Ознакомительная версия.
– Это у них национальное, мужское, – успокоила я страдалицу.
– Ну, прям уж, – обиделся Клюшка, – Можно подумать, мужчина – это национальность…
– Мужчина – это диагноз! – хором заявили мы с Кошкой, вдруг ощутив приступ редкой солидарности и расположения друг к другу.
На сей оптимистичной ноте я попыталась вновь натолкнуть Кошку на мысль открыться передо мной полностью. Но, увы, Клюшка оставался настроен негативно. Пришлось чинно раскланяться, обещать обдумать всё услышанное и удалиться. Впрочем, даже та малость, которую я узнала о Кошке сегодня, могла быть важна Шурику. И, возможно, снимала с меня обязательства по дальнейшему выпасу рыбки по имени Кошка. Хотя, в столь редкое везение я не верила.
* * *
Мы с Шуриком сидели на перевёрнутых фанерных ящиках и вели свои шпионско-конспиративные разговоры. Дома была Дарья, посему обсуждать особо важные моменты нам со вторым бывшим мужем приходилось без удобств. То есть, в гараже.
– Знаешь, – неожиданно ударился в лирические отступления Шурик, – Когда-то один футбольный болельщик совершил акт самосожжения на центральной площади города, – Шурик задумчиво курил и менторским тоном излагал свою позицию, – Он оставил предсмертную записку, в которой объяснял, что делает это, дабы стать призраком и помочь футбольной сборной своей страны.
– Мало ли у кого с психикой не в порядке, – живо реагировала я, несколько раздражаясь от столь странной манеры ведения разговора. Только что я подробно изложила Шурику, чем занимаются Валерия с Николаем, и намекнула, что пора и на следующую рыбку переключаться. Вместо ответа Шурик решил поговорить о футболе.
– Причем, – не замечая моего негодования, продолжал второй бывший муж, – Я бы тоже мог совершить подобный поступок. Да, да, покончил бы жизнь самоубийством, если бы мог заранее получить хоть какие-то гарантии, что действительно стану приви дением и смогу помогать нашей сборной.
– Шурик, гарантирую, что призраком тебе долго не быть, – усмехнулась я, – Если ты надумаешь самоубиваться, мы с Викторией тебя и в виде привидения достанем. Достанем и прибьем за аморальное поведение и плохой пример младшим. И вообще, к чему это ты?
– А к тому, что человек, чем-то увлеченный, выкладывается ради своего дела полностью! До последнего юнита! Ни перед чем не останавливаясь! Если ты не прикипаешь душой к своей работе, если она не является для тебя роковым увлечением, то не стоит и пытаться с ней справиться…
– Это ты говоришь? – я слегка обалдела. Обычно я всегда была категоричной максималисткой, и пыталась заставить прагматичного Шурика поверить во что-либо без остатка. Шурик же, напротив, всю жизнь четко рассчитывал силы и умудрялся дозировать время и энергию, отданные на воплощение той или иной задачи. М-да… С бывшим вторым мужем явно творилось что-то неладное, – Шурик, скажи, где ты набрался такой категоричности?
– Пойми, – Шурик, казалось, не слышал моих слов. Глядя прямо перед собой, он вычерчивал носком дорогостоящего ботинка какие-то иероглифы в гаражной пыли и, с силой выплёскивая из себя слова, продолжал нотацию, – Если ты собирала информацию о Кошке, мечтая при этом поскорее отстраниться от этого дела, то в результате и вышла сплошная халтура. Ты не сообщила мне сейчас о Валерии ничего нового, а уже хочешь перейти к следующему кандидату. Кошку еще копать и копать…
– Да уж, – мне порядком надоел весь этот воспитательный процесс, – Ты, похоже, брал где-то уроки ораторского искусства. Звучит красиво, но на меня не действует. Будь добр, впредь говори только по сути, не устраивая мне здесь этих дешевых комедий. Итак, ты хочешь выяснить о Кошке еще что-то. Что именно? Каким образом? На какую, хотя бы, тему?
Шурик, моментально сбросив с себя пафосную личину проповедника, по-простецки улыбнулся и пожал плечами.
– Понятия не имею. Знаю просто, что с Кошкой всё не так просто. Трудно, конечно, чёрную кошку, да в чёрной комнате… Трудно, но нужно. Кстати, если бы я чётко знал, что нужно делать, то, во-первых, делал бы это сам, а, во-вторых, даже если бы и не сам, то уж никак не пытаясь пробудить в тебе служебное рвение идейными речами. Подобные тексты приходится говорить там, где всё шатко и неправдоподобно…
– Странно. Тебе никогда не было свойственно стремиться влиять на людей такими дешевыми методами. Приукрашивать форму, совершенно забывая о содержании – не слишком-то достойный путь.
– Зато действенный, – Шурик вздохнул, – Испытано на людях. Человек легко заводится эмоциями, доводы разума в данном случае важны далеко не для всех.
– Но ведь это обман…
– Врать вообще всегда было выгоднее, чем жить честно.
– Ну, уж нет! – мысленно я в сотый раз безрезультатно приказывала себе перестать спорить и вернуться к деловой части разговора, – Мне не выгоднее. Если я буду вечно врать, собственная совесть разорвет меня на кусочки. Уж лучше неприятности от внешнего мира, коими чревата честность. И потом, когда поступаешь по совести, то имеешь много больше шансов на победу. Судьба поощряет тех, кто смотрит миру в глаза, не таясь…
Я вдруг поймала себя на поучительных интонациях и запнулась.
– Ты страшная женщина, Катерина Кроль, – снова глядя в одну точку, проговорил Шурик.
– Это еще почему? – на всякий случай, я подошла к Форду и развернула к себе боковое зеркало, – Не такая уж и страшная… – в новом обличии я себе определенно нравилась.
– Просто говоришь иногда именно то, что собеседнику слышать противопоказано. А может быть и наоборот… Может, как раз нужно слышать. Слышать и следовать сказанному. С ума от всего этого сойти можно!
Мне вдруг стало не по себе. Неприступный и самодостаточный Шурик, которому обычно любые беды были нипочем, сейчас явно всерьез переживал.
– Саш, – я очень редко называла его этим именем, – Может, расскажешь мне, что с тобой творится?
– Потом. Сначала сам разберусь, потом тебе расскажу, – Шурик улыбнулся, явно не без усилий, – Ты же знаешь, мне всегда любое море по колено…
– Это потому, что ты никогда не заходил в воду глубже, – стараясь скрыть волнение, пробормотала я, – Ладно, давай-ка сменим тему. Кстати, ты вот ничего конкретного не сказал о моём новом имидже.
– Моя б воля, я бы тебя не узнал! – в сердцах воскликнул Шурик, и мы рассмеялись.
Производственное шпионское совещание, так ничего толком и не изменившее, было решено закрывать. Я позволила Шурику пригласить меня в дом на чашечку кофе. Виктория должна была скоро вернуться с работы, а мне ужасно хотелось похвастаться своим нынешним внешним видом.
– Катю-ю-ша! – Дарья и гостившая у неё Настасья с двух сторон повисли на мне, – Пойдем к нам, у нас там такое!
По мнению этих девочек, я приходила в основном в гости к ним. Разве могло мне быть интересно с родителями?! Никакие отговорки и демонстрация паспорта с датой рождения переубедить их не могли. Раз я сестра, значит, прихожу в гости к детям. Меня схватили за руку и потащили в гостиную. Памятуя о том, что у семи детей нянька обязательно останется без глаза, я попыталась оказать сопротивление. Не тут-то было. Девочки уже достигли того возраста, когда и поодиночке могли легко утянуть меня куда угодно.
– Шу-урик! Наливай кофе, я сейчас подойду, – обреченно крикнула я и отправилась смотреть новые модные журналы, приобретенные Дарьей.
Домработница Татьяна к этому времени уже уходила домой, посему Шурику пришлось собственноножно отправляться на кухню.
Неожиданный телефонный звонок спутал нам все планы.
– Кать, мне позвонили с работы, – Шурик явно был зол. Еще бы! Вызывать человека на работу в разгар отпуска! – Мне нужно будет уйти. Я ненадолго. Минут на сорок. Думаю, сейчас придёт Вика и ты не будешь скучать. Только дождись меня. Я постараюсь чётко определиться, что именно нужно делать дальше. Кстати, дай-ка мне папочку с информацией. Она же у тебя с собой?
Нехорошее предчувствие больно резануло душу.
– Так это не по основной работе? Это звонили по нашим с тобой делам?
Шурик утвердительно кивнул.
– Слушай, – я вдруг совсем смешалась, – Я ведь не сильно подвела тебя с информацией о Кошке? Ты ведь не обещал никаких конкретных сроков? Можно мне пойти с тобой? Я объясню, что это я во всем виновата, и что, раз им так нужно, запросто выясню еще массу всего, – что-то неуловимое в поведении Шурика повергало меня в крайнее беспокойство.
– Не стоит. Мы договорились встретиться здесь поблизости, в кафе. Я только выясню пару моментов и сразу обратно… Максимум через час буду дома.
Знала я Шуркино «через час». У второго бывшего мужа всегда были странные взаимоотношения со временем. Они игнорировали друг друга. Шурик мог уйти на час, а вернуться спустя полдня, абсолютно искренне заявляя, что он не заметил, как время проскочило мимо.
Шурик ушел, и я полностью отдалась на растерзание Настасье с Дарьей.
– А куда вы всех рыб из аквариума подевали? – для поддержания разговора спросила я у Даши, которая настойчиво пыталась заставить меня смотреть подростковый сериал, прокручиваемый местным ТВ, – Неужто на уху?
Ознакомительная версия.
