Ознакомительная версия.
– Да, – ответила Тоня. – А может в милицию…
– Нет, они уже один раз его упустили, упустят и во второй. Ну я пошел, запри дверь, и спускайся на лифте.
Игорь вышел во двор, сел в машину и отъехал. Слава Богу, Жаба не обратил на него никакого внимания. Через десять минут Тоня вышла из подъезда, она постоянно оглядывалась, заметно нервничала. Жабасеев бросил сигарету и двинулся за ней. Тоня вышла на дорогу. Через пару секунд возле нее лихо затормозил Костиков.
– Вам куда девушка? – громко спросил он.
– До остановки, – так же громко, чтобы Жаба был в курсе, ответила Антонина.
Расчет был сделан на то, что Жаба побежит к остановке, в надежде успеть за Антониной на автобус. Игорь подъехал к остановке, преследователя нигде не видно. Значит идет пешком. На счастье подошел автобус и девушка уехала. Костиков чуть отъехал и стал ждать. Через пару минут появился Жабасеев, он огляделся. Увидел хвост автобуса, смачно выругался и присел на скамейке, достав сигарету. Игорь терпеливо ждал. Жаба докурил, и пошел к ближайшему телефону-автомату. Судя по его виду, он получал втык от хозяина за то, что упустил Тоню. После чего, вероятно, он получил новое задание, так как вернулся на остановку.
Вскоре подошел автобус на котором Жаба и поехал выполнять новое задание. Затем в цен ре города бандит пересел на автобус другого маршрута, Игорь неотрывно следовал за ним. Доехав до места Жаба вышел из автобуса и двинулся по небольшой улице. Ее название показалось Игорю знакомым, вроде недавно его Бабуся называла. Игорь только не помнил по какому случаю. В этих местах Костикову приходить не доводилось, дома становились все меньше и меньше, а палисадники все больше и больше.
Жаба остановился возле симпатичного двухэтажного особнячка. Огляделся по сторонам, взглянул на часы и примостился на скамейке у детской песочницы во дворике. «Интересно, – подумал Игорь, – какого черта он сюда приперся? В песочек решил поиграть, детство золоте вспомнить?»
Жаба перекурил, снова посмотрел на часы и переместился к соседнему дому. Просидел он там минут тридцать, на улице уже начало темнеть. Игоря чуть не загрызли до смерти дичайшие комары, а Жаба все сидел и сидел. Наконец он резко поднялся и направился к подъезду особняка. Игорь осторожно за ним. Подъезд этого странного особнячка был замечательным местом.
Под большой лестницей, с огромными перилами располагалась ниша. Костиков забрался туда. Теперь он, скрытый от жильцов дома, мог наблюдать за происходящим. Отсюда был хорошо виден выход, стена с почтовыми ящиками – сиди в засаде и наблюдай. Жаба поднялся на второй или третий этаж, Костиков услышал какой-то металлический звук и вдруг в подъезде стало темно. «Ага, свет вырубил, – догадался Игорь, – Вот только зачем? Неужели будет кого-нибудь убивать?». Такой вариант ему был не по нутру.
Костиков колебался: остаться под лестницей или кинуться на второй этаж, сомнения разрешились сами собой, т через пару минут в подъезде снова загорелся свет. Жаба быстро спустился и вышел на улицу. Игорь решил подняться и посмотреть, что же делал там бандит. В это время где-то на верху хлопнула чья-то дверь. Кто-то спускался вниз, Игорь вышел из укрытия и начал подниматься по лестнице, навстречу спускающемуся. Он слегка затормозил на площадке второго этажа, так как вовремя заметил страрушку, копающуюся у щитка. Женщина услышала шаги за своей спиной и обернулась. Костиков чуть не свалился с лестницы:
– Бабуся!!! Вы что тут делаете? – спросил он.
Евдокия Тимофеевна, а это была именно она с удивлением уставилась на Костикова:
– Игоряша?! А ты как узнал где я…
Игорь не ответив подошел к окну в коридоре и выглянул во двор. Жабасеев удалялся в сторону автобусной остановки.
– Баба Дуся, мне сейчас некогда, я за Жабасеевым слежу. Давайте вечером дома поговорим, а то уйдет.
Бабуся взглянула на часы и сказала:
– Ну сейчас уже вечер, все-таки девятый час… Ладно, я к десяти домой подъеду. Ждите.
Последнюю фразу Бабуси Костиков услышал уже у самой двери, он бегом добежал до машины, нажал на газ и рванул следом за Жабасеевым. Надеясь, что тот пойдет именно к автобусной остановке. Костикову повезло. Жабасеев ждал автобус. Примерно через двадцать минут Костиков оказался в одном из отдаленных районов Тарасова. Где в основном были расположены заводы, фабрики и старые-старые дома, бараки и сараи. Этот был самый опасный, криминальный район, на улицах которого появляться в вечернее время суток простым обывателям не рекомендовалось. Игорь нащупал в бардачке пистолет – лицензию он уже давно достал – но вот применять не случалось ни разу. Может и в этот раз обойдется.
Жабасеев вышел на одной из остановок и двинулся вдоль грязной, темной улочки. Игорю пришлось оставить машину, так как человек на автомобиле в этом месте сразу же привлек бы внимание. Костиков пробирался вслед за Жабой почти на ощупь. Фонарей здесь фактически не было, а свет, пробивающийся из окошек домов, был недостаточным. Игорь старался не упустить Жабасеева, но ему не повезло. Он едва не наступил на кошку, которая издала предостерегающий вопль. Порка Костиков разбирался с животиной, Жабасеев пропал, как сквозь землю провалился. Игорь выскочил вперед, кинулся направо, налево – нет. Костиков выругался с досады и вдруг услышал сзади шорох, хотел обернуться, но не успел. На голову обрушилось что-то тяжелое и холодное, блеск этого тяжелого в свете луны – был последним, что он увидел. Сознание заволокло черной, густой пеленой.
Очнулся Игорь от того, что в лицо ему плеснули холодной водой. Голова гудела, а затылок казался сплошной раной. Игорь с трудом разлепил глаза и огляделся. Он сидел посреди почти пустой комнаты, крепко прикрученный к стулу. Пошевелить руками или ногами не представлялось никакой возможности. Комната освещалась маленькой настольной лампой, стоявшей почему-то на полу. Света от нее было не очень много.
У противоположной стены стоял грубый деревянный топчан, накрытый зеленым байковым одеялом. Рядом – пара табуреток. Одна стала импровизированным столом. Бутылка водки, полупустой граненый стакан, тарелка с недоеденным соленым огурцом и куском хлеба. Большое окно, находившееся на уровне Игоря, было заклеено старыми газетами. Игорь покрутил головой, пытаясь найти того, кто плеснул ему в лицо воды. От таких манипуляций в затылке заломило с новой силой, в глазах заплясали огненные черточки. Игорь на секунду прикрыл глаза, вздохнул.
– Что козлина, очухался? – послышался чей-то голос.
Костиков нехотя открыл глаза, перед ним стоял ухмыляющийся Жабасеев.
– Ты чего за мной топал, урод? – спросил все с той же ухмылкой бандит. – Из ментовки что ли? Дай-ка рожу твою рассмотрю поближе, – глумливо продолжил Жаба, поднося к лицу Игоря лампочку. – Не-е, на мента ты не похож. Таких бакланов там не держат.
У Игоря даже не было сил придумать что-нибудь правдоподобное. Он прекрасно понимал, что Жабасеев калач тертый и на мякине его не проведешь.
Жаба тем временем продолжал разговаривать сам с собой:
– Так, дятел, если ты не из ментовки, откуда у тебя ствол? Может ты киллер? На киллера ты похож, как я на педика. Ну что, молчать будешь или пасть откроешь? – спросил наконец Жаба, поигрывая перед носом Костикова его собственным пистолетом.
Игорь поднял на него глаза и, пытаясь скрыть страх, ответил:
– Ты все равно их не знаешь.
Это он сказал просто так, первое, что пришло на ум. Сказал для того, чтобы потянуть время. Хотя понимал, что вряд ли выпутаться из этой истории целым и невредимым.
Жабасеев молча резко ударил Костикова кулаком по зубам. В голове снова зазвенело. Игорь едва не опрокинулся вместе со стулом.
– Дерзишь, сучонок! – рявкнул бандит, взводя курок пистолета. – Ну ладно, пеняй на себя, гаденыш. Сперва я отстрелю тебе пальцы на ноге, потом на руке, а потом…
Жаба красноречиво ткнул дулом пушки ниже пупка…
– Ладно, – сказал Игорь, едва ворочая распухшим языком, – я тебе скажу. Только ты все равно не поверишь.
– Давай, давай, колись, я сам решу.
Игорь вдруг усмехнулся, от некстати пришедшего на ум каламбура: «решу – порешу». Это уж точно, правду ли он скажет или соврет – Жабасеев все равно пристрелит его.
Быть пристреленным из собственного пистолета, это в двойне обидно. Игорь попытался пошевелить связанными руками. Безрезультатно. Жаба наверное специально учился, на собачках. Веревки еще сильнее врезались в кожу. Во рту пересохло, казалось, язык ворочает раскаленные камешки. Игорь облизнул губы и сказал:
– Я все скажу, дай воды глотнуть. В горле пересохло.
Жабасеев усмехнулся, взял с табуретки стакан и плеснул в него из помятого чайника, стоящего на полу.
– Последнее желание приговоренного…
Да, досье на Жабасеева было точным, только Жаба оказался еще циничнее и опаснее, чем предполагалось. Игорь отпил пару глотков, мутноватой жидкости, языку стало немого легче.
Ознакомительная версия.
