- Ну да… и мертвые с косами стоят… - подытожил ветеринар, высмаркиваясь в грязный платок и обращаясь к Грише:
- Оказывается, не все так хорошо, как мы думали… Видимо, сильно она все-таки головой шарахнулась.
Яна приподнялась на локтях, превозмогая головокружение, и, с трудом сфокусировав взгляд на небритых мужских лицах, спросила:
- Где вы меня обнаружили?
- В избе номер двенадцать, куда ты и направлялась, - пояснил Гриша, - мне мать сказала. Кстати, что ты там делала? Это же заброшенный дом.
- Правильно, - обрадовалась Яна, - именно там я и потеряла сознание, когда увидела тело мужчины.
Гриша растерянно почесал затылок.
- Там никого не было, кроме тебя…
- Нет! - воскликнула Яна, покрываясь липким потом. - Там весь стол был в крови! И эти жуткие красные свечи! Да, там везде горели красные свечи!
- Да у нее бред, - присвистнул ветеринар.
- Вы должны мне верить! - кричала Яна. - Вы не могли не видеть этот кошмарный труп!!
- По-моему, она буйная, - покосился на «медика» тракторист.
Ветеринар, минуту о чем-то поразмышляв, решительно взял Яну за руку.
- Идемте!
И Яна прошествовала во второй раз тем же путем к дому номер двенадцать, но уже в сопровождении двух мужчин, которые держали ее под руки.
Ветеринар сплюнул на землю и разъяснил свою тактику трактористу:
- Нечего ей сто раз слушать наши объяснения, лучше один раз увидеть, что мы не врем. Клин выбивают клином, а стресс будем излечивать стрессом.
Григорий открыл рассохшуюся калитку и пропустил Яну вперед, шепча себе под нос:
- Чертов дом… сровнять бы его трактором с землей. Одни неприятности от него! В прошлый раз агроном застукал в нем свою жену… чуть не убил обоих!
- Это с тобой-то? - загоготал Коля, сопя Яне в затылок и пытаясь оторвать от ее кофточки чертополох. - Помню, вся деревня смеялась, наблюдая за вами с Клавкой, как вы в одном исподнем по улице бегали!
Гриша обиженно засопел. Собрав всю волю в кулак, Яна смело вошла в избу. Ветеринар включил заботливо припасенный фонарик и осветил помещение. Все те же голые стены, дощатый пол, круглый стол… Только теперь он был совершенно пустой, без скатерти, без свечей, без цветов, а главное, без трупа.
- Где он?! - кинулась Яна к столу и, как слепая, принялась обшаривать его поверхность в поисках истины. - Где свечи? Где цветы? - Григорий с Николасм переглянулись, и ветеринар со знанием дела, выкатив глаза, пояснил:
- Галлюцинации и бред…
- Здесь лежало тело! Где оно?! Вы точно ничего не трогали?!
- Все осталось, как и было, - заверил тракторист, - когда я тебя нашел, ты лежала на полу рядом с пустым столом.
Яна с минуту осознавала свое незавидное положение и приняла решение:
- Отвезите меня в город, пожалуйста! Сама я не доеду, - попросила Яна, с мольбой смотря на тракториста. Видимо, она находилась в состоянии шока, так как просила Гришу отвезти ее, уже наблюдав, как он ездит. Гриша почесал затылок.
- Я скажу вам адрес! Умоляю, я видела тело и не могу больше с этим жить! Тракторист кивнул.
- Ладно… поехали. Я отвезу тебя на твоей красной машине.
- Спасибо, друг! - прослезилась Яна.
Всю дорогу она держалась за виски, словно боялась растерять остатки разума. Подъехав к следственному управлению, Яна набрала телефон знакомого следователя и друга Ричарда.
- Евгений Павлович? - спросила она голосом человека из потустороннего мира. - Это Яна Цветкова, и вы мне нужны прямо сейчас… очень нужны.
Расплатившись с Григорием, хоть тот и не хотел брать с несчастной, сошедшей с ума девушки деньги, Яна поволоклась в небольшое бистро, располагавшееся неподалеку, где ей назначил встречу Евгений Павлович.
Яна смотрела большими влажными глазами на следователя с озабоченным лицом с выражением вселенской скорби. Они сидели в занятой Яной отдельной кабинке и пили минеральную воду.
- Что у тебя случилось? - спросил Евгений Павлович.
Яна втянула в себя воздух и выпалила все, что с ней случилось в последнее время, на одном дыхании. Следователь остолбенел минут на десять, переваривая полученную информацию. Затем он осушил залпом стакан воды и протер запотевшие стекла очков.
- Яна Карловна, это чудовищно!
- Не то слово, этот труп…
- Я не об этом, - оборвал ее следователь. - Я о твоем чудовищном положении в этой истории. Как ты - здравая, - Евгений Павлович закашлялся на этом слове, - женщина, могла согласиться на такое абсурдное предложение? Ты же теперь оказываешься крайней по всем статьям. Яна, ты ведь в этом морге юридически никто, и не понимать этого ты не могла. На каком основании ты там находилась? Подруга попросила! Смех, да и только! А если бы тебя попросили слетать в космос? - Евгений Павлович придвинулся к ней и шепотом спросил:
- Где сама Люда?
- Я не знаю… - прошептала Яна, ужасаясь тому, как ей самой в голову не приходил этот вопрос.
- Знаешь, что подумают следователи, а не я - друг твоего мужа?
- Что? - холодея, поинтересовалась Яна, на самом деле не желавшая ничего слушать.
- Что она тоже мертва. Что ты - маньячка, убила ее и прорвалась в морг, где затем устроила себе рождественские каникулы, развлекаясь с трупами. Тебя засекли за чем-то непристойным, и ты избавилась от случайных свидетелей - Георга и вашего студента.
- Я ее не убивала!
- Твои слова против фактов. Где она? Где человек, который сможет подтвердить твой бред и взять часть вины за халатность на себя?
Яна растерянно моргала голубыми глазами, а Евгений Павлович безжалостно продолжал:
- Раньше твое нелепое присутствие в морге покрывал Георг, теперь его убили, плюс еще одна смерть в вашем заведении - вашего студента. Сейчас сотрудники милиции перевернут там все вверх дном и выйдут на тебя… Как ты могла не посоветоваться с мужем?! Более благоразумного и трезвомыслящего человека я не встречал! Могла бы прийти и ко мне, но пораньше!
- Я боялась! - проблеяла Яна.
- Глупости! Ты думала, авось пронесет… вот вернется Людмила - и все наладится! ан нет, тут какой-то маньяк спутал все твои планы! Опять ты во что-то влезла!
- Я не нарочно, - захныкала Яна.
- Конечно, не нарочно, но почему-то все, что происходит плохого, происходит именно с тобой! И вообще, какой здравый человек поверит в этот преследующий тебя труп? Нелепость какая-то… Любое преступление, да еще, если верить тебе, так тщательно обыгранное, совершается с какой-то целью, мотивом. Здесь я не вижу ни того, ни другого.
- Короче, вы не верите мне!
- Я этого не говорил. Я как друг пытаюсь тебе помочь. И пока вижу только два выхода: либо тюрьма, либо психушка.
Яна икнула. Евгений Павлович прокашлялся.
- Ты пойми меня правильно. Сейчас лишь дело времени, когда тебя арестуют по подозрению в этих злодеяниях, и тогда помочь тебе будет очень трудно, даже такому в прошлом блестящему адвокату, как Ричард. Кстати, ты собираешься ему рассказать все то, о чем только что поведала мне?
- Он куда-то уехал, не оставив адреса, - прошептала не на шутку напуганная Яна.
- Плохо! Очень плохо! - продолжал «радовать» Яну следователь. - Я предлагаю единственный для тебя на данный момент выход. Я на время, по знакомству запрячу тебя в тихое, специализированное заведение. Вроде как ты не в себе, не можешь отвечать на вопросы следователей. Тебе даже и сочинять ничего не надо, расскажешь лечащему врачу то, что рассказала мне, и все, диагноз в кармане!
- Евгений Павлович! - в ужасе воскликнула Яна. - Вы серьезно хотите упрятать меня в сумасшедший дом?!
- Я уже объяснил, что это - временная мера. Спрячем тебя от возбуждения уголовного дела, выиграем время, возможно, найдут настоящих убийц, вернется твоя Людмила, в конце концов!
Высокая молодая женщина с карими глазами и каштановыми волосами с душевным трепетом вошла в закрытое специализированное медицинское учреждение для людей с психическими отклонениями. Это была самая близкая и самая преданная подруга Яны - Ася. Она шла, накинув поверх строгого делового костюма из тонкого дорогого сукна мятый медицинский халат, громко стуча каблуками-шпильками и прижимая к груди пакет с фруктами и соками. Только благодаря большой просьбе Евгения Павловича ее вообще пустили сюда.
Она толкнула дверь под номером двадцать четыре и замерла на пороге. Запах медикаментов, белые стены, скудная больничная обстановка производили на Асю гнетущее впечатление. В палате располагались белая раковина, пахнущая хлоркой, две железные, прикрученные к полу кровати и две простые тумбочки. На одной из кроватей сидела девочка лет пятнадцати и, напевая веселую мелодию, покрывала длинные ногти ярко-красным лаком. Она ритмично раскачивала голой худой ногой в мягкой, пушистой тапочке. Волосы на ее голове были заплетены во множество косичек. На вошедшую Асю она даже и не посмотрела. Ася перевела взгляд на другую кровать и столкнулась с пронзительно синими глазами подруги.
