Ознакомительная версия.
Такая вот чадолюбивая была свекровь у Оленьки. И сегодня этой замечательной женщине исполнялось шестьдесят лет. Ни много ни мало, а ровно столько, сколько натикало.
– Я не такая, как другие женщины! – хвалилась Альбина Валерьевна. – Я свой возраст скрывать не стану. Шестьдесят мне. И что? Самый хороший возраст! Все заботы позади. Все бытовые проблемы тоже. В коммуналке я больше ютиться не должна. Могу поехать в любой конец мира. Здоровье пока что не подводило ни разу. Выгляжу от силы на тридцать. Так что живу себе и наслаждаюсь.
Гости желали Альбине Валерьевне много долгих и счастливых лет. Здоровья. Удачи. И даже один смельчак в простеньком костюмчике, изрядно помятом и поношенном, набрался храбрости и пожелал Альбине Валерьевне любви.
– Это кто же такой? – задумчиво прищурилась юбилярша. – Что-то не припомню, чтобы приглашала этого прыткого товарища.
– Наверное, журналист, – ляпнула Оленька. – Пресса. Будут освещать ваше, мама, мероприятие.
Оленька желала подколоть свекровь, которая ее уже изрядно достала тем, что успела не меньше пяти раз только за вечер спросить о состоянии Оленькиного здоровья на предмет предстоящей беременности. Оленька сказала и сама испугалась. Вдруг свекровь обозлится? А ведь квартира, где они с Тимуром так счастливо проживают, подарена им только на словах. На самом деле хозяйка там до сих пор Альбина. И вообще, свекровь делает им много подарков. В том числе и деньгами в приятно пухлых конвертиках. Поэтому лучше попридержать язык за зубами.
А что бы там ни говорила Альбина, зарабатывают Тимур и Оленька далеко не так много, как бы им хотелось. Да, они могут позволить себе отдых в Турции или Египте. Но этого же мало! Они-то хотят не только набившую оскомину дешевенькую Турцию, но и Тайланд со всеми его экзотическими развлечениями, и Мексику, и Бразилию с ее ежегодным карнавалом. И чтобы не считать там копейки и не торговаться за каждую понравившуюся шмотку, а просто идти и покупать то, что нравится.
Но это было возможно только после получения очередного толстенького конвертика от свекрови. А в последнее время Альбина что-то задерживалась с очередным подношением. Наверное, поэтому Оленька и злилась на свекровь.
Однако Альбина подколки невестки насчет журналиста не поняла. Оживилась. И направилась к поздравившему ее гостю. Тот повел себя странно. Сначала смутился. А потом вдруг порывисто вскочил и кинулся вон из зала.
– Куда это он? – озадачилась юбилярша.
– Наверное, живот прихватило, – снова ляпнула Оленька и, увидев перекосившееся от ярости лицо Альбины (сейчас будет орать, что все ее салаты изумительно свежие и продукты в них самого высшего качества), поспешно добавила: – От волнения у человека живот схватило. Бывает.
– А-а-а... Испугался, значит, – усмехнулась Альбина. – Ишь ты, какой трепетный!
Она собралась еще что-то сказать. Но тут к ней подскочили ее подружки, которые нужны были Альбине на случай светских мероприятий и отвечали за театральные билеты, контрамарки на модные концерты и пригласительные билеты. Например, на прошедшем карнавале в честь Дня города Альбина Валерьевна сидела совсем неподалеку от губернатора города. И потом еще полгода рассказывала об этом всем, кто не успевал от нее удрать. Самой Оленьке пришлось выслушать эту захватывающую дух историю не меньше двадцати раз.
– Тебе не кажется, что мама могла бы уже подарить нам ту машину, которую столько времени обещает? – прошептала Оленька на ухо мужу. – В это застолье вбухано не меньше десяти тысяч долларов. Я слышала, как хозяин кабака хвастался своим приятелям.
– И что? Это мамины деньги. Она лучше знает, как ими распорядиться.
– Ну, конечно! Кормить всякий сброд – это хорошо и правильно! А подарить родному сыну новую машину – это плохо.
– У нас есть машина!
– Подержанный «Рено»!
– Машина была новой еще два года назад! Мама взяла ее в салоне!
– Не два, а два с половиной! И даже тогда она не была новой. Мама взяла машину, которая у них стояла на тест-драйве. И получила за нее неплохую скидку!
– Все равно ты не можешь диктовать матери, как и на что ей тратить свои деньги.
– Ты должен поговорить с ней! – продолжала бунтовать Оленька. – Пришло время ехать в отпуск. А твоя мама ни словом не заикнулась, куда мы поедем!
– И что? Тебе не все равно?
– Нет! Я хочу знать, на какой курорт мы отправимся!
– Да какая разница?
– Ты – мужчина! Тебе не понять! А я женщина! И я хочу...
– Ладно, ладно! – сдался Тимур, который никогда не спорил с женой. – Я поговорю с мамой.
– Вот и умница! – мигом повеселела Оленька.
Чмокнула мужа в щеку и пошла общаться со своими подружками.
Она повернулась спиной к мужу и поэтому не увидела, как он смотрит ей вслед. А между тем взгляд Тимура не выражал ни любви, ни нежности, ни обожания. В нем не было ничего, кроме глубокой задумчивости. Он словно бы прикидывал, а стоит ли Оленька тех вложений, которые в нее уже сделаны?
А Оленька тем временем подскочила к своим приятельницам – Кире и Лесе и весело защебетала с ними:
– Ну, как вам мероприятие? Надеюсь, как я вам и сказала, вы подарили Альбине деньги? Не стали придумывать какие-нибудь дурацкие подарки?
– Да.
– Деньги в конверте.
– Как ты и просила.
– Молодцы!
– Молодцы-то мы молодцы, но тебе не кажется, что когда у человека и так полно денег, ему было бы приятно получить какую-то вещь, про которую он точно знает, что человек потратил не один день, выбирая и обдумывая подарок?
– Все это чушь и ерунда! – беспечно воскликнула Оленька. – А если Альбина слишком потратится на этот юбилей, то у нее не хватит денег на тур и мы все поедем в какую-нибудь дешевую срань! А я в этом году хочу побывать на курортах Европы!
– Ого! Там совсем недешево.
– О чем я вам и говорю!
– Выходит, подарив Альбине деньги, мы с Кирой отчасти оплатили твой отдых на курортах Европы? – озадачилась Леся.
Но Оленька ее слова не услышала. Была у нее такая особенность, не слышать того, что ей не нравилось.
– А вот мои родственники словно сговорились! Нанесли ерунды! Дядя вообще обалдел! Притаранил свою картину! Представляете?!
– Но он же у тебя художник? Разве не так?
– Так! Художник! А если я кондитер, то должна была приволочь Альбине торт собственного исполнения? И считать, что этого достаточно?! Картину-то дядька сам намалевал! Она ему недорого стоила. Только холст и краски! А я всем объяснила, что гостей будет пятьдесят человек. Потратит Альбина не меньше двухсот пятидесяти тысяч. Считать люди умеют или как? Ясно ведь, что по пять тысяч с носа! Можно больше, но никак не меньше!
– Если рассуждать так, как ты рассуждаешь, то все эти люди должны оплатить сегодняшнее застолье вскладчину!
– Но уж точно дарить грошовые подарки, когда вас приглашают в ресторан, это по крайней мере неприлично! – не сдавалась Оленька. – Нужно же понимать, Альбина устроила щедрое застолье, потратилась!
– И все равно мне непонятно, почему именно мы должны оплачивать ее праздник, – проворчала Кира.
– Да не оплачивать! А внести посильную лепту!
– Мы с твоей свекровью даже не общались до этого ни разу!
– Ну и что? Она захотела и вас пригласить. И пригласила!
Против этого трудно было возразить. Да и то сказать, если бы подруги не захотели, могли бы не приходить. А раз пришли, то нечего ворчать и корчить недовольные мины. В конце концов, у человека праздник. А раз праздник, то нужно веселиться.
Пока шел этот разговор, гости откушали горячее, приняли под горячее еще по рюмочке-другой и окончательно развеселились. К тому же Альбина пригласила ведущего вечера, который не давал гостям особенно засиживаться. Тут вам и конкурсы, и даже импровизированный спектакль, где участников было пятеро – дуб, ручка, принцесса, принц и его верный конь.
С последними произошла маленькая накладка. То ли распорядитель чего-то не додумал, то ли сделал это сознательно, только коню полагалось скакать, ржать и вставать на дыбы. И все это с сидящим на нем принцем. А принц, несмотря на свою молодость, весил уже больше ста килограммов. Так что самая ответственная роль выпала коню. Принцесса порхала, ручеек журчал, дуб, как и полагается всякому уважающему себя дубу, стоял и шелестел ветвями, да и принц резвился вовсю. Один только верный конь потел и задыхался под своим седоком.
Но все равно спектакль прошел с шумным успехом. Гости аплодировали и требовали выступления на бис. Услышав это, верный конь пошатнулся и уполз в мужской туалет, откуда не показывался добрых десять минут. Приходил в себя. И пытался отдышаться.
– Здорово развлекаемся, – пробормотала Кира. – Кстати, ты заметила, тут полно холостых молодых людей.
– Заметила.
– Тебе кто-нибудь понравился?
– Так, – уклончиво отозвалась Леся. – Есть кое-кто.
Кое-кто был тот самый «верный конь». Его выносливость приятно поразила воображение Леси. Если он такие кульбиты выделывал, имея на спине центнер с лишним, то на что же он способен, если его оставить свободным?
Ознакомительная версия.
