— Ничего особенного.
Я повернулась к нему спиной, чтобы не очень смущать, и слишком поздно вспомнила, какие следы оставила на моей спине мадам Вторм. Лейтенант, естественно, увидел ее «роспись» и всполошился:
— О боже! Я вижу, у вас были неприятности, леди, — сказал он изумленным голосом. — Конечно, это не мое дело, но стоило бы приласкать резиновой дубинкой того типа, кто посмел поднять на вас руку.
Мне пришлось повернуться к блюстителю порядка лицом.
— Вы так добры! — сказала я, промокая глаза и в душе проклиная его заботливость. — Но он еще больше рассердится.
— Назовите мне имя обидчика! — настаивал лейтенант. — Я хочу заняться им лично.
— Не стоит, право... Это мой муж... Он бывает несдержан...
— Там двое, — лейтенант кивнул в сторону двери. — Который?
— Тот, кто в темных очках, это...
— А... Скользкий тип! Он мне сразу показался подозрительным.
— Это приятель мужа. Мой муж — второй, без очков, — сказала я. — Только не применяйте к нему силу. Поговорите, убедите, что он должен быть ко мне добрее и внимательнее.
— Обещаю, леди! Но как он мог!.. Изуродовать такое тело!.. Досталась бы ему такая жена, как моя, тогда — другое дело.
Наконец лейтенант вышел, и я с облегчением закрыла за ним дверь.
Полотенце мне не понадобилось: капли воды высохли сами по себе.
Довольно стриптиза! Я натянула белье и платье. Кто-то робко постучал. Скромнягой оказался мистер Вега.
— Выходи, чикита. Они убрались.
В гостиной меня ждал довольный Джонни.
— И это называется полиция! Олухи даже не заметили выбитого замка! И пропустили труп! Ты хорошо сыграла свою роль, Мэвис! Но хотел бы я знать, кто им стукнул про труп. Полицейские говорили, что выехали по телефонному звонку. Звонивший не назвал себя...
— Судьба подсказывает: если удалось провести полицию, надо быстрее уходить, — ответила я. — Тем более, что и съестного здесь нет, даже крупы.
— Надо подождать, чтобы полицейские отъехали подальше.
Рафаэль подошел к окну и осмотрел улицу.
— Их нет.
— Джонни, меня не отпускает один вопрос: кто же убил Андерсона? — спросила я. — Мэлройд?
— Андерсон нанял Мэлройда, платил ему... Вряд ли Мэлройду нужен был мертвый Андерсон.
— Да, я вспомнила...
— Мне показалось, что Мэлройд трусоват к тому же...
— А меня интересует другое, — нахмурился Рафаэль. — Кто навел полицию? О трупе знала Мэвис и Терри-битник.
— И убийца!
— Если это не Мэвис, значит, остаются двое, — сказал Джонни. — Я подозреваю Терри.
— А я бы поставил на убийцу, — возразил Рафаэль.
Мы покинули Андерсона плавающим в пене и снова влезли в автомобиль.
От пережитого аппетит мой не пропал, а, наоборот, усилился. Я опять заскулила:
— Парни, давайте перекусим.
— У нас совсем нет времени, деточка, — Джонни, едва миновала опасность, вновь заговорил со мной, как с умственно отсталой, прекрасно понимая, что я ему это припомню. — Потерпи.
— Надеюсь, мы едем в ночной ресторан? В придорожное кафе?
— Нет. В особняк Джонатана Вторма.
— Надо посмотреть, как там вдова, — кивнул Рафаэль.
Всю дорогу мы молчали. Я перестала надеяться на чудо в виде сандвича или куска пирога, а о чем думали мужчины, честно говоря, меня не интересовало.
Джонни искоса взглянул на мой гордый профиль и, что-то вспомнив, негромко выругался.
— Этот лейтенант!.. Совсем какой-то свихнутый!
— Какой лейтенант? — невинно спросила я.
— Тот, что допрашивал тебя. Зачем-то он отозвал меня в сторону, прижал так, что пряжка от его ремня врезалась мне в бок, и прочел лекцию на тему, что такое воспитанный человек. Я вынужден был поддакивать ему, помня о трупе в ванне.
— Мало ли психов встречается... — пожала я плечами.
— Но у этого была маниакальная идея о несчастной жене, которую я якобы обижаю. Он даже пообещал мне переломать все кости, если я посмею хоть раз обидеть женщину, замечательную во всех отношениях. Я как идиот открыл рот: «Жену?..» — «Очаровательную блондинку... Радоваться надо, что такая красавица живет с вами рядом». Сумасшедший, одним словом, — Джонни еще раз посмотрел на меня. — Слушай, Мэвис, может быть, этот лейтенант принял тебя за мою жену? Он видел полосы от хлыста на твоей спине?
Я сделала вид, что шокирована его предположением.
— Лейтенант вел себя, как джентльмен... И потом, на мне было полотенце!
Полночь или около того. Мы подъехали к особняку Втормов и удивились, что во всех комнатах горит свет. «Где-то там должна быть кухня, а на кухне — холодильник...» — подумала я.
Автомобиль остановил свой бег. Мы вышли и поднялись на крыльцо.
— Будем действовать по обстоятельствам или как? — спросил Рафаэль.
— Посмотрим, дома ли они, — ответил Джонни. — Не исключено, что мадам и ее подручный госпитализированы.
Рафаэль позвонил.
Я вспомнила все, что произошло со мной в этом доме, и ощутила озноб. Как хорошо, что сейчас я нахожусь под прикрытием двоих надежных партнеров. Я видела, что Рафаэль держит руку под курткой там, где у него обычно находится пистолет. К оружию Рафаэля я испытывала большую симпатию.
Дверь открыла сама Мэриам Вторм.
На ней были те же лосины и те же сапоги, но другая блузка — терракота с коралловым отливом. Но лучше бы она не надевала такую блузку: по контрасту с ней лицо мадам — серое землистое — было лицом покойницы.
Мадам что-то слабо вякнула.
— Я — Джонни Рио, — ответил мой компаньон. — Вы хотели со мной поговорить.
— Уже поздно...
— Для деловых переговоров — да. Но не для приятельской беседы.
У мадам, по-видимому, не было сил противиться напору Джонни. Короче — она впустила нас.
Трудно было понять, какие чувства испытывает вдова Вторм, глядя на наши лица. Ее движения и выражение лица были деревянными. Как она вообще держится после порки Рафаэля! Плечи мадам опустились, походка стала шаркающей... Это была старуха, одетая по последней молодежной моде...
В гостиной сидел Терри. Его рука была забинтована, пальцы — в гипсе. На меня он посмотрел без всякого интереса, как и Мэриам Вторм. Но в его взгляде на Рафаэля я прочла столько ненависти, что ее хватило бы, чтобы уничтожить целый народ какой-нибудь латиноамериканской страны. Впрочем, глаза Терри быстро потухли, и лицо приняло бесстрастное выражение.
— Присаживайтесь, — заученным движением пригласила хозяйка дома.
Джонни занял диван, я села рядом, а Рафаэль устроился в кресле, которое пододвинул к дивану. Трое против двоих... Мы сидели и смотрели друг на друга. Со стороны, наверное, казалось, что мы сошлись на званом ужине и ждем, когда внесут коктейли.
Первой нарушила молчание мадам.
— С какой «приятельской беседой» вы приехали сюда, мистер Рио? — спросила она Джонни.
— Я хотел бы поговорить с вами о муже. О Джонатане Вторме. Мне не ясны некоторые подробности...
— Подробностей никаких нет. Муж убит. И убийца сидит здесь. Вот он!
И мадам указала на Рафаэля.
— Компаньон вашего мужа тоже убит. Вы знаете об этом?
— Да. Терри мне все рассказал.
— Терри? Кто это? — Джонни сделал вид, что не понимает происходящего.
— Если вы не знакомы с Терри, так познакомьтесь. Он тоже здесь.
Терри исподлобья взглянул на Джонни.
— Я жду, мистер Рио, — проскрипела мадам. — Какие еще подробности вас интересуют?
— Как вы полагаете, кто мог убить компаньона мистера Вторма? Существовала ли причина для убийства Гарольда Андерсона?
— Я ничем не могу вам помочь, — голосом робота сказала Мэриам. — Я догадываюсь, что убийство Андерсона имеет отношение к той ссуде, которую хотел получить Артуро Сантеррос. Вы в курсе?
— Да, — ответил Джонни. — Скажите, а почему вы считаете убийцей вашего мужа мистера Рафаэля Вега? Он прибыл за ссудой вместе с Артуро. Не в его интересах убивать финансиста, в котором так заинтересован президент страны.
— Президент заинтересован, но он не вечен. Есть немало людей, которые хотели бы сместить президента и взять власть в свои руки. В стране беспорядки, зреют заговоры. Мистер Вега, очевидно, примкнул к контрреволюционерам или как их там называют!
— Если следовать вашей логике, мистер Вега должен убить Артуро. А ведь он этого не сделал.
— Потому что хитер и не хочет раньше времени раскрывать свои замыслы, — парировала вдова. — Вега сделал верный ход: он перекрыл президенту доступ к деньгам. Полдороги на пути к власти пройдено, так я считаю.
Джонни закурил. Я видела, что разговор с мадам Вторм заставил его мобилизоваться.
— Вы давно раскусили мистера Вега? — спросил Джонни.
— Не думаете ли вы, что он — крепкий орешек? Обыкновенный гангстер, и даже нет, того хуже — палач. Уж в этом я понимаю... Есть вещи, которым я научилась у Джонатана. Он довольно долго был моим мужем, не забывайте об этом.
