Ознакомительная версия.
Я подняла серебристый приемник, сдула с него пыль и, поставив бедолагу на подоконник, вздохнула:
– Ты прав, дорогой, нас с тобой так просто не убить.
– «Забудь про все, займись любовью, – надрывался певец, – уйди от всех забот!»
– Ну уж это не получится, – воскликнула я и поволокла баклажку к крыльцу, – кое о чем даже и мечтать не приходится!
Следующие три часа я посвятила поиску того, кто мог бы мне сообщить фамилию, отчество и место работы Федора. Сначала сбегала на пепелище, увидела там Мишу, занимавшегося мародерством, и велела ему:
– Коли приметишь машину погорельца, запомни ее номер и сообщи мне. А я за это дам тебе сто рублей.
– Пятьсот, – не растерялся Миша.
– Двести, – возмутилась я.
Сошлись мы с ним на трехстах, я побежала было в деревню и наткнулась на Томочку с Никитой, вышагивающих по дорожке. Подруга несла красный бидон, Никитос тащил пакет.
– Вилка, – удивилась Тамара, – ты что здесь делаешь? Ой, кажется, пожар случился! Ну и ну! Как гарью пахнет! Надо же, как мы крепко спали, ничего не слышали, не иначе, отравились кислородом!
– А вы куда? – поинтересовалась я.
– В Немировку, – улыбнулась Тома, – ты же вчера нам молоко пообещала, а не принесла. Я подождала часов до шести и сама в деревню подалась. Нашла избу, где ты все оставила, сырники потом сделала. Вот сегодня опять свеженькое куплю. Почему у тебя такой вид?
– Какой? – попыталась улыбнуться я.
– Ужасный.
– Все нормально, – я мгновенно принялась фантазировать, – просто пишу новый детектив, из сельской жизни. Деревню знаю плохо, вот и брожу тут, осматриваюсь.
– Ага, – кивнула Томуся, – понятно. Тогда мы пошли.
Две фигурки двинулись в сторону Немировки. На секунду меня охватило беспокойство. Очень не люблю обманывать подругу и делаю это только в самых крайних случаях. Тамара наивна, словно трехлетний ребенок, и я некомфортно чувствую себя, солгав ей.
Но, с другой стороны, правду сейчас говорить нельзя.
У Томы слабое здоровье, она начнет нервничать. Потом я не совсем соврала. Мне и впрямь предстоит написать новую книгу, а в голове пусто, как в холодильнике перед зарплатой. Детектив о деревне я еще никогда не писала, следовательно, вполне могу изучать жизнь пейзан.
Успокоив таким образом бунтующую совесть, я вернулась к нашей избе, потопталась во дворе, потом решительно направилась к соседке Лене.
Через два часа я поняла: в Пырловке, в маленьком местечке, где жители знают друг про друга всю подноготную, о Федоре мне никто ничего сообщить не может. Ни Лена, ни продавщица в магазине, ни кумущки, обсуждавшие на площади у лавки последние новости, ни почтальонша с огромной сумкой не знали даже его фамилию. Писем Федор не получал, в местный магазин не заглядывал, ни с кем не общался.
Единственная, кто мог мне дать исчерпывающую информацию о нем, глава местной администрации, укатила на свадьбу к племяннице.
– Теперь раньше чем через две недели не явится, – смеялись местные сплетницы, – пока на поезде до Перми докатит, пока нагуляется, потом обратно потащится…
Так мне и не удалось ничего узнать, кроме того, что Федор врач. Причем специализацию парня не назвал никто, и оставалось лишь гадать, кто он: хирург, стоматолог или акушер-гинеколог. Сами понимаете, что номер больницы или поликлиники, где работал бирюк, также остался тайной за семью печатями.
Не понимая, что делать дальше, я вернулась в избу, прошла в свою комнату и стала наводить порядок: убрала постель, взяла со стула висевшие на нем джинсы, кофту, водолазку, футболку, хотела повесить их в шкаф и обнаружила в самом низу «пирога» из шмоток чужую джинсовую курточку, ту самую, которую забыла отдать Миле. На первый взгляд она казалась старой, потертой и местами рваной. Я, конечно, не очень хорошо разбираюсь в одежде, скромные материальные средства не позволяют мне шляться по бутикам, поэтому ярлычок с надписью, выведенной золотыми буквами: «Морре», мне ни о чем не сказал. Но в нашей семье есть Кристина, страстная читательница всех мыслимых и немыслимых модных журналов.
– Кристя, – крикнула я, но ответа не услышала.
Пришлось идти к ней в спальню.
– Эй, Кристина!
– Боже! – застонала девочка. – Это ужасно! Раннее утро! Дайте поспать!
– Уже почти полдень.
– У меня уже каникулы – конец мая. Весь год в семь вскакиваю. Ну что тебе надо? – ныла Кристина, пытаясь натянуть одеяло на голову.
Я сунула ей под нос куртку.
– Скажи, шмотка фирменная?
Кристина мгновенно села.
– Bay! Где взяла такую?
– Скажи, курточка дорогая?
– Это же «Морре» 1.
– Ну и что?
– Вилка, ты пещерный человек.
– Допустим, просвети меня.
Кристина вскочила, прошлепала босыми ногами к подоконнику, схватила известный глянцевый журнал и провозгласила:
– Во! Они никогда туфту не печатают. Гляди, точь-в-точь такая курточка. Знаешь, сколько она стоит?
– Именно это я и пытаюсь узнать.
– Баксов семьсот.
– Ты с ума сошла! Рваный кусок джинсы не самого нового вида? Семь сотен долларов?! Врешь!
– Эх, Вилка, – по-взрослому горестно вздохнула Кристина, – есть люди, которых такая цена не останавливает, даже, наоборот, привлекает. Где ты ее взяла?
– Одна знакомая забыла.
– Кто?
– Ну… ты ее не знаешь.
– Можно я померяю?
Не дожидаясь моего разрешения, Кристина схватила рванину, нацепила на себя и завертелась перед потемневшим от старости зеркалом.
– Ну классно! Полжизни за такую отдать можно. Девчонки от зависти умрут, когда меня в ней узреют.
Я не разделяла восторгов девочки, на мой взгляд, дорогая одежда должна иметь соответствующий вид, а в этой куртенке могут в метро не пустить, дежурная у автоматов запросто посчитает вас бомжихой.
Кристя сунула руку в нагрудный карман, вытащила небольшую плоскую, похоже, золотую коробочку, открыла ее и присвистнула:
– Да уж! Некоторые люди очень себя любят.
Я уставилась на пачечку ярких карточек, которые перебирала девочка.
– Что там?
Кристина надула губы:
– Дисконт-карты на скидку. Ну и ну!
– Эка невидаль, – усмехнулась я, – у нас таких полно.
Кристя скривилась:
– Ага! Супермаркеты всякие и подобная лабуда!
Ты сюда глянь! А у этой Людмилы! Вообще! «Ферре», «Дольче Габанна», «Прада»! И все виповские, суперсказка. Самые дорогие магазины. Карточки у нее в золотой коробочке хранятся, во, проба, а сверху два бриллиантика, небольших, но все равно приятно. Слушай, Вилка, эта Людмила жена олигарха? Или, может, продюсер в шоу-бизнесе?
– Откуда ты знаешь имя владелицы? – изумилась я.
Кристя ткнула мне под нос серебряную карточку.
– Так они именные. Это только нам в «Рамсторе» куски гнутой пластмассы суют, а в элитных бутиках обязательно фамилию выбивают, чтобы никто другой скидкой не воспользовался. Во, смотри.
Ярко-синий ноготь Кристины, украшенный блестящими стразами, ткнулся в надпись: «Людмила Мирская».
– Впрочем, – продолжала как ни в чем не бывало девочка, – продавщицы в подобных лавках своих дорогих в прямом и переносном смысле клиентов в лицо знают.
– Откуда ты столько информации про эксклюзивные магазины раздобыла? – машинально удивилась я, забирая у нее коробочку с карточками.
– Модные журналы регулярно читаю, – ответила Кристя и, вздыхая, принялась стаскивать с себя курточку.
Вернувшись к себе в спальню, я еще раз перебрала разноцветные карточки. На всех было одно и то же имя: «Людмила Мирская». Внезапно мне в голову пришла замечательная идея. Людмила сокращенно звучит как Мила. Следовательно, фамилия пленницы Мирская. Теперь по крайней мере понятно, отчего Федор столь агрессивно пытался склонить девушку к браку: «невеста» богата, скорей всего, ее содержат родители. Миле с виду немного лет, вряд ли она заработала такие деньги собственным трудом. Хотя всякое в жизни случается. Мила очень хорошо знает Федора, если я сейчас отыщу ее, то как минимум узнаю анкетные данные «жениха», послежу за ним…
Я взяла одну из карточек, нашла напечатанный на ней номер телефона и приступила к делу.
– Фирма «Морре», – прожурчал тихий голосок, – у телефона Светлана, чем могу вам помочь?
– Добрый день, вас беспокоит секретарь Людмилы Мирской.
– Очень, очень рады, – мигом повеселела Светлана, – ждем не дождемся Людмилу Сергеевну, пришла новая коллекция, специально отправили вам буклет, надеюсь, вы получили его?
Я возликовала. Вот здорово, задача упрощается.
– Собственно говоря, поэтому я и звоню вам.
Людмила Сергеевна хочет иметь буклет.
– Его вам отправили.
– Как? Но мы ничего не получили!
– Ужасно! Такого не быть может.
– Может, может, – подлила я масла в огонь.
– Катастрофа! – испугалась Светлана. – Надеюсь, Людмила Сергеевна не подумала, что «Морре» про нее забыла?
Ознакомительная версия.
