Ознакомительная версия.
— А Тамарка! — внезапно завопила Татьяна. — Почему ты ничего не сказала про Тамарку?!
— Тамарка погрязла в грехах по уши, — заявила я, — но здесь она вне подозрений.
— Спасибо! Ты настоящий друг! — обрадовалась Тамарка, звучно целуя меня в «фарш».
Я взвыла от боли.
— Это тебе за доску, — добавила она.
Все остались довольны.
И тут Зинаида вдруг явила свою логику.
— А почему это обязательно надо думать, что убийца среди нас? — спросила она. — Имей мы такую способность, зачем было бы разводиться с Фролом, когда достаточно просто убивать всех его любовниц.
— Что ты хочешь сказать? — удивились жены. — Не юли. Говори прямо.
— Хочу сказать, что раз подозрения распределились между нами с такой равномерностью, то в них уже нет и смысла. Это то же, что ничего. Следовательно надо искать новую версию. И такая у меня есть.
— Срочно говори! — закричал жены.
Зинаида сделала жест, мол потерпите секунду, и буквой зю изогнулась над конфоркой. Жены с непередаваемым любопытством уставились на её тощий зад, не имея к этому заду ни малейшего интереса. Их любопытство, конечно же, было адресовано самой Зинаиде, а никак не её заду, но поскольку Зинаида исчезла из поля зрения…
Наконец Зинаида прикурила и, страшно клубя дымом, начала.
— Фрола убил посторонний мужчина, — тоном, не терпящим возражений, сказала она. — Этот же мужчина и вынес труп. Конечно, он был крупнее Фрола, но разве не бывает таких? Вот мой нынешний муж, к примеру, запросто мог бы Фрола убить и без всякого труда вынести его из квартиры. Когда бы он знал, что я здесь и не был бы так труслив…
— Ты что, хочешь сказать, что Фроку убил твой муж? — изумилась Татьяна.
— Ни в коем случае, — возразила Зинаида. — Мой муж безобиден, как таракан. Он пугается даже своей тени. По этой причине я меньше вас боюсь милиции. Всего лишь хочу сказать, что убийца нам не известен. Но Фрола он прекрасно знал и был с ним в контакте. Наверняка у него были причины грохнуть Фрола, но нам они тоже неизвестны.
— Но как он проник в квартиру? — удивилась я. — На окнах решётки, а дверь на задвижке, открыть которую невозможно снаружи.
Зинаида победоносно уставилась на нас, подняла вверх указательный палец и сказала:
— О!
Мы принялись гипнотизировать её палец.
— Преступник проник значительно раньше, — торжествуя продолжила Зинаида, — когда дверь была ещё закрыта на ключ.
Все смотрели на неё уже с уважением. Все, кроме моей Тамарки.
— Он что же, не мог выбрать менее людного места? — съязвила Тамарка, которая уже страдала от того, что столь удачная мысль пришла всего лишь в Зинаидину голову, а не в мою, то есть не в голову её легендарной подруги.
«И все же Тамарка, порой, бывает абсолютно трогательна,» — с нежностью подумала я.
— Возможно, он не знал о нашем торжестве, — оправдывалась Зинаида, — поэтому и проник в такой неудачный день, когда здесь собрались все мы, жены Фрола. Сначала он проник, собираясь дождаться Фрола и тут же его зарезать, а потом уже пришли мы. Первой пришла Полина.
Все уставились на неё.
— Я ничего не заметила, — поспешила сообщить Полина. — Я не выходила из кухни и занималась стряпнёй. Если преступник здесь и был, то вёл он себя вполне бесшумно.
— Все правильно, — подтвердила Зинаида. — Он спрятался, сами знаете, здесь можно спрятать целый полк. Спрятался и сидел, выбирая момент для убийства. Когда же пошли дела, мы начали скандалить и вышли из комнаты, он покинул укрытие, убил Фрола и спрятался опять.
— Это похоже на правду! — радостно констатировала Изабелла — самая первая подозреваемая.
Почуяв поддержку, Зинаида вдохновилась.
— Потом злодей выбрал удачный момент, — пугая нас, закричала она, — и… И! И утащил Фрола в свою машину. Возможно Сонька и права, — Зинка решила поощрить и меня, — по мобильному он мог вызвать подкрепление, и Фрола несли уже двое. Впрочем, двое могли проникнуть и сразу, а потом сделать все по тому сценарию, который нам уже хорошо известен. Кстати, когда я шла сюда, то заметила незнакомую машину во дворе. Она стояла напротив подъезда.
— И я заметила машину, — подпрыгнула от радости Полина.
— И я, — воскликнула Татьяна.
— И я, — сдержанно сообщила Изабелла, которая взялась за ум и старалась вести себя скромней: она уже не забегала вперёд и вообще, прикинулась молчуньей.
— Я тоже заметила машину, — нехотя сказала Тамарка.
И я вынуждена была признать, что рядом с подъездом стояла машина.
— Вот, а теперь её нет, — подытожила Зинаида. — Следовательно я права. Фрола убил незнакомец, который проник в его квартиру перед нашим приходом.
Со свойственной мне честностью, я молчала. Я была уязвлена.
«Потрясающе, — думала я. — Это очень похоже на правду, гораздо больше чем то, что нагородила я. Даже обидно, что не я это придумала. Может у Зинки и в самом деле логика? Похоже, и способность к анализу тоже ей присуща.»
— И что теперь? — спросила у меня Тамарка, всем своим видом выражая, что остальные ей противны. — Мама, как нам теперь быть? Ведь тогда выходит, что все мы в опасности, а не ты одна.
— Ты права, — согласилась я. — Преступник видел вас, слышал все ваши разговоры, и у него легко может возникнуть желание поубивать вас немедленно. Поскольку сразу это сделать сложно — слишком много визгу — он постарается сделать это поодиночке. Я бы на вашем месте уехала и где-нибудь отдохнула. Подальше от Родины.
— Я не могу, у меня бизнес! — закричала Тамарка.
— И я не могу, у меня наука! — заявила Зинаида.
— А у меня муж, — скучая, сообщила Изабелла.
— А у меня и бизнес и муж, — пригорюнилась Татьяна.
— А я терпеть не могу уезжать за пределы Родины, — очень патриотично выразила свою мысль Полина.
— Что ж, — вздохнула я, — тогда никак не смогу поручиться за то, что вы останетесь живы.
В общем, как это не глупо, мы разошлись по домам. Жены, постанывая и позевывая, без всякого сожаления удалялись от дома покойного прям-таки с неприличной скоростью. Одна я, сдерживая в себе желание прикоснуться ободранно щекой к родной подушке, отправилась на поиски трупа.
Я, пользуясь ранним часом, терпеливо обошла всех соседей, в надежде, что может быть кто-то видел что-нибудь для меня полезное. Ведь дом такой большой. Столько народу. И у каждого по два глаза. Это сколько же здесь глаз?!
По опыту знала: соберись лично я, когда поломан мусоропровод, вынести мусор в баки соседнего двора, и на пути то и дело будут появляться соседи, а потом по двору пойдёт слух, что Мархалева подбрасывает свой мусор в чужие баки, за которые не платит. Так неужели же кому-то так повезло, что вынесли целый мужской труп, никого на своём пути не встретив?
Нет, не повезло, очень скоро выяснила я. Сосед Фрысика с третьего этажа страдал бессонницей и курил на балконе. Он увидел как из подъезда две женщины вынесли какой-то очень длинный свёрток, похожий на скатанный ковёр. Судя по всему, свёрток был для них слишком тяжёлый, потому что женщины то и дело опускали его на асфальт, чтобы передохнуть и взяться поудобней. Свёрток они потащили через тротуар к дороге. Туда почти тут же подъехал автомобиль из которого вышел мужчина. Он помог этот свёрток загрузить, после чего уехал, а женщины, поправляя причёски, побежали обратно в подъезд. Все это происходило примерно в то время, когда пропал труп Фрысика.
Просто блеск! Все сходится. Теперь понятно, почему так заспешили домой эти жены. Как минимум двое из них совсем не были заинтересованы в опросе соседей. К огромному моему сожалению, сосед не смог назвать их более точных примет, чем туфли и платье. С уверенностью он утверждал лишь одно, что это были высокие и худощавые женщины.
Его легко понять, было слишком темно. Фонари во дворе не горели. Причём, по странному стечению обстоятельств не горели они именно в этот вечер.
А машина, которая привлекла всеобщее внимание, по иронии судьбы принадлежала именно этому соседу.
— Я всегда её там ставлю, — сказал он. — Никто не возражает, и мне очень удобно.
— А куда же она делась среди ночи? — спросила я.
— Сын работает в ночную смену. На ней он и уехал.
Просто, как и все в этой жизни.
Я пришла домой, рухнула и заснула. Евгений пытался требовать объяснений, но я их дать никак не могла по чисто физическим причинам.
Бессонная ночь, окровавленный труп, его исчезновение, изматывающее общение с жёнами, нависшая угроза смерти — все это сказалось для Евгения самым печальным образом: я проспала до вечера. Все это время он мучился и изнывал от невозможности устроить мне скандал.
Зато как он «оторвался», когда я проснулась!
Передать не могу как громыхал он на меня, как обвинял во всех грехах, о которых я даже не слыхивала, не говоря уж о том, чтобы их совершать. Евгений же убеждал меня, что я и не на такое способна. Особенно, почему-то, он ополчился на покойного мужа Тамарки. Он безмерно возмущался приходом в наш дом Фрола Прокофьевича и дальнейшим моим с ним уходом.
Ознакомительная версия.
