Ознакомительная версия.
В этом году в конце мая генерал опять вызвал полковника и сказал:
– Оформили к тебе новенького, вместо Антона Рябкина.
– Вот здорово! – разозлился Дегтярев. – Люблю, когда за моей спиной кадровые вопросы решают. Приятно назначенца в отделе видеть!
– Не зуди, – поморщилось начальство, – взяли хорошего парня, ты его отлично знаешь, был им доволен, великолепный отзыв ему о практике дал.
– Кого? – похолодел Александр Михайлович, надеясь, что ошибся в своих предположениях.
Но генерал отрубил:
– Титова.
– Господи, я думал, мы никогда больше не встретимся! – забыв о субординации, воскликнул мой лучший друг.
– Юрий очень к вам просился, – милостиво закивало начальство. – Говорил, что сотрудники отдела его поддерживали, учили, ободряли, не давали пасть духом. Короче, владей новеньким, воспитывай, ставь на ноги.
Вот так Титов оказался у Дегтярева в подчинении. Делать нечего, пришлось полковнику как-то приспосабливаться к парню. Александр Михайлович решил найти в невезучем, глуповатом юноше хоть какие положительные черты и, к своему немалому удивлению, обнаружил таковые.
Юра всегда приходит на работу вовремя, он не пьет, не курит, не бегает за женщинами, имеет хорошую иномарку и никогда не отказывает коллегам в помощи. До появления Титова сотрудники скидывались на чай-кофе, баранки и пользовались раздолбанным электрочайником. Новый кадр оказался не жадным. Сначала Юра припер новый чайник, потом поставил в отделе кофемашину, более того, лично следит за запасом заварки, сахара и лимонов, а вместо твердокаменных сушек у его коллег теперь водятся пончики, пряники и конфеты, все за счет Юры. Дальше – больше. Отдел обзавелся небольшим холодильником, в котором всегда найдутся сыр, колбаса, кефир, и сифоном, у каждого из парней есть личные симпатичные кружки, а в шкафу стоят хорошие тарелки.
Мало-помалу сотрудники поняли: Титов никогда не жонглирует именем богатого-знаменитого папы, корректен, приветлив, улыбчив.
– Я бы на нем с удовольствием женился, – высказался недавно Леня. – Но вот работник из Юрки аховый. Обе руки у парня левые, обе ноги косолапые, человек-несчастье.
Учитывая редкостный талант Титова влипать в неприятности, Дегтярев, сколько мог, не давал Юре самостоятельного задания. Но держать балласт в отделе полковник не может. И вот час настал: Юрию велели лично заниматься настоящим делом – трупом неизвестной женщины, найденным в переулке.
– Кто говорит? – упорно пищал Титов. – Представьтесь, имя, фамилия, отчество, цель звонка, особые приметы.
– Дарья Васильева, – сдавленным голосом ответила я, – цель – поболтать с тобой, из особых своих примет назову лишь две: умница и красавица. Можешь дойти до кафе? Сообщу информацию о происшествии на Бородкина.
Не успела официантка поставить передо мной бокал с латте, как из гардероба послышались грохот и визг. Я отхлебнула кофе. Несомненным Юриным достоинством является точность, он никогда не опаздывает. Сейчас Титов влетит в зал, он уже устроил бенц у вешалки. И точно. На пороге показалась щуплая фигура, ради солидности облаченная в костюм и рубашку с галстуком. Надо как-нибудь набраться окаянства и сказать Юре:
«Лучше носи джинсы, в пиджачной паре ты выглядишь восьмиклассником, который, чтобы произвести неизгладимое впечатление на девушек, одолжил одежду у старшего брата».
Юра сделал пару шагов, споткнулся, пошатнулся, сумел удержаться на ногах, сел к столу и сообщил:
– Какой-то дурак поставил у входа инвалидную коляску, я на нее наткнулся.
– Встречаются на свете идиоты, – пряча улыбку, согласилась я.
Довольно быстро мы с Юрой достигли договоренности работать в паре, никому не сообщая о заключенном соглашении. Титов будет сообщать мне служебную информацию, а я поделюсь своими наработками. Главных задач две – попытаться найти убийцу Леры и настоящего отца Насти. Вдруг он согласится позаботиться о дочери?
– Думаю, рассчитывать на это не стоит, – охладил мой пыл Юра. – Видно, он о ребенке не особо-то переживает.
– Мы об этом не знаем, – возразила я. – Раньше я считала, что для Насти лучше всего удочерение хорошими людьми, но сейчас сообразила: надо отыскать биологического отца девочки и рассказать ему о случившемся.
– Глупая идея, – уперся Юра. – И на Валерию, наверное, грабители напали.
Я начала тихо вскипать.
– Ты плохо слушал мой рассказ про магазин электробытовой техники? Валерия была напугана до потери пульса.
– Выпила лишнего, – уныло протянул Юра.
– С утра? – нахмурилась я. – Из приюта Лера уехала трезвой.
– Бутылку купить нетрудно, – стоял на своем Титов.
Я взяла его за руку.
– Маленькая глухая девочка лишилась матери. Пусть Валерия была ленивой незаботливой родительницей, но у Насти больше никого нет. Анна Николаевна не считает девочку своей внучкой. Какая судьба ждет ребенка?
– Ее удочерят! – оптимистично пообещал Титов. – Полно людей, которые мечтают заиметь малыша.
Я помотала головой.
– Сама думала так еще час назад. Но сейчас, спокойно поразмыслив, сообразила: у Насти мало шансов. Россияне предпочитают брать на воспитание младенцев. В нашей стране принято скрывать факт удочерения-усыновления ребенка. Женщины ложатся в больницу, прикидываются беременными, а потом возвращаются домой с новорожденными.
Титов не замедлил высказать свое мнение:
– А вдруг кто докопается до правды?
Я развела руками.
– Согласна, но такова практика. Восьмилетняя девочка мало кому нужна. Ну, уж если найдется пара, желающая приголубить школьницу, то она выберет здоровую малышку, по крайней мере без ярко выраженного дефекта. Настю нельзя назвать красавицей, она странно разговаривает, у нее нет шансов очутиться в семье. Девочку ждет интернат для детей-инвалидов. Я хотела найти Валерию, пристыдить, потом, узнав от Анны Николаевны, что Владимир отчим девочки, поняла: надо искать биологического отца ребенка, если он откажется заботиться о крошке, может, Настю пригреет бабушка со стороны папы?
– Ненужная колготня, – поморщился Юрий.
Я решила заехать с другой стороны.
– По статистике, основную часть убийств совершают родственники. Ты хочешь удачно завершить свое первое дело?
– Конечно, – оживился Титов, – но это пока не убийство, вскрытие не проведено, причина смерти не выяснена.
– Это дело времени, – отмахнулась я, – Леру преследовали. Вопрос: кто? Зачем? Кому выгодна ее смерть? И тут возникают версии.
– Какие? – без особого энтузиазма протянул Юра.
Я откашлялась.
– Что, если после смерти мужа Валерия связалась с отцом Насти и потребовала денег? Вероятно, парень женат, его супруга ничего не знает о ребенке. Мужчина испугался, что в семье начнутся сложности. Вот тебе и первый подозреваемый.
– Я подумаю, – промямлил Титов, – поразмышляю. Но суетиться до известий от эксперта не стоит.
– Мы договорились о сотрудничестве, – напомнила я, – я помогла тебе, сообщила имя неопознанной потерпевшей и жду ответной любезности. Как только Михалыч отдаст отчет, немедленно сообщи мне.
– О’кей. Я всегда держу данное слово, – пробурчал Титов. – Мне пора бежать, обед давно закончился.
– Вообще-то уже ужин скоро начнется, – улыбнулась я.
Юра поторопился к выходу, споткнулся о ковер, но удержался на ногах и вышел в холл, оттуда незамедлительно донесся грохот, Титов снова не заметил инвалидную коляску. Я вынула телефон, соединилась с Викой и вкрадчиво спросила:
– Как там моя справочка по Валерии Назаровой? Насчет ее учета в психдиспансере и подробностей биографии?
– Ничем тебя не обрадую, – ответила подруга. – Она родом из города Мурманска и в девичестве, вот уж совпадение, тоже была Назаровой. Училась в колледже, работала секретарем в маленькой конторе, типа «Рога и копыта». После смерти родителей подалась в Москву. Дальше туман. Несколько лет о ней ни слуху ни духу, никаких сведений о работе, учебе или жилье. Она не заводила кредитных карт, не получала прав на вождение автомобилей, не платила налогов, не совершала сделок купли-продажи. Ни малейшего бумажного следа, ни счетов в банках, ни личной собственности. Три года назад Валерия выныривает на поверхность, оформив брак с Владимиром Назаровым. Крайне удобно, не пришлось менять фамилию. У нее уже была на тот момент дочь.
– Кто отец ребенка? – перебила я.
– Владимир Назаров, – ответила Вика.
– В смысле, биологический, – уточнила я.
– Неизвестно, может, и Владимир, – терпеливо продолжила Вика. – Иногда так случается. Живет пара, ведет совместное хозяйство, потом решает оформить отношения, и мужчине приходится официально признавать собственного ребенка.
– Нет, здесь другой вариант, – не согласилась я. – Где Лера жила до две тысячи третьего года, чем занималась?
Вика закашлялась.
– Снимала комнату, подрабатывала проституцией, завела от клиента дочку, потом познакомилась с Владимиром и не упустила шанс изменить свою жизнь. Или снимала комнату, сидела за машинкой в нелегальном ателье, торговала на рынке, нанялась домработницей. Вариантов масса. Правду нам уже не узнать.
Ознакомительная версия.
