Взявшись за руки, они в очередной раз шептали друг другу слова любви, клеймили предполагаемую суровость отцов (пока даже не подозревавших об их намерениях) и непроходимую глупость сочинителей нелепых законов, мешающих пожениться людям, не достигшим какого-то там возрастного предела, как вдруг Элисон умолкла и по лицу ее скользнула тень беспокойства.
— Вы слышали, Джерри? — шепотом спросила девушка.
Юный Лим готов был исполнять любые причуды возлюбленной, но, как бы старательно ни напрягал слух, в конце концов признался, что не улавливает ни единого необычного звука. Элисон, дрожа, крепче прижалась к Джерри, чем доставила ему немалое удовольствие.
— Джерри… а что, если там привидение? — прошептала она.
Парень, даром что шотландец, высокомерно хмыкнул.
— Да ну же, darling, разве вы не знаете, что их давным-давно делают только на экспорт?
Элисон, отпрянув, изумленно посмотрела на Лима.
— Вы… не верите в привидения?
Она с тревогой ждала ответа. Так искренне верующая женщина мучительно задает любимому главный вопрос, в душе опасаясь, как бы он не оказался атеистом. Но Джерри, почувствовав волнение девушки, крепко прижал ее к груди.
— Вы же их ни разу не видели, правда?
— Нет, конечно, но…
— И, слово даю, никогда не увидите!
Хоть Элисон и решила верить всему, что говорит Джерри, ибо тот, кого она любит, никак не может ошибаться, но все же не могла сразу отринуть укоренившиеся за шестнадцать лет представления. И когда она уже собиралась неуверенно возразить, в тишине ночи отчетливо послышался скрип калитки. Девушка тихонько застонала от страха и спрятала голову на груди возлюбленного, но и тот уже не чувствовал прежней уверенности, ибо на сей раз тоже явственно уловил необычный звук.
— А не разумнее ли вернуться, darling? — шепнул он на ухо подруге.
Не поднимая головы, она чуть слышно пробормотала:
— Если по парку бродит привидение, я не двинусь с места!
— Готов поклясться, Элисон, никаких привидений тут нет!
Успокоенная его мужественным тоном, мисс Кайл встала и поплотнее запахнула плащ, но, едва она повернулась лицом к колледжу, как с ужасом увидела всего в нескольких шагах от себя залитое бледным светом весьма охочей до таких проделок луны привидение. Прежде чем упасть в обморок, Элисон так дико завизжала, что в нескольких окнах колледжа сразу зажегся свет, а Джерри, заикаясь от страха и уже нисколько не думая о возлюбленной, как заведенный бормотал:
— Леди Макбет!.. Леди Макбет!.. Леди Макбет!..
Однако пронзительный голос мисс Мак-Картри живо привел его в чувство.
— Не время сейчас блистать эрудицией, молодой человек! Занялись бы лучше этой крошкой, у которой, видать, в жилах не кровь, а водица! Вы шотландец?
Сбитый с толку Джерри окончательно перестал понимать что бы то ни было.
— Да…
— А она?
— Тоже.
— Просто не верится! В мое время никто не шлепался в обморок ни с того ни с сего!
Элисон, на которую никто не обращал внимания, потихоньку пришла в себя, но, открыв глаза, снова увидела перед собой высокую рыжую ведьму с горящим взором и чуть не закричала от ужаса, однако Иможен успела предотвратить новый обморок.
— Да вставайте же! Приличные девушки так себя не ведут! А для начала мне бы очень хотелось знать, какого черта вы тут делаете в такой поздний час?
Элисон, убедившись, что имеет дело вовсе не с привидением, сухо бросила:
— А вы?
Мисс Мак-Картри уже собиралась достойно ответить на возмутившую ее дерзость, но к ним подошел мужчина в халате и с фонариком в руке.
— Что тут происходит? Кто кричал?
Элисон призналась, что кричала она, а испугало ее неожиданное появление в лунном свете, среди кустов, вот этой дамы.
— Если бы вы сейчас спали у себя в комнате, как того требуют правила, Элисон Кайл, да и вы тоже, Джерри Лим, подобные треволнения вам бы не грозили! Возвращайтесь домой, но имейте в виду: за эту выходку вам придется объяснять свое поведение дисциплинарному совету.
Пока джентльмен вежливо, но твердо отдавал приказания, мисс Мак-Картри внимательно его изучала. На вид она дала бы ему лет сорок пять. Наверняка получил прекрасное воспитание. Усталое и изрезанное морщинами лицо ни красивым, ни уродливым не назовешь, но в целом оно производило очень приятное впечатление. Выразительный, хорошо поставленный голос с головой выдавал выпускника Оксфорда, но чувствовалось, что незнакомец старается смягчать крайности произношения. На долю секунды его взгляд остановился на Иможен, и джентльмен с трудом скрыл удивление. Правда, говоря по совести, мисс Мак-Картри явилась в Пембертон в довольно жалком виде. Она слишком долго бродила по пустошам, хотя в основном, не отдавая себе в том отчета, топталась на одном месте. Усталая и измученная бесцельной ходьбой, Иможен перепачкалась в лужах, изорвала платье о колючки кустарников и растрепала волосы, пока в конце концов случайно не наткнулась на стену Пембертона. Выбрав неверное направление, шотландка вошла в парк не через главные ворота, а в калитку позади здания, которой почти не пользовались, но всегда держали открытой.
— Могу я спросить, мисс, с кем имею честь?..
Но Иможен всегда терпеть не могла елейного тона.
— По-моему, простая вежливость требует, чтоб вы представились первым!
— Оуэн Риз. Последние четыре года преподаю английский здесь, в Пембертоне.
— А я — Иможен Мак-Картри.
— Только не говорите, будто вы и есть преподавательница, которую мы сегодня вечером ждали взамен бедняги Фуллертона!
— А почему бы и нет? Кстати, должна с огорчением отметить, что вы мне ужасно не нравитесь, мистер Риз!
Собеседник Иможен расхохотался:
— Ну да? Очень жаль, потому что я уже успел проникнуться к вам большой симпатией, мисс Мак-Картри! Но осторожно: вот идет достопочтенный Мак-Дугал собственной персоной, да не один, а со свитой!
При виде их взъерошенный, заспанный и облаченный в клетчатый четырехцветный (в полном соответствии с основными цветами его клана — красно-зелено-бело-голубой) халат директор колледжа сердито заверещал:
— Опять одна из ваших шуточек, Риз? В таком случае я вынужден предупредить, что…
Но преподаватель английского невозмутимо перебил его:
— Мистер Мак-Дугал, позвольте представить вам мисс Иможен Мак-Картри, приехавшую заменить нашего дорогого Фуллертона.
Кейт Мак-Дугал и двое его спутников — один в ярко-зеленом спортивном костюме, второй в пижаме — круглыми глазами уставились на Иможен. Наконец Кейт отвернулся и еще раз посмотрел на Риза — тот чуть заметно кивнул. А мисс Мак-Картри уже начинала сердиться.
— Странная, как я погляжу, у вас, в Пембертоне, манера встречать преподавателей! — загремела она.
Но Кейт, когда что-то, по его мнению, задевало честь колледжа, тоже мгновенно воспламенялся.
— Видите ли, мисс, мы пока еще не привыкли к вторжениям в столь поздний час и в таком виде! Тем не менее позвольте сказать вам: «Добро пожаловать в Пембертон!» Хотя, по правде говоря, вы меня несколько удивили…
Иможен рассказала о перипетиях мучительной поездки из Каллендера. Узнав, что Питер Конвей до сих пор не привез ее чемодана, она пришла в такую ярость, что директор не на шутку встревожился. Зато Риз от души веселился, не сомневаясь, что новый педагог внесет в жизнь Пембертона большое оживление. Наконец, выразив Иможен глубокое сочувствие, Кейт представил ей своих спутников:
— Нашего преподавателя английского, Оуэна Риза, вы уже, несомненно, знаете… А это Гордон Бакстер — он преподает естественные науки и занимается спортивной подготовкой… — Молодой человек в зеленом костюме отвесил легкий поклон. — И, наконец, Дермот Стюарт, знаток истории и географии…
Взглянув на невысокого, коренастого Бакстера, Иможен подумала, что, вероятно, в нем есть примесь валлийской крови. Зато светловолосый Стюарт был высок и строен, хотя и сохранил еще остатки чисто юношеской неловкости. Очевидно, в Пембертон он попал сразу после университета.
