарок, – ответил мужчина. – Пончики.
– Вы о чем? – сказал Фентон.
– Чего? – сказал мужчина.
За его спиной продолжали открываться двери, и людей в халатах становилось все больше и больше.
