по-твоему, я заявлю о нем своим? Это тот гад, которого третий папа мечтает проклясть, второй – закопать, а первый – посадить? Что тут начнется, можешь представить?
– Я все понял! Ты его снова пожалела! – презрительно закивал Славик, а я нахмурилась:
– Не совсем. Просто у меня есть мысль, как его проучить. Выставить дураком, чтобы расквитаться за наши унижения. Вспомни, как ты голый лежал в лепестках? Как мы чуть не погибли в древнем склепе Миния? А как тебя хотели линчевать бабки-садоводы?
– Ох, не напоминай. У одной, особенно бородавчатой, была такая острая клюка…
– Вот! Сначала отомстим, а потом уже можно будем всем рассказать, кто он такой на самом деле. А то он сразу сбежит, и все мои планы пойдут прахом. Но мне нужна твоя помощь…
Славик, заинтригованный и польщенный, обратился в слух. Я же по большому секрету поведала ему об одной своей авантюре, задуманной еще тогда, когда Дубровский покинул нас с семенами в греческих развалинах. Выслушав меня, Славик завращал глазами:
– Ну, ты намудрила! Ладно, я буду молчать. Но если он снова попытается…
– Давай для начала разберемся, зачем он здесь появился? – предложила я и крикнула «Иду», откликаясь на зов мамули. Та просила помочь ей с организацией чаепития для нашей возросшей компании.
Славик, глядя мне вслед, недовольно качал головой. А я, вздыхая, вернулась в столовую.
Глава 11
Очень приятно, Александр!
Пока мы готовили чай и бутерброды, мамуля успела мне шепнуть:
– Принесло эту Агнию с каким-то альфонсом. Она говорит, муж ее полгода назад помер, старец какой-то. Небось ничего не оставил этой мотовке, вот она и явилась у Нестора половину дома оттяпать. Узнала, наверное, что Заполье теперь в цене. То-то она сразу по дому прошлась. Неужели боится, как бы мы чего не сперли?
– Она не против, что мы тут живем? – поинтересовалась я полушепотом. Мамуля передернула плечом:
– Вроде нет. Мы же родня. Правда, она сразу же заметила, что картины нет.
– Как нет?
– Хорошо, что я ее еще утром убрала. Надо успеть к приезду Нестора починить, а то нехорошо вышло. Скажет, что мы имущество брата испортили. Кто знает, может, он любил эту маляку.
– Мы могли бы отсюда уехать, – предложила я, прикидывая, какой ответ хотела бы услышать от мамули.
– Во-первых, надо восстановить картину, – задумчиво молвила мамуля, доставая из кармана мундштук.
– А во-вторых?
– Вернуть себе паспорт и девичью фамилию.
– Это можно сделать удаленно, – возразила я из вредности.
– Вообще-то у меня теперь здесь муж, – обиделась мамуля. – Пока я не решу этот вопрос как-то деликатно… Я чувствую свою вину: все-таки насадила ему на голову мазню Нестора. Дала человеку надежду. А этот красавчик тоже хорош… Ходит, присматривается.
– Кто, Тимофей? – не поняла я мамулю, в волнении прыгавшую с темы на тему.
– Да какой Тимофей, альфонс этот! Александр вроде?
– Ага, – пробормотала я, думая, что если бы мамуля узнала, как Александра зовут на самом деле, она бы сильно удивилась.
– Помяни мое слово, явились они за счет Нестора поживиться.
Я промолчала, не желая спорить.
Меж тем на втором этаже шло заселение. Агния, хоть и косилась на Дубровского с явным обожанием, приличия соблюдала. Так как спален на всех теперь не хватало, Агния заселилась в комнату, что освободили отцы. Она заявила, что это была ее спальня, когда их отец был еще жив. Мамуля предложила «Александру» спать в одной комнате со Славиком (тот с самого начала занял маленькую комнатку в конце коридора), но Дубровский, потупив взор, заявил, что ему вполне хватит и дивана в гостиной.
– Я непритязателен.
За хлопотами мы совсем забыли о времени, и опомнились, когда Тимофей уже стучал в дверь с букетом цветов и коробкой конфет под мышкой. Я отметила, что выглядит он импозантно, и вообще мужчина со всех сторон интересный. Его слегка портили близко расположенные на лице сосуды, из-за чего он всегда выглядел румяным. Но это если сильно придираться. А я придираться не любила. Правда, папа № 2 тут же прозвал Тимофея «на свеклу похожим товарищем по несчастью». То есть по мамуле.
Когда суета немного улеглась, все уселись за стол. Мамуля принарядилась в костюм молочного оттенка и восседала во главе стола невестой, Тимофей соблюдал приличия и вроде бы не рвался с поцелуями. Наверное, его смутило неожиданное обилие гостей.
Мы тоже решили не педалировать тему недавнего мамулиного замужества и поддерживали нейтральные благопристойные разговоры. Говорили о погоде, фильмах Феллини и поддержании популяции австралийской олуши, ценах на квартиры в столице и почему-то о концептуализме. Было видно, что за столом собрались в основном поверхностно образованные люди, поэтому недостатка тем не наблюдалось.
Дубровский уселся рядом и пару раз попытался потрогать меня под столом ногой. В отместку я один раз вместо тонких колбасок попыталась наколоть на вилку его палец. Случайно, конечно же. Сдавленно хмыкнув, он утих.
На удивление, ужин прошел мирно, если не считать, что уже во время десерта мне позвонил незнакомый номер. Почувствовал неладное, я выскочила из-за стола.
Мужчина осведомился, точно ли я это я, после чего представился:
– Следователь Долгоруков. Завтра ждем вас в 14:30 в кабинете 204. По поводу Марины Салущевой. Надо побеседовать. И с вами еще один понятой был, Вячеслав…эээ…
– Старовойтов.
– Вот. Он же с вами сейчас?
– Ну…
– Приезжайте вдвоем.
– А…
Пока я акала, думая, что спросить, Долгоруков отключился. Зато включился Славик, который вышел за мной на крыльцо под предлогом вынести мне ветровку. Вечером было уже прохладно. Он теперь везде следовал за мной хвостом, чтобы я ненароком не перемолвилась с Дубровским. А самому Дубровскому за столом пару раз сделал характерный жест пальцами «я за тобой слежу».
– Начинается, – задумчиво протянул он, покусывая травинку. – Сейчас тебе пришьют отравление Маринки на почве личной неприязни. И я пойду как соучастник.
– Да какой неприязни! Я знать ее не знала до того дня…
– Ох, боюсь, как бы мы тут не застряли. С моей административкой… Надо принимать меры, – заявил Славик, но тут же утих, потому что заметил смущенного Тимофея. Тот уже какое-то время топтался на пороге и явно хотел что-то спросить.
– Чего надо, отец? – грубовато отозвался приятель, взвинченный своей административкой.
– Даже не знаю, как начать… А ваша мамуля, ну, то есть супружница моя, какие цветы любит? Не могу нащупать к ней подход. Вы же ее лучше знаете…
Славик сдавленно хрюкнул:
– Зеленый глобус – ее дом родной. Слыхали про такую секту? Вот она в ней и состоит. Помешалась на полезной еде. Яблочки, сельдерей…
– Славик
