— Послушай, Джейн, — сказал ее спутник, — наш обед давно ждет нас.
— Верно, верно! — вдруг живо заговорила старушка и затрясла чепцом. — Помнится, когда я была ребенком… Буфет у стены, заставленный шикарными блюдами… Ах, что за прелесть эти булочки с медом, конфеты с ромом! А эти пудинги, кексы! И ананасы, ананасы, ананасы, целая гора ананасов… О, мисс Марпл, где твоя молодость?! Куда она подевалась, скажите на милость? Какая роскошная была жизнь!
Двум мужчинам стоило немалых трудов пристроить продолжавшую что-то восторженно восклицать старушку на заднем сидении. Потом ей достали из сумки вязанье, и старушка, мгновенно умолкнув и забыв обо всем, с радостью схватилась за спицы и принялась выделывать петли.
— Так к какому тупику ведет эта улица, папаша? — спросил Филип Марлоу, выжимая сцепление.
— В Киллерданс-холл, сынок, — ответил Эркюль Пуаро. — Если не ошибаюсь, вскоре там произойдут любопытные события.
Глава 3.
Его доверенная секретарша
Мужчина в костюме-тройке и при галстуке изучал окрестности замка в бинокль, как генерал изучает место предстоящего сражения. Его взятая напрокат байдарка бесшумно скользила по узкому проливу, до берега оставалось совсем немного.
И тут мужчина едва не выронил бинокль за борт.
Из воды на песчаную отмель вылезала обнаженная девушка! Водонепроницаемый мешок, привязанный к ее спине, мало смахивал на купальный костюм, лишь подчеркивая первозданные девичьи прелести.
Оказавшись на берегу, она достала из мешка полотенце и насухо вытерла свое стройное тело. Потом извлекла туфли и целый ворох каких-то тряпок.
В следующую секунду мужчина установил, что это было женское нижнее белье и верхняя одежда. Изображение плясало у него перед глазами.
Девушка одевалась неторопливо, как будто стояла перед зеркалом в собственном доме. А потом начала краситься, смотрясь в зеркальце пудреницы.
Мужчина приналег на весла, в два счета пристав к берегу.
Девушка приветливо взмахнула рукой:
— Вот и вы, шеф! А я, представьте, уже успела искупаться.
— В самом деле? И как водичка?
— Просто прелесть! Я так рада, что решила добираться вплавь и вам не пришлось брать двухместную байдарку. Тем самым, шеф, я сэкономила для вас целых три доллара и двадцать пять центов.
— О, Делла! Ваша преданность меня просто обезоруживает…
Оглядев мрачные места, раскинувшиеся вокруг, девушка поежилась.
— Шеф, еще не поздно передумать. Может быть, мы зря ввязались в это дело? Сидели бы сейчас в конторе, разбирали письма…
— К чертям всю эту рутину! Хочу заниматься делами жизни и смерти, когда счет идет на минуты. Хочу странного и необычного.
Она взглянула на него заботливо и нежно.
— Любовь к риску еще выйдет вам боком, шеф.
Он улыбнулся мальчишеской улыбкой.
— Я выигрываю дела свих клиентов именно потому, что узнаю всю подноготную. И надо заметить, получаю от этого массу удовольствия.
«На свете бывают и другие удовольствия», — хотела сказать девушка. — «Но что ему до того…» — вздохнула она про себя.
Они направились к замку, продираясь сквозь кусты.
— Смотрите, шеф! — в испуге воскликнула Делла.
Надпись на деревянном знаке гласила: «ЧАСТНЫЕ ВЛАДЕНИЯ! ОСТОРОЖНО, ЗЛАЯ СОБАКА!»
Он пожал плечами, собираясь пошутить что-то насчет сторожевой таксы. Но в этот момент ветер донес до них протяжный душераздирающий вой.
Девушка передернула плечами.
— Не хотелось бы мне повстречаться с этой злючкой.
— Пустяки, Делла. Я не боюсь собак, которые воют, — и с этими словами адвокат Перри Мейсон ступил на лестницу, ведущую к парадной двери.
Глава 4.
Мужчина с чемоданом
За аллеей открывался широкий газон и, обогнув его, крепкий мужчина с трубкой в зубах и чемоданом в руке подошел к замку. Перед тем как подняться по мраморной лестнице, путник машинально выколотил трубку о каблук.
Когда он позвонил в дверь, перед ним мгновенно — будто подкарауливал — возник дворецкий. Он был в черном смокинге, в белых перчатках, с бакенбардами и моноклем в левом глазу.
Мужчина протянул ему свой чемодан.
— Комиссар Мегрэ из криминальной полиции.
— Сюда-а, комиссар.
Голос дворецкого заедал, как магнитофон с растянутыми пассиками. С достоинством приняв у Мегрэ шляпу и чемодан, он провел его в библиотеку и удалился.
Мегрэ с удовольствием пробежал бы взглядом книжные стеллажи, но к нему уже направлялась молодая миловидная женщина.
— Бонжур, месье комиссар, — сказала она приветливо. — Я давно мечтала с вами познакомиться. Меня зовут Делла Стрит.
— Комиссар Мегрэ из криминальной полиции, — пробурчал он, пожав протянутую ему узкую ладонь.
— Вот не думала, что когда-нибудь увижу вас так близко. Знаете, я с детства вырезаю все ваши фотографии и наклеиваю их в тетрадку.
Мегрэ поморщился. Не хватало еще, чтобы эта девчонка стала выпрашивать у него на сувенир его новую трубку.
— Кого-нибудь уже убили, мадемуазель?
Она заволновалась.
— Здесь? Нет… Почему вы спросили? Разве кого-то должны были убить?
Мегрэ задумался, глядя в окно. Он явился сюда, чтобы задавать вопросы, а вместо этого допрашивали его самого.
Он расположился за столом, вытащил трубку и стал ее набивать.
— Почему вы спросили? — повторила девушка.
Вопрос остался без ответа.
Она показалась ему бойкой и сексуальной. Такой клиентуры Мегрэ опасался. Ему казалось, что он уже идет по краю пропасти.
— Вы мне писали? — спросил он.
— Нет. Я собиралась… Но так и не смогла решиться. Я с детства мечтала с вами познакомиться, комиссар!
Мегрэ курил трубку, не сводя с девушки глаз. Ему не нравилось кресло, в которое пришлось сесть, но другого здесь не было, а стул он мог бы запросто раздавить.
Мегрэ вздохнул.
— У вас были любовники?
— Что? Да… Нет! Как вам объяснить… мой шеф… — она смутилась.
Ему захотелось плюнуть на все, вскочить в первый автобус и вернуться на набережную Орфевр. Жаль, автобусы в этих краях не ходили.
Девушка сделала шаг к нему. Исходивший от нее аромат духов был вовсе не дурен. Мегрэ с интересом принюхался. Горничные и консьержки, определенно, так не пахли.
— Кто вы по профессии, мадемуазель?
— Доверенная секретарша адвоката Перри Мейсона.
— Комиссар Мегрэ из криминальной полиции.
Он снова пожал ее руку. Ладонь девушки показалась ему теперь гораздо более горячей, чем прежде.
Между тем девушка стояла совсем близко, с обожанием глядя на него. Казалось, стоило ему протянуть руки, — и она упадет в его объятия. Аромат женских духов становился невыносимым, его не мог заглушить даже вившийся вокруг головы Мегрэ табачный дым.
— Я теряюсь, комиссар. Ваши странные намеки… Вы хотите… О, если вы только захотите… — Ее рука коснулась его плеча, а острая коленка, туго обтянутая чулком, — его колена.
Вдруг раздался слабый сухой треск — это Мегрэ сломал трубку.
— Ах, какая досада! — Делла всплеснула руками. — Но раз уж это случилось, комиссар, подарите мне эти драгоценные обломки.
Мегрэ еще больше захотелось плюнуть на все. Он глубоко вздохнул и протянул девушке то, что осталось от его новой трубки. Достав из кармана другую, он принялся ее набивать.
— Делла! — донеслось из коридора. — Делла!
— Это шеф! — вздрогнула она, быстро спрятав обломки у себя на груди. — Простите, Жюль, но если он застанет меня с вами наедине… он меня убьет!
При этих словах Мегрэ просыпал табак на брюки, но девушка уже выскользнула из библиотеки.
Он остался один и уставился в окно, куда не проникало солнце.
Глава 5.
Синьор, коротышка и зеленые очки
В прихожей раздался звонок. Дворецкий пошел открывать дверь.
На пороге, однако, никого не оказалось. Дворецкий прошел вперед, чтобы посмотреть по сторонам, и вдруг ощутил на своем затылке холодную сталь, а на плече — чьи-то крепкие нервные пальцы.
— Не дергайся, если не хочешь огорчить своих родных и близких, — почти пропел ему на ухо приятного тембра голос.
— Сожалею, но я сирота-та-та, сэр.
— В таком случае, прикуси язык. И отвечай на вопросы. Адвокат Терразини, эта грязная обезьяна, здесь?
— Я могу говорить, сэр?
— Только шепотом.
— Среди приглашенных — а-а-адвокат Перри Мейсон с секретаршей, сыщик-консультант Шерлок Холмс с доктором Ватсоном, комиссар Мегрэ с че… с чемоданом и много других у-у-уважаемых господ. Адвоката Терразини здесь нет.
— Хорошо. Руки по швам и чтоб без глупостей! Заходи в дом.
Неизвестный проследовал за дворецким через прихожую.
Холл, в котором они очутились, был уютен и красив — просторный, высокий. В старинном камине потрескивали поленья. Верх холла был обведен галереей с перилами, на которую вела широкая лестница.
