Ознакомительная версия.
– Ну надо же… – протянула Лола, – а я и не знала…
– Да если хочешь знать, я про этого… – тут Анька вставила непечатное слово, – и говорить не хочу! Но раз уж ты ничего не знала.,.
– Он что – другую нашел? – спросила Лола машинально.
– Кто – он? – завопила Анька, так что чашечки на столе подпрыгнули. – Да кому он нужен-то? Урод тряпочный! Ни любви с него, ни денег приличных!
– Да вроде бы он неплохо к тебе относился… – мямлила Лола, сама не зная зачем.
Ибо ее слова были для Аньки все равно что красная тряпка для быка, валерианка для кота, кость для собаки. Подруга прочно утвердилась локтями на столе, и начала страстный монолог. Лола же так была ошеломлена известием, что не слишком прислушивалась.
Всем знакомым было известно, что Игорь страстно обожал свою жену. Они поженились совсем молодыми, и он готов был носить ее на руках всю оставшуюся жизнь. Все в их тогдашней компании даже перестали над ними подшучивать. И кто-то, кажется Милка Мышкина, называла их «наши голубочки». Так и прилипло к ним это прозвище. Анька хвасталась подругам, что Игорь редко какой день является домой без цветов, буквально засыпает ее подарками по праздникам и без всякого повода, по выходным безропотно возит по магазинам. И главное – обожает, жить без нее не может, во сне видит! Словом, он ужасно хороший, просто замечательный!
Та же Милка Мышкина сказала как-то Лоле, что на ее взгляд Аньке даже слишком повезло. Лола тогда отшутилась, но в глубине души была согласна с Милкой.
Они не завидовали Аньке только потому, что были очень молоды, ничего не понимали в жизни и верили, что встретят еще своего единственного, самого умного и красивого, который будет любить сильнее Игоря. Хотя куда уж сильнее.
Лола очнулась от воспоминаний, потому что внезапно защемило сердце. Ведь сколько лет прошло, ей уже – страшно сказать! – двадцать восемь, а где он, тот единственный, неповторимый, самый лучший, который станет носить ее на руках и дарить цветы каждый день, баловать и называть малышкой?..
– … и всюду разбрасывает свои грязные носки! – продолжала Анька. – И никогда не чистит обувь! Так в грязных башмаках и тащится в квартиру! Ему дай волю, так он и в кровать в грязных ботинках завалится! И вляпывается всегда в разную дрянь и так и ходит. Один раз с жевательной резинкой на ботинке три дня ходил!
– Но это же мелочи… – слабо возразила Лола.
– Мелочи? – заорала Анна. – Хороши мелочи, когда они способны довести человека до белого каления! И вечно он все забывает и путает, в магазин послать нельзя – обязательно принесет все не то! Один раз вместо гигиенических прокладок принес резиновые, для водопроводного крана! А когда чистит зубы, непременно заплюет пастой все зеркало!
«Мой тоже! – оживилась Лола. – Ленька тоже вечно пачкает пастой зеркало в ванной, и я его за это ругаю. Но неужели же мой голос звучит так противно, как Анькин сейчас?»
Анна отпила кофе и со вкусом продолжала:
– Меня от его привычек просто трясет! Представляешь себе – каждый раз, как высморкается, он, прежде чем убрать платок, подолгу рассматривает его, как будто увидел там что-то интересное! А что творится у него на столе – ты себе и представить не можешь! По сравнению с его столом свинарник – это просто образец чистоты и порядка! Но это еще не самое страшное! – Анька понизила голос и наклонилась, как будто собираясь сообщить Лоле страшную государственную тайну. – Он по ночам храпит!
– Да что ты говоришь? – для порядка подала голос Лола, видя, что Анна ожидает от нее реплики.
– Да еще как! – воскликнула Анна. – Такое впечатление, что я сплю в одной комнате с пневматическим компрессором! Чего я только не пробовала – щипала его, подкладывала под матрас теннисные мячи и сапожные щетки, заставляла спать в противогазе… ничего не помогает! И еще он постоянно ко мне вяжется со всякими нежностями! – Анна передернулась, как будто ей за шиворот попала лягушка. – То и дело пристает с объятиями и поцелуями, причем всегда в самый неподходящий момент!
Лола удивленно посмотрела на подругу – ей показалось, что она ослышалась.
– Но позволь… Насколько я помню, ты вечно хвасталась, что у вас обалденный секс каждую ночь, и что Игорь как любовник выше всяческих похвал!
– Так в том-то и дело! – Анна облизнула губы, глаза ее как-то странно блеснули:
– Он давно уже полный импотент! Вот ничегошеньки не может!
– С чего это вдруг? – не поверила Лола. – Болел он, что ли?
– Болел? Я тебя умоляю! – Анна махнула рукой, едва не уронив чашку. – Да у него здоровья на десятерых! Ни одна холера его не возьмет, об асфальт не расшибешь! Просто импотент. Не стоит у него, понимаешь? Совершенно!
Дальше пошли неаппетитные подробности, на которые Анна не скупилась.
«Отчего я чувствую себя помойным бачком, – думала Лола, – или вокзальной плевательницей? Ну и Анька, это же надо до такого дойти. Разбалтывать такое про мужа, хоть и бывшего, все же это чересчур…»
Она не сумела скрыть гадливости во взгляде. Анна же по-своему истолковала ее выражение и выпалила:
– Честное слово! Думаешь, я вру?
«Врет! – тотчас поняла Лола. – Или привирает. Про постель точно врет. Впрочем, какое мне до этого дело?»
Простились они довольно холодно.
Дома Лолу встретило все ее многочисленное семейство, которым она, не будучи замужем, сумела обзавестись за последние два года. Ее боевой друг, соратник и компаньон Леня Маркиз выглядывал из кухни, на нем был Лолин розовый передник в клеточку, в руках большой столовый нож. Попугай Перришон сидел на своем обычном месте – на вешалке, кот развалился на пороге гостиной. И наконец, Лолино сокровище, единственное близкое ей существо на этом свете – крошечный песик породы чихуахуа по кличке Пу И – таращился из-за галошницы любопытными глазками.
– Ты где была? – спросил Леня, и Лола тотчас рассердилась.
Какое он имеет право контролировать ее? Ведь они друг другу никто, то есть у них общее дело, но личная жизнь каждого неприкосновенна. Однако Лола не стала сварливо отлаиваться, что не его, Маркиза, дело, куда она ходит. Она вспомнила Анну, ее визгливый голос, скандальные интонации и решила промолчать. Однако все же следовало что-то ответить, иначе Ленька прицепится как смола, но про театр Лола ни за что не расскажет, а то он будет злорадствовать.
– Да так… – Лола улыбнулась всем лучезарно и поскорее наклонилась к Пу И, – побродила по магазинам, погуляла…
Лола, конечно, была хорошей актрисой, но эту сцену сыграла фальшиво. Во всяком случае, Леня понял, что она врет, он слишком хорошо изучил свою партнершу.
Весь день до вечера Лола была сердита и задумчива. Настроения ее не улучшил сытный обед, который приготовил Леня, сверяясь с толстой поваренной книгой. Леня очень старался, и хоть куриные грудки оказались слегка пережаренными, а рис, наоборот – недоваренным, Лоле, несомненно, следовало поощрить такую полезную инициативу. Что она и сделала.
Вечер был уныл и скучен. Компаньоны разбрелись по своим комнатам, звери в гостиной смотрели очередной сериал про ментов. Если бы Лола не была так расстроена собственными проблемами, она сообразила бы, что Маркиз тоже в последнее время что-то заскучал, слоняется по квартире без дела и часто и тяжело вздыхает, как больной сенбернар.
***
Наутро Лола встала свежая, как весенний первоцвет, и решила выбросить из головы свое несостоявшееся свидание с театром. В самом деле, у нее есть замечательный компаньон, есть Пу И и другие звери, есть столько денег, сколько нужно, чтобы удовлетворять все свои капризы, так чего же еще-то? Не станет она менять все это на сомнительное удовольствие покрутиться перед публикой в полупустом зале на продуваемой всеми сквозняками грязной сцене. Бог с ним, с Шекспиром, и с Шиллером, и с Чеховым…
Лола велела Лене отвечать всем по телефону, что ее нет дома. Впрочем, никто и не спрашивал. Но на третий день она обнаружила в почтовом ящике записку от самого Семибратского.
Он очень извинялся. Он был безумно расстроен, что не смог встретиться с Лолой третьего дня, его срочно вызвали в Москву в министерство культуры. Он умолял Лолу прибыть завтра к нему в двенадцать часов для серьезного и неотложного разговора. Конечно, Лола может подумать, но он лично для себя уже все решил – в амплуа главной героини он видит только Ольгу Чижову. У него есть на примете несколько замечательных пьес, где роли будто созданы специально для нее. «Дорогая, – писал дальше главный, – мы с вами сотворим такое! Публика будет в восторге!»
Лола прочитала записку тут же, на лестничной площадке.
«Ни за что не пойду! – решила она и смяла записку в кулаке. – Не на ту напали»!
Она толкнула дверь подъезда и выбросила записку в урну.
«Отвратительный театр, – думала она на ходу, – и эта хамская девица в приемной… Это все так, но я ведь актриса. А для настоящей актрисы нет ничего важнее сцены! Что с того, что театр маленький, в гримуборной свинарник, а со стороны персонала сплошное хамство! Зато я буду играть! Играть на сцене, для настоящей публики!»
Ознакомительная версия.
