Ознакомительная версия.
— Ты должна понять свою маму. Она хочет семейного счастья.
— Но не в ущерб же моим интересам! Мне Виктор Степанович не нужен. Он считает, что я должна вести себя тише. И еще он занудничает. Учит меня правилам хорошего тона! Ко всему придирается, увидит, что я оставила грязную чашку, будет полчаса зудеть на тему того, как много работает мама, как она устает, как ей тяжело. И что он тоже работает, а я наоборот, не работаю, а только учусь. И поэтому, если следовать его логике, должна взвалить на себя всю домашнюю работу!
От одной невымытой чашки до положения бесправной рабыни огромное расстояние, но Полина списала его со счетов. И это тоже было вполне в ее характере. В общем, Леся уже через пятнадцать минут общения с гостьей сделала для себя один-единственный вывод — ужиться с Полиной под одной крышей будет трудновато.
— Слушай, она всегда такая… шумная и наглая? — отведя Киру в уголок, спросила Леся у подруги.
— В детстве она была очень застенчивая. Мы ее так и называли — Бука. Потом она подросла, начала шалить, но посторонних все еще немножко дичилась, и мы, чтобы приободрить, стали звать ее Веселой Букой.
— Но сейчас я ее Букой бы не назвала. Не прошло и получаса, а девчонка уже со всеми вошла в контакт. Все и обо всех рассказала, а замолкать явно не собирается.
— И к тому же он заявил, что у меня ужасные манеры! — донесся до них возмущенный голос Полины. — Дядя Эдик, что вы-то скажете? Разве у меня ужасные манеры?
Эдик с Лисицей, которые в этот момент пытались рассмотреть из-за спины прыгающей перед ними Полины хоть что-нибудь на экране телевизора, где крепкие парни гонялись за футбольным мячиком, создавая иной раз опасные для жизни и здоровья ситуации, только мычали. Но их собственное хорошее воспитание не позволяло наорать на девицу, которая являлась родственницей Киры. Они надеялись, что Полина сама угомонится. Напрасная надежда. Полине было плевать и на футбол, и на болельщиков, девушку, как обычно, волновали исключительно ее собственные чувства.
Поэтому в перерыве между двумя таймами Лисица подошел к Кире и напрямик заявил ей:
— Девчонка — просто чума! Сделай что-нибудь, чтобы мы ее не видели и не слышали до конца матча.
До конца матча Полину удалось отвлечь. Но потом она все же вырвалась из-под контроля и вновь атаковала мужчин. Те мужественно вытерпели пару часов, а после удрали из дома под предлогом, что им надо купить батарейки. И это в двенадцатом часу вечера! Не трудно было догадаться, что они просто сбежали, чтобы не общаться с Полиной.
— Ничего, привыкнут, — попытались утешить друг друга Кира с Лесей.
Но на следующий день их мужчины пришли домой поздно, а ушли следующим утром очень рано, как можно догадаться, успев унести ноги еще до пробуждения Полины. И так продолжалось целую неделю. Мужчины стали нервными, злыми и раздраженными. А еще через неделю их терпение окончательно лопнуло и они потребовали от Киры:
— Мы больше не можем! Отправь Полину обратно к ней домой!
— Действительно, — подала голос и Леся. — Я тоже присоединяюсь к этому требованию.
— Да что вы как с цепи сорвались? — вяло протестовала Кира. — Девочка хорошая, просто она очень жизнерадостная.
— Она хамка и деспот!
— Выбирай: либо мы, либо она!
— Дорогие вы мои! — чуть ли не со слезами произнесла Кира. — Ну не могу я выгнать девчонку.
— Почему? Разве ей некуда идти? У нее есть мать, если мне не изменяет память. Пусть Полина к ней идет!
— Да ведь мать-то как раз и попросила меня подержать Полину у себя.
— Попросила?
— Ну да! У Любы — матери Полины только личная жизнь начала налаживаться. То ей все придурки какие-то попадались, отец Полины, кстати говоря, из той же породы был. Любка от него алименты на дочку только первые три месяца после развода и видела. А потом муженек ее бывший так свои дела устроил, что Любке уже не отыскать его было. Но теперь-то Любе наконец хороший человек встретился. Инженер, у них в проектном бюро работает. Одна беда, мужик сам сроду детей не имел, поэтому с непривычки Полинка его здорово напрягает.
— Она любого бы напрягла, — проворчал Лисица.
Всем стало так жалко мужчину, которому предстоит воспитывать Полину и, как минимум, жить с ней под одной крышей вплоть до того момента, как на голову Полине откуда-то свалится отдельная квартира, что Кире разрешили подержать свою племянницу у них еще немного.
— Несколько дней мы выдержим. Но потом надо решать вопрос кардинально.
— Спасибо! — обрадовалась Кира. — А вопрос я решу. В крайнем случае сниму Полинке квартиру.
— А оплачивать кто будет?
— Ну… мы все. Или я одна.
— Лучше комнату выбей ей в общежитии, — посоветовал Эдик. — А то мы ведь все видели, какая Полина неугомонная. В пустой квартире ей совершенно не на кого будет направить свою энергию, а это может плохо закончиться.
Этот разговор состоялся глубокой ночью, когда четверо обитателей коттеджа сошлись на кухне, словно стая заговорщиков. А сам предмет их волнения в это время сладко спал наверху в своей спаленке, которая прежде являлась кабинетом Лисицы. О чем он также не преминул напомнить Кире уже несколько раз подряд.
— Но что я могу? — всякий раз разводила руками Кира. — Девочке надо где-то делать домашнее задание.
Полина училась в городской художественной академии, которая на самом деле являлась частным учебным заведением и ничего общего с Академией художеств у Благовещенского моста не имела. Но учителя у Полины были серьезные и, как следствие этого, задавали много. А потому и места для выполнения домашних работ девочке нужно было немало. Были требования по освещенности и метражу. И учитывая это, единственной комнатой, которая удовлетворила Полину, оказался рабочий кабинет Лисицы.
— Конечно, это ведь лучшая комната в доме! — заявила еще тогда Леся. — Не считая наших спален, разумеется.
Но хотя Кира была рада помочь родственнице, она тоже находила общество Полины излишне утомительным. Девчонка двигалась так быстро и шумно и говорила так много и часто, что у Киры начинала болеть голова, едва только она видела рыжий объект, приближающийся к ней. Да и тот факт, что Лисица теперь стал задерживаться на работе дольше обычного, Киру тоже не радовал. И хотя она любила Полину, но, положа руку на сердце, общество Лисицы ей нравилось куда больше. По крайней мере, когда он был рядом, голова у Киры от него не болела.
Поэтому уже на следующий день после состоявшегося в кухне ночного совещания Кира отправилась в академию, где училась Полина. В последние годы университетов и академий в городе расплодилось великое множество. И даже бывшее училище Мухиной, или в просторечии Муха, не устояло перед общей тенденцией и было пышно переименовано в художественно-промышленную академию, в отличии от собственно художественной академии, которая тоже имела место быть, только не в Соляном переулке, а на Университетской набережной.
Но Полина училась в частной художественной академии, обучение в которой стоило ее маме больших финансовых затрат. Однако это учебное заведение выгодно отличалось от своих собратьев тем, что его выпускники гарантированно получали работу по окончании обучения.
— Если девочка хочет быть художницей, пусть хотя бы деньги зарабатывает.
Кира не бралась заранее предсказать итог переговоров с ректором. Он мог запросто заявить, что проживание студентов — это их собственная проблема. И все же Кира надеялась на успех. В качестве средства убеждения она захватила бутылку коньяка десятилетней выдержки. И коробку с кубинскими сигарами, которые выглядели очень эффектно. Подарки Кира сложила в пакет, чтобы было ясно, она явилась с серьезными намерениями. И коньяк с сигарами — всего лишь демонстрация дружественных намерений. Кира решила, что отправится к самому главному начальству; не без труда, но она пробилась в кабинет ректора. Но на этом ее везение и закончилось, потому что ректор ей отказал. Вежливо, правда, но все равно отказал.
— Я все понимаю, — произнес милейший господин Ратковский. — Но общежитие у нас всего одно, и оно предоставляется лишь иногородним студентам, детям-сиротам или детям из малообеспеченных семей. Да и то, если честно, комнаты достаются далеко не всем из них. А ваша девочка, как я понимаю, местная и работающих родителей имеет?
— Да, но я же вам объясняла. У нее отчим.
— Квартира однокомнатная?
— Почему? Три у них комнаты.
— Ну, что вы тогда от меня хотите? — развел руками ректор. — Три комнаты — это больше чем достаточно. Пусть научатся терпеть друг друга.
Хорошо ему говорить. Попробовал бы он сам потерпеть немножко Полину!
И Кира с тоской простонала:
— Неужели совсем ничего нельзя поделать?
— Я бы рад, но… впрочем, у меня есть одна идея.
Ознакомительная версия.
