– Не отвечает, занят, – виновато улыбнувшись, сказала я.
– Ты дурочку не валяй, звони, давай, – грозно приказал бывший возлюбленный.
Я пожала плечами: тупоголовому Толику бесполезно было что-то объяснять, все равно не поверил бы.
Да еще Людка подначивала: звони да звони.
– Куда? – прошипела я. – Ты с ума сошла!
Тут на наше счастье ворвался охранник:
– Шеф! – заорал он. – Срочно! Там от Горелого пришли!
Толик при этом сообщении как-то осел и побледнел, Малюта же, грязно выругавшись, вылетел из комнаты как ошпаренный.
– Потом договорим, – проблеял мой бывший возлюбленный и побежал вслед за своим шефом.
Мы с Людкой, удивленно переглянувшись, остались стоять на месте.
– Интересно все же, – проговорила я, задумчиво глядя на открытую дверь, – кто такой Горелый? И чего они его все так боятся? Даже про нас забыли.
– Да-а-а, – протянула Людка и вдруг как спохватится: – Бежим!
Она выскочила в коридор.
Я осознала вдруг всем своим существом, что другой возможности больше не представится.
– Сейчас! – ухватила пакет с конфетами и побежала следом за ней.
Как всегда Людка четко знала, куда бежать. Конечно, в лес. Другого пути нет. Но сначала надо было как-то выбраться из этого злачного места.
– Быстро, в туалет, – скомандовала она.
В туалете на первом этаже, как по заказу специально для нас было распахнуто настежь окно. Первый этаж – это тебе не второй. Благополучно приземлившись на газон, мы помчались прочь от страшного места. Можно только догадываться о том, что произошло в этом притоне после нашего побега. Но, как ни странно, погони не было. Мы, расслабившись, замедлили шаг, а потом и вовсе остановились, уселись на чьей-то лавочке, чтобы дух перевести.
– А давай-ка к гадалке сходим, мне кое-что узнать нужно, – предложила Людка.
Я согласилась, даже не спрашивая, что именно. И так ясно как день: Людке до зарезу нужно было знать: встретится она со своим возлюбленным, или нет.
Гадалки дома не было. Мы так решили, потому что в доме стояла гробовая тишина, даже тиканья часов не было слышно. А еще создавалось впечатление, что здесь прошел обыск. Все вещи как попало валялись на полу, тарелки, чашки, цветочные горшки – всё было разбито. Хрустальный шар, правда, целехонек стоял на своем обычном месте, да и другие шаманские принадлежности не пострадали.
– Все ясно, кто-то что-то искал, – произнесла Людка, оглядев место происшествия.
– А, может, Сима просто в спешке куда-то собиралась. Все же труп в доме был. Вон там за столом сидел. Милиция приезжала, разбиралась.
Мы прошли по дальним комнатушкам: Симы и в самом деле в доме не оказалось.
И вдруг я услышала стон, сначала глухой, протяжный, потом он стал сильнее, перешел в визг.
– Ты слышишь? – я в страхе вцепилась в Людкину руку.
– Жуть какая, как будто кошку пытают, – ответила она, – откуда-то снизу доносится, может, из погреба.
«Опять погреб», – мелькнула мысль. Слишком уж много их развелось. Мы прислушались: стон действительно доносился из-под земли. Погреб нашелся в «гадальной» комнате, на его крышке как раз стоял стол. Мы дружно принялись за дело, и уже через пару минут испуганно заглянули вниз.
– Сима!
Сима, связанная по рукам и ногам, с кляпом во рту, валялась на земляном полу. А рядом с ней… Я уж точно теперь и не припомню, кто из нас – я или Людка – громче заорал от ужаса.
Вот, оказывается, куда они тогда дели Степана. Пока я благополучно пребывала в обмороке, труп успели спрятать в погреб.
– Кто ж её так? – наконец обрела дар речи Людка, когда мы с большим трудом вытащили гадалку наверх и привели её в порядок.
– Кто знает, может, Малюта, может, Горелый.
– Уходите, – простонала Сима, – проход не вечно будет открыт, закроется, домой не попадете.
– Мы не оставим вас в таком состоянии, – сказала я.
– Уходите! – простонала гадалка. – Уходите, вы и так помогли.
– Да, но мы только хотели узнать…, – начала Людка.
Сима резко перебила её:
– Ты про того короля пришла узнать, ведь так? – она пристально, не мигая, уставилась на Людку.
– Та-а-ак, – протянула подруга как завороженная.
– Так вот слушай внимательно, я два раза не повторяю, все тебе обсказала еще в прошлый раз. А вот проход скоро закроется. Если хотите домой попасть, поторопитесь, а то, чувствую я, дорогу эту никогда больше не найдете, проход закроется для всех.
– Вот так да! – воскликнула я. – Значит, приключения наши скоро к концу подойдут. И не будет тебе ни бандитов, ни тумана, ни…
– Андрея, – тихо подсказала Людка.
Хотя Людка и тихо сказала, но гадалка услышала да как рявкнет:
– Убирайтесь, я сказала!
Её тон был столь убедителен, что мы, как напроказившие школьницы, извинились и ушли. Хотя извиняться, собственно говоря, было не за что.
– И чего это она? – пожала плечами Людка. – Вот я бы на её месте…
– Нет уж, спасибо, этого только не хватало – быть на её месте. Видела, с кем рядом она лежала? Да еще связанная. Нет уж, мне и восточной комнаты хватило.
Людка в ответ только фыркнула.
– Ладно, пошли в лес, пора домой, а то проход закроется, да и мне что-то не по себе.
– Тебе плохо? – испугалась я.
– Не то, чтобы плохо, не пойму я, тревожно как-то, сердце сжимается, ничего, вот найдем дыру, мне легче станет.
Я сокрушенно покачала головой:
– Найти бы ее только.
– Найдем, – усмехнулась Людку, – у меня какой-то нюх на неё.
– Да, но перед этим, – я загадочно улыбнулась, – навестим подземелье.
Людка встрепенулась:
– Так ты хочешь забрать…
– Да, да, – прервала я её, – вот именно. В наше настоящее мы уйдем, прихватив и деньги, и шкатулку. А то вдруг с ними что-нибудь случится? А в нашем времени им спокойнее будет, да и нам тоже.
– Ну, Ксанка, ты голова! – восхищенно заметила Людка. – Я в суматохе совсем о них забыла.
– А я нет, во всяком случае, стараюсь не забывать, – ответила я, потрясая мешочком с конфетами.
– Дай конфетку, – попросила Людка.
Мы, как вошли в лес, прямиком в Ведьмины курени направились. Лес встретил нас приветливым шумом.
– Господи, – почти простонала Людка, – хоть лес остался прежним, не вырубили и в казино не превратили.
А я подумала: может, и правда, у нас, будущих людей, не все еще потеряно, раз хватает мозгов сохранить красоту? Впрочем, насчет мозгов в будущем я что-то погорячилась. Знакомая тропинка была завалена мусором. Бьюсь об заклад: еще совсем недавно его здесь не было.
– Да что же это такое? – с горечью проговорила я.
Людка, философски разглядывая кучу, заметила:
– Не страна, а одна сплошная помойка. И что самое страшное – мы сами во всем виноваты.
– Да что мы можем изменить? Ты или я? Мы же с тобой не Гарри Поттеры.
– Кто, кто?
– Герой одного фильма, – пояснила я.
– Здесь, – Людка повела рукой, – будто и не у нас вовсе, будто на другой планете. То ли дело в нашем времени.
Я согласно кивнула:
– Да, наше время намного лучше, у нас даже русалки водятся.
– Какие такие русалки? – Людка удивленно вскинула брови. – Ты мне ничего про них не рассказывала.
– А, – я отмахнулась, как-нибудь потом ей расскажу. Сама до сих пор в сомнении: не сон ли это, или ещё что? Ведь головой тогда я славно треснулась.
Людка, к удивлению моему, настаивать не стала, видно, не до русалок ей было. Об Андрее своем она ни разу за пару часов так и не вспомнила. Как отрезало. Хотя и думала о нем каждую минуту. То глазки закатит, да при этом томно-томно как-то вздохнет, то нахмурится. Даже меня пронимало: завидовала я ей жгучей завистью. Но выспрашивать и наступать подружке, так сказать, «на любимый на мозоль» все же не хотелось. Все равно из этой любви ничего путного бы не вышло. Ему сейчас лет семьдесят будет, не меньше, а в нашем времени – пятьдесят. Тоже ничего хорошего. Он Людке в отцы только и годился.
Все-таки её молчание меня встревожило. Не бывало с ней раньше ничего подобного. Не к добру были все её вздохи. Уж не надумала ли она чего…Эх, и чего мы тогда в те курени потащились. А всё я. Мало мне грибов было, что ли? Знай бы мы, что из-за моей жадности такое произойдет, ни за что бы не сунулись в это распроклятое место за грибами. А, собственно, чего я себя ругаю? Не все уж так плохо оказалось: наследство Степаново ждет – не дождется, пока мы за ним придем, да еще и шкатулка, в которой настоящий клад хранится. Сама шкатулочка, кстати, тоже цену имеет, да немалую. Ладно, через пару десятков лет разберемся. А до того – ни-ни, нельзя нам напоказ богатство наше демонстрировать, не время. Вот доживем до сегодняшнего дня, тогда и… Я даже взвизгнула от предвкушения ожидаемых радостных событий. «Кроме того, – думала я, – через полчаса, максимум через час, мы будем дома. И пусть эта дыра закроется навсегда. А ну её! И все снова будет, как всегда».
