– Я? Единственное, чего я хочу от Шотландии - просто покинуть ее. Я вовсе не рвался в Шотландию - равно как и в Англию, если уж на то пошло.
– Прискорбно слышать. Шотландия - весьма пристойный край, если знать его получше. Я с удовольствием посвящу вас в его историю, когда мы вернемся.
– И не уговаривайте, Фрейзер. Я направляюсь в Лондон и, держу пари, из Глазго самолеты летают туда то и дело.
– Совершенно верно. Но почту своим прискорбным долгом поведать вам, что вы не сядете ни на один из них. Там нас будет ждать автомобиль, и сегодня же вечером мы вернемся.
– Вы не заставите меня!
– Я?! Ох, нет. Моя епархия - слова, а не дела. Но нас будет ждать малек побольше парней. Я просто пришел сказать вам, чтоб вы не делали никаких глупостей.
– Очень мило с вашей стороны. - Тони поглядел из окна, за которым теперь виднелись одни лишь нескончаемые тучи. По стеклу забарабанил дождь. - В толк не возьму, зачем я вам нужен.
Вилли сухо хмыкнул.
– У вас, оказывается, есть чувство юмора. Но увы, ваш друг полковник с длинным именем сказал нам все. Он оказался весьма словоохотлив.
– Хуарес-Седоньо? - Вилли кивнул. - Он не сказал вам заодно, что вместе со своими мордоворотами похитил меня и силком заставил приехать в Шотландию?
– Он это изложил не совсем так. Как ни крути, масса свидетелей видели, как вы вдвоем разгуливали и выпивали вместе в Каррадейле. Теперь нам известно, что вы участвовали в заговоре с самого начала и также знали, как сбыть деньги…
– Он лжет! Или рехнулся… Или и то, и другое.
– Ой ли? Он сказал, что у вас часть денег из выкупа, и нам известно, что вы сегодня обменяли толику.
Рука Тони невольно метнулась к карману под бдительным взором Вилли. Тони зло отдернул ее.
– Это неправда. Вернее, не все правда. Я могу все объяснить.
– Мы надеемся, что вы все объясните, мистер Хоукин, как только мы вернемся.
– Я не поеду.
– Будет очень жаль, 6если вы не передумаете. Я не люблю насилия, поскольку я сам человек незлобивый. Но бывают времена, когда приходится прибегать к силе, цель оправдывает средства, и сейчас как раз один из тех случаев.
– О, вовсе нет. - Тони ухватился за подлокотники, когда самолет затрясся среди туч, как на припадочный. - Нет никакой цели - только средства. А ваши средства весьма грязны - сперва захват самолета, затем убийство.
– Я сожалею об этом ничуть не меньше вашего. Это все деяния Ангуса Макферсона, он был человеком злобным и кровожадным, да упокой Господь его душу. Кубинец погиб лишь в силу несчастного случая. Но многие люди отдали жизнь за Шотландию, и еще многие погибнут в будущем. С 1746 года наша страна оккупирована, находится под контролем иноземного правительства, это самая долгая оккупация в мировой истории. Но теперь мы начали давать отпор, и ни вы, и никто другой не сможет встать на нашем пути.
Грудь его порывисто вздымалась, очки запотели. Вилли снял их - взгляд его оказался удивительно кротким вопреки пламенной прокламации - и принялся протирать их носовым платком. Голос пилота громко проскрежетал через громкоговоритель:
– Мы вышли на заданную высоту тринадцать тысяч футов. Пожалуйста, не расстегивайте привязные ремни, потому что мы заходим на посадку в аэропорт Глазго.
Тони бросил взгляд на часы. Удивительно, пятнадцать минут карабкались на эту головокружительную высоту - и уже начали заход на посадку. В разрывах туч мелькали клочки земли, все ближе и ближе. И Тони принялся ломать голову, как выпутаться из этой передряги. Шотландцы захватили полковника - значит, его все-таки не было в "Фольксвагене" - и наверняка подвергли его допросу. А полковник врал как по писанному, постаравшись впутать в дело всех, кроме себя. Его готовность к сотрудничеству была фальшивой насквозь, а Тони ни капельки не хотел подвергаться перекрестному допросу объединенных шотландско-кубинских сил. Дома под крылом накренились, и самолет резко потерял высоту. Перед глазами промелькнула длинная посадочная полоса, самолет низринулся ей навстречу, взбрыкивая и вздрагивая от порывов ветра. Тони понял, что настал последний миг. Вот угораздило, умереть так далеко от родины!
Энергичными контрмерами пилот удержал небесный лайнер в небесах, приподняв крыло, пытавшееся вспахать землю, и заставив скачущую машину подчиниться воле человека. Последнее усилие плюхнуло ее на посадочную полосу в приемлемо горизонтальном положении, и колеса коснулись бетона. Остановленные и пущенные на реверс пропеллеры тут же затормозили самолет, медленно покативший к терминалу. Снова пошел дождь. Тони понял, что надо делать. Пока окружающие деловито расстегивали ремни, посреди суеты и сутолоки высадки, Тони втолкнул свой бумажник в промежуток между подушками сиденья.
Стюард в форменном мундире распахнул дверь и повел стайку пассажиров по вымытому дождем бетону к воротам прибытия. Тони сдерживал шаг изо всех сил, стараясь идти как можно медленнее, всем нутром чувствуя, как маячит сбоку Вилли, и пристально изучая планировку аэропорта. Терминал находится справа, от него тянется приподнятый крытый переход. С обеих сторон через равные интервалы идут лестницы; пассажиров ведут к ближайшей, обозначенной номером семь. Вероятно, выход наверху, в переходе, а у выхода наверняка ждут мускулистые друзья Вилли. Так что сейчас надо первым делом уклониться от выхода и этих никчемных патриотов.
Остальные торопились покинуть моросящий дождь, а Тони специально придерживал шаг и ухитрился пройти в дверь последним, стюард шагал по лестнице по пятам за ним. У вершины лестницы находился зал ожидания, билетная стойка, работники аэродромных служб и гудящая толпа за барьером. Дальше нельзя.
– Пропал, - сказал Тони, - хлопая себя по бедру и поворачиваясь к стюарду. - Бумажник пропал. Должно быть, выпал из кармана на самолете.
– Вы уверены, сэр?
– Определенно. Он был при мне во время полета. Должно быть, я сунул его в карман недостаточно глубоко. Я схожу поищу. - Оборачиваясь к лестнице, он почувствовал, как Вилли дергается туда-сюда у его бока; Тони лучезарно улыбнулся ему.
– Нет смысла нам обоим мокнуть под дождем, а, Вилли? Просто подожди здесь, пока я с ним вернусь.
Старший из работников аэропорта выслушал все это и кивнул в знак согласия.
– Ступай с джентльменом, Дональд, и помоги ему найти бумажник.
Вилли раскрыл было рот, чтобы запротестовать, но сказать ему было, в общем-то, нечего. Он был теоретиком, а не практиком, и не умел ничего придумывать на ходу. Тони задумчиво махнул ему и снова повернулся к лестнице. Этап номер один.
– А у вас тут всегда идет дождь? - поинтересовался он, спеша обратно к самолету.
– Так, - ответил Дональд, потом задумался. - То есть, когда не светит солнце. - Не следует отпугивать туристов. - Вы помните, на каком сиденье сидели?
Тони указал через открытую дверь.
– Вон то, передний ряд, справа у окна.
Дональд вскарабкался в самолет, ощупал сиденье и добыл бумажник.
– Вот он, никуда не денется, как дождь.
Пока они шагали обратно к выходу, Тони небрежно осведомился:
– А все эти остальные ворота тоже ведут к выходу?
– Так.
– А нельзя ли мне воспользоваться следующими? Они поближе к терминалу.
– Извините. Выход для этого рейса здесь.
– Я бы предпочел воспользоваться другим, никто не будет против.
– Это не тот выход, извините.
Крепкая ладонь легла Тони на поясницу, вежливо, но неуклонно направляя его к ожидающей двери. Тони распахнул руки, и пакет с вещами, подхваченный ветром, полетел в сторону Северного полюса. Тони сделал попытку перехватить его, но сумел промахнуться. пакет покатился по влажному бетону, бумага разорвалась, когда Тони сделал нерешительный шаг вслед за ним. У его сторожевого пса рефлексы были гораздо лучше, и он рванулся вперед, схватившись за бумажный мешок. Оба находились под переходом, вне поля зрения находящихся наверху. Тони развернулся и во весь дух бросился к следующему выходу.
Он едва успел одолеть полпути, когда сзади послышались гневные вопли и топот ног. Звукоизоляция не позволит находящимся наверху услышать это, так что надо всего-навсего не подпускать преследователя. Страх окрылил ноги Тони, он рывком распахнул дверь и тяжело затопал вверх по ступеням. Стойка наверху была абсолютно пуста, и Тони замедлил аллюр до быстрой ходьбы. Выходя через воротца, с огромной радостью увидел, что полпа у выхода номер семь повернута к нему спинами.
Но через миг ситуация изменилась. Разгневанный и ревущий преследователь вбежал сквозь дверь, и все головы тотчас же повернулись, как по команде. Сделав глубокий вдох, Тони рванул прочь по коридору. В его сторону шагали какие-то пассажиры, и он запетлял между ними, как на слаломе, грациозно как лань перескочив баррикаду чемоданов. Лишь единожды он рискнул бросить взгляд через плечо, уже распахивая дверь, ведущую в зал ожидания.
