– Понятно. А его гости... Вы уверены, что в доме были гости, что вы слышали не телевизор?
– Уверена, я их потом видела.
– Видели? Когда?!
– Когда они уже расходились. Я вернулась, об этом вы уже знаете. И тут как раз двое вышли, вместе, в сторону Викторской направились. А я с Рацлавицкой подъехала. Третий вышел немного погодя, тут уже патрульная машина сворачивала с Викторской на Пилкарскую, так он не пошел туда, а в противоположную сторону, к Рацлавицкой. Я еще подумала – раз трое, значит, в бридж играли, хозяин четвертый.
– Во сколько это было, поточнее!
– В пять минут одиннадцатого. Я все время смотрела на часы, пока там околачивалась. А в шесть минут одиннадцатого и Ремяшко появился.
– Опишите, пожалуйста, гостей соседа. Как они выглядели?
– Не знаю.
– Но ведь вы их видели!
– Двоих я видела издали, а ведь уже стемнело. Издалека они выглядели одинаково, довольно высокие, приблизительно одного роста, одинаковой комплекции, в головных уборах. А тот, что прошел мимо меня...
Замолчав, Элюня поднапряглась. Комиссар Бежан с такой надеждой смотрел на нее, что не хотелось его разочаровывать.
– А тот, что прошел мимо меня, – повторила девушка, – ростом был чуть меньше метра восьмидесяти, но больше метра семидесяти пяти. Мне до него дела не было, но я все-таки глянула... Может, метр семьдесят восемь...
– Вы способны с такой точностью определить рост человека? – удивился полицейский.
– Да, я это как-то автоматически отмечаю, сравнивая со своим. Немного пониже тех, довольно молодой, судя по походке. Курил сигарету. Он закурил еще, как вышел, но, кажется, раздумал идти вслед за теми. Ага, там как раз патрульная полицейская машина подъехала. Ну он и пошел к Рацлавицкой. На вид я бы дала ему лет тридцать. Волосы короткие, никаких кудрей из-под шляпы. Только нос торчал... Да, вот нос у него, должно быть, длинный, раз мне запомнился, и еще блестящий. Как проходил под фонарем, так нос аж засветился, женщина бы ни за что не допустила, чтобы у нее был такой нос, непременно бы припудрила. А больше мне нечего сказать, очень жаль, но это все, что я заметила. Ах нет, еще у него оттопыривался правый карман куртки и из него торчало что-то черное, но не знаю что.
Свидетельница замолчала. Молчал и полицейский, переваривая ее показания. Подождав немного, Элюня напомнила:
– Ну а теперь ваша очередь.
– Моя очередь? – очнулся полицейский комиссар. – Ах да...
Элюня уже перестала быть подозреваемой. Ее показания как в части событийной, так и в описании действующих лиц полностью совпадали с показаниями жертв и добавляли новые сведения. Немного портили картину ее деньги, но ведь очень легко выяснить их происхождение. К тому же на скачках она выиграла, можно сказать, на его глазах...
И комиссар решился.
– Чтобы уже совсем покончить с сомнениями относительно пани, признаюсь вам – вы у нас проходите попеременно то подозреваемой, то свидетельницей, так уж получается. Могу я взглянуть на ваши банковские счета?
Совсем не обидевшись, Элюня вскочила с места.
– О, прошу вас! К счастью, я их не выбрасывала, накопилось за это время порядочно, но теперь появились ящики в столах, есть где держать. Вот, глядите, сколько пожелаете!
В денежных документах Эдик Бежан по долгу службы разбирался отлично и быстро просмотрел целую кипу Элюниных счетов почти за целый год. Они убедительно подтвердили правдивость ее показаний. Все складывалось так, как она говорила: деньги, потом не было денег, потом опять поступили, потом их сняли со счета и наверняка потратили, а в последнее время опять поступили... И вообще, комиссар не поймал Элюню ни на какой лжи, все, что она говорила, было чистой правдой.
– Ну ладно. – Комиссар отодвинул от себя бумажную гору. – Так и быть, в общих чертах расскажу вам, в чем дело...
Тут Элюня подумала – столь знаменательное событие надо как-то отметить. Казино не заяц... И она перебила полицейского:
– Минутку. Давайте чего-нибудь выпьем. Что желаете – кофе, чай, пиво, вино? Раз уж я купила бар, надо было его чем-то заполнить, есть выбор.
После недолгой внутренней борьбы Бежан выбрал кофе с коньяком. Элюня управилась молниеносно. Из-за спешки ей удалось приготовить кофе рекордной крепости, как минимум тройной.
– Ну вот, теперь рассказывайте.
– Только в самых общих чертах, – счел нужным предупредить комиссар полиции. – Никаких подробностей, надеюсь, сами понимаете, тайна следствия. В последнее время в Варшаве появилась банда, которая отнимает у людей деньги, снимая их с банковских счетов. По чекам на предъявителя, иногда на фамилию. Деньги в банке получают как минимум два человека, мужчина и женщина, предъявляют паспорта, теперь мы знаем – краденые. Когда я посещал вас первый раз, это было вызвано тем, что именно вы снимали с чужого счета...
Поперхнувшись, Элюня замерла с рюмкой в руке.
– Да нет, – успокоил ее Бежан, – теперь мы знаем, что не вы, просто преступники снимали деньги по вашему паспорту. Было это в среду, и я тщательно проверил, именно те часы пани провела на ипподроме. Если бы хоть дорога была короче, но от ипподрома до банка и обратно не меньше часа езды, а если еще прибавить время на ожидание – и полтора часа займет. Значит, не вы.
Элюне удалось сделать глоток подкрепляющего напитка, после чего она осторожно поставила рюмку на стол. Бежан с пониманием кивнул и продолжал:
– Вот так в общих чертах выглядит дело, которым мы сейчас занимаемся. Заметьте, никаких подделок, людей терроризируют, заставляют подписывать подлинные документы, в том числе и чеки. Сейчас пошли в ход и кредитные карточки. Что же касается вчерашнего вечера, так сосед и в самом деле обрадовался вашему визиту, потому что именно в тот момент в его доме находились вымогатели. У бедняги зародилась надежда на избавление, раз уж полиция будет под рукой, да только преступники не лыком шиты. Спокойненько удалились до того, как прибыл патруль, и никто их не заметил. Кроме вас. Это были как раз те игроки в бридж, вечерние гости... Так что преступников видели лишь вы, пани Элеонора.
– Да нет же! – энергично возразила она. – Не одна я видела негодяев. А жертвы? Они-то должны были видеть их вблизи, и необязательно в темноте.
– Видите ли, – пояснил Бежан, – преступники натягивают на головы что-то вроде толстых черных мешков. Прорези для глаз – и все. Не видно ни волос, ни носа, ни даже уха. И формы головы не определить. Думаю, то черное в кармане, что вы заметили у третьего гостя, был как раз такой мешок.
– Ну а жертвы, а жертвы? – не унималась Элюня. – Они что же, не выскакивают с криками вслед, не бросаются к соседям за помощью, не звонят в банк, чтобы предостеречь? Сидят себе в уголке и хнычут?
– Слишком многое желаете знать, – проворчал полицейский. – Ну да ладно, поясню. Во-первых, негодяи держат жертву под прицелом до победного. То есть до тех пор, пока напарник не снимет деньги со счета. Когда позвонит и сообщит – все о'кей, только тогда уходят. С жертвами обращаются, как правило, довольно гуманно, не мучают, не пытают, свяжут и рот заткнут. Причем свяжут таким образом, чтобы пострадавший сам сумел за час-другой развязаться.
– Как же он сам по себе развяжется? – не поняла Элюня.
– А по методу пана Заглобы (Герой популярной трилогии Генриха Сенкевича. – Здесь и далее примеч. перев.). Из чего следует – негодяи люди начитанные. Оставят нож в помещении, точно рассчитав, какое время понадобится жертве, чтобы доползти до него и перерезать веревки. Или что-то еще в том же роде. Ну и третье, самое неприятное. У бандитов хорошо налажена информация, они выбирают бизнесменов, которые не очень любят полицию, предпочтут примириться с потерями, только бы не привлекать внимания.
А Элюня никак не могла примириться с услышанным.
– И что же, так все им и подчиняются?
Эдик Бежан сам налил себе еще чашечку кофе и плеснул немного коньяка. Похоже, он уже чувствовал себя в этой квартире как дома.
– Люди боятся. Правда, бандиты грозят их изувечить. Прострелить коленный сустав – это, скажу я вам, большая неприятность. Причем метят в коленную чашечку жены или ребенка. И нам известны случаи, когда приводят угрозу в исполнение. Одна женщина, например, потеряла руку. Да нет, не смотрите так на меня, бандиты не отрезали ей руку, только прострелили со знанием дела, и несчастная навсегда лишилась возможности пользоваться рукой. Ее муж проявил чрезмерную твердость... Ну и бритва. Женщинам обещают поцарапать личико, да и к детям безжалостны. Ну что, хватит?
Для Элюни было вполне достаточно. Она в одночасье вспомнила и непонятные разговоры по телефону. И только сейчас обо всем догадалась.
– А-а! Грязные деньги! А у того типа, что обозвал меня... в общем, коровой, деньги были уже выстираны?
– Да, уже отмыты, потому он и решился обратиться к нам, – подтвердил Бежан и с удовольствием допил свой коньяк.
