- Самое главное, что настоящие убийцы найдены, и преступление их доказано, с улыбкой закончил я. Повезло, конечно, но ведь и побеждает только тот, кто действует, не так ли?... Где мое шампанское?
- Преступники найдены, - подтвердил Сафонов. И мне не жалко на счет той премии, которую я получу на днях за раскрытие этого дела, выставить тебе ящик шампанского... Но ответь мне на один вопрос. Если ответишь, я выставлю ещё один ящик, если же нет... Шампанское с тебя.
- Да ты миллионер! - обрадовался я. Шампанским так и разбрасываешься. Ну, давай, Савва Морозов, загадывай свою загадку.
- А вопрос, вот какой. Ты ведь наблюдал за окнами квартиры Лугинца с крыши противоположного дома И именно так видел, как он прятал пистолет?
- Именно так, уверенно подтвердил я. Истинная, правда. С крыши. В бинокль.
- Вот и ответь мне, любопытному, как ты исхитрился попасть на крышу здания посольства да еще просидеть там с биноклем несколько часов?
- Посольство? задумался я, прикрыв трубку рукой, и спросил Разумовского: - Что находится в здании напротив дома Лугинца? Посольство?
Иерей сочувственно и грустно покивал в ответ.
- Хм... Видишь ли, - задушевно начал я. - Это такое дело... Тут, понимаешь ли, в чем загвоздка... Я просто не в силах выдать такую государственную тайну, как способ проникновения на территорию посольства чужой страны...
- Значит, не можешь ответить на вопрос?
- Ну почему же... А ты как думаешь?
- Я думаю, что есть два варианта: хороший и плохой. Плохой заключается в том, что если мы теперь должны друг другу по ящику шампанского, то это взаимоисключает наши долги.
- А хороший?
- Два ящика - это не один ящик, - резонно заметил Сафонов. - Дело было напряженное, дни тяжелые... Может, эти ящики не взаимоисключать, а сложить? Неужели два здоровенных мужика, офицеры угро, не справятся с двумя малюсенькими, легенькими ящичками слабенького вина?!
-Понял, - коротко ответил я. -Выезжаю.
Расшумелся не ангельский хор,
не восьмая соната:
ветер гнет человеческий бор,
валит брата на брата...
Ой, вы гой, извините, еси...
С нами крестная сила!
А вообще-то у нас на Руси
и не так еще
А. Тюрин
Когда Никитин ворвался в мой кабинет с этим выражением на лице, я даже перепугался, решив, что тот проверяющий из Москвы, которым нас пугали последние десять лет, все же приехал.
- Заложники! - выдохнул Никитин. - Быстро собирайся! Заложников взяли!
- Уф! вздохнул я с облегчением. Я, было, подумал, что и впрямь что-то серьезное...
Он с недоумением и укоризной посмотрел на меня.
- Это дети, сообщил он, - захватили целый школьный автобус! Примерно восемнадцать детей, учительница и водитель.
-Это хуже, согласился я, убрал бумаги в сейф и сунул пистолет в плечевую кобуру. - Тогда поехали.
- Бронежилет и автомат из оружейки прихвати! - крикнул Никитин, но я сделал вид, что не расслышал, и, влившись в поток выбегавших из отдела сотрудников, устремился к закрепленной за оперативниками “семерке”.
В машину набилось шесть человек, и меня едва не раздавили, зажав между двумя здоровенными лейтенантами, только недавно поступившими в наш отдел после школы милиции.
Захваченный автобус стоял возле общежития, на пустыре, одной стороной прижатый к кирпичной стене. Это давало, преступнику возможность не заботиться о круговой обороне и уделять внимание лишь выходящей на пустырь стороне. Окна были занавешены шторками и не позволяли разглядеть, что творится внутри.
Пустырь был пуст. Все сотрудники милиции и случайные прохожие рассредоточились полукольцом, наблюдая за разворачивающимися событиями.
-Сколько их там? спросил я стоящего, рядом участкового.
-Террористов? - переспросил он. - Черт их знает. Говорит один, а вот сколько молчит? Группу захвата вызвали, посредники тоже с минуты на минуту прибудут.
- Эй, вы! - раздался из автобуса усиленный громкоговорителем хрипловатый голос. – Я дал вам час! Потом все взрываю!
- А что требует? спросил я участкового.
- Как обычно, пожал он плечами. - Деньги, машину, самолет. Что же еще?
- И какую сумму?
- Сто тысяч.
- Всего?! - Удивился я. – Это не террорист. Это наш, “ванька”, от пьянства и безденежья одуревший... Ну да ладно... Я протиснулся через оцепление и пошел к автобусу напрямик через пустырь.
- Куницын! - заорал мне вслед подоспевший Никитин. - Вернись! Мать твою за ногу!.. Вернись, засранец!
- Стой! – скомандовал и голос из автобуса. - Стой, убью!
- Я поговорить, - отмахнулся я, не снижая темпа.
- Взорву! - голос сорвался на визг. Все взорву!
Я остановился и поднял руки над головой, показывая, что у меня нет оружия.
- Я поговорить, - повторил я. – Ты нам здесь атмосферу нагнетаешь, а толком объяснить, что хочешь, не можешь. И ты, и мы психуем, и детей перепугал. Разве это дело? До греха дойдет, а это ни тебе, ни нам не нужно. Так?.. Объясни толком, чего ты хочешь?
- Я уже сказал, - человек в автобусе немного успокоился, видя, что я не собираюсь предпринимать агрессивных действий. - Мне нужны деньги, машину до аэропорта и самолет... А то взорву!
- Это-то понятно, - кивнул я. – Взрывать, все горазды... Но ты объясни толком, что и как мы должны сделать, а, то не так сделаем, а ты, чего доброго, обидишься... Деньги тебе в рублях нужны или в валюте? Если в валюте, то в какой? Какая машина? С шофером или без? Какой самолет? Сколько горючего? Потому как если ты собираешься лететь в Гималаи, это одно, а вот если в Африку... Эти вопросы сейчас решать нужно, потом они только нервотрепку и неразбериху принесут. Ну, ты и сам понимаешь. И как быть с посредниками?
-А что с посредниками? - переспросили из автобуса, и я окончательно убедился, с кем имею дело.
-Кто тебе будет передавать деньги? Кто подгонять машину? Да и сопровождать тебя до аэропорта кто будет? Надеюсь, ты всех детей с собой в самолет не потащишь? Значит, потребуется добровольный заложник... Так всегда делается, добавил я на всякий случай. Могу я на себя эту роль взять, да больно уж ты нервный. Я за сигаретой в карман полезу, а ты и пристрелишь с перепугу... Так что делать будем?
В автобусе молчали. Я стоял посреди пустыря и ждал. Очень хотелось курить, но доставать сигареты я не решался. Краем глаза я видел, как взбешенный Никитин бегает вдоль оцепления и грозит мне резиновой дубинкой. Да, назад мне дороги не было.
- Ну, так что? - громко спросил я. - Разумно?
- А ты кто? - настороженно спросили из автобуса.
- Депутат, - легко соврал я. - Я тут живу неподалеку. Мимо проходил, и вот...
- Где-то я тебя видел...
- По телевизору, - не моргнув глазом, выдал я версию. Я там частенько выступаю...
- Не верю! - голос вновь стал истеричным. - И тебе не верю, и всем депутатам не верю!
- И правильно делаете! Вот вам банан... О чем это я?.. Ах, да... Дело-то не во мне. Если мы с тобой мою биографию проверять станем, так на это полдня уйдет у меня довольно бурное прошлое. Себя в посредники я и не предлагаю мне еще моя жизнь дорога. Ты вон у нас какой нервный да недоверчивый, зачем мне это нужно? Я просто спрашиваю, что делать. Время-то идет...
- Тогда... Тогда... А кого обычно в посредники выбирают? - спросил он меня.
- По-разному делают, - пожал я плечами. - Кто-то выбирает профессиональных посредников, кто-то боится и требует знакомых актеров и певцов... Но сам понимаешь Пугачеву и Киркорова, ждать больно долго придется... Чаще всего сторонних людей выбирают... Священников, например... Божьи люди, им до наших забот...
- Тогда монашка, - выбрал он. - Пусть она деньги передаст.
- Женский монастырь далеко, - опять соврал я. Часов пять туда - обратно добираться. Да и пугливы больно, могут отказаться... А вот церковь у нас рядом. Знаешь, та, что возле завода?
-Ага, вспомнил... Ну ладно, давай попа... И больше никого! А то взорву! Взорву!.. - Как скажешь, - согласился я. - Семен Викторович, крикнул я Никитину. –Пошлите кого-нибудь в ближайшую церковь, пусть попросят священников выступить в роли посредников для передачи денег. Если не ошибаюсь, сегодня там несет службу отец Владимир... Вы поняли?
Никитин два раза подпрыгнул на месте, плюясь и что-то бормоча себе под нос, еще раз погрозил мне кулаком и исчез в толпе.
- Я достану сигареты? - попросил я.
- Нет! - ответили мне из автобуса. - Стой, где стоишь!
