Провыв все свои пять стихотворений, она сделала реверанс, и под гром аплодисментов, вернулась за стол.
– Да, замечательно, замечательно, – сказал Юрий, дрожащей рукой разливая по стаканам вино.
– А у вас, наверное, и сборники стихотворные есть? – с опаской поинтересовалась «тетя с граблями».
– Конечно, – небрежно пожала плечами Тая, – по четыре штуки у каждой, жаль, не догадались захватить, а то бы подарили с автографами.
Тетя нервно улыбнулась и заговорила о том, какой же на удивление теплый нынче выдался сентябрь.
Хлебнув вина, Тайка быстро впала в говорливое настроение, и принялась сообщать публике следующие сведения, по ее мнению могущие сделать наши персоны интересными для сектантов. Мы с ней, дескать, круглые сироты, решили стать известными писательницами, чтобы наши непутевые родители узнали о наших сокрушительных успехах, отыскали нас, раскаялись в своем ужасном поступке, упали в ноги, и вот тут-то наступит наша очередь сдавать их в дом престарелых. Нас все внимательно слушали, тетеньки охали, ахали, дяденьки качали головами и крякали. Гнула Тая не только сиротскую линию, но и намекала на то, что сироты мы, в принципе, состоятельные: ее нешуточно беспокоил курс доллара, и она ко всем приставала с вопросами, в какой же валюте следует хранить сбережения, дабы не остаться на бобах. Я в ее песню не встревала, так, отделывалась малозначительными репликами. Обычно мы с нею врем синхронно и делать это умеем превосходно, так как за долгие годы дружбы практически научились читать мысли друг друга. Но бывает и так, что на кого-то одного снисходит вдохновение и он принимается заливаться брехливым соловьем, тогда второй самоустраняется, дабы не сбить с мысли и не внести сумятицы в стройное повествование. На этот раз Таиску посетило единоличное озарение, поэтому я не вмешивалась, лишь утвердительно мычала, где требовалось.
Посидев с часок, мы засобирались до дому, до хаты, и нас тепло проводили. Я от всей души надеялась, что мы раз и навсегда отшибли у этих приятных людей всякое желание интересоваться нашим литературным творчеством.
– Всего доброго, – выйдя за ограду, Тая помахала рукой, и добавила тихонько: – вампиры недобитые.
– Чего так? – рассмеялась я.
– Противные они все какие-то, лживые притворы, видно же невооруженным глазом. Не удивлюсь, если они все, поголовно окажутся сектантами. Как тебе мой сиротский монолог?
– Неподражаемо, как по писанному, но почему ты раньше не сказала, что собираешься заливать про богатых сироток?
– Это был экспромт, я подумала, что это будет неплохое дополнение к нашему имиджу. Если все новости и сплетни разносятся по округе в мгновение ока, значит о таком событии, как богатые сироты писательницы из Москвы завтра будут знать уже все без исключения.
– Ловко. Слушай, а доски от окон мы так и не отодрали.
– Не беда, завтра отдерем.
Придя домой, по новой затопили печку, решив следовать инструкциям Юрия и выспаться в тепле. Потом неожиданно вспомнили, что у нас есть пачка пельменей.
– Срочно варить! – всполошилась Тая.
– Да они уже, наверное, совсем раскисли.
Оказалось, что раскисли не совсем. В кружку полкило никак не влезало, поэтому решили приспособить еще и черную кастрюльку. Тая поцарапала ее ногтем, определяя, грязь это или так от жизни тяжелой закоптилась.
– Ну?
– Копоть. Да такая, ничем не отдерешь.
– Ну и ладно, сполосни ее, да ставь на плиту.
Пока вода закипала, мы допивали шампанское из открытой бутылки и строили планы на будущее.
– Думаю, страдать фигней подобным образом мы можем тут до конца света, – поделилась Тая своими соображениями, – зимовать в этой коробчонке, а потом по снежной целине ползти в Москву с отмороженными ногами, я почему-то не хочу. Плесни-ка мне еще капельку.
– Я уже думала на эту тему. Давай сделаем проще. Погода стоит шикарная, наверняка, в лесу полно грибов, сделаем вид, что пошли грибничить, и, как бы невзначай вылезем к общине, мол, заблудились, попытаемся войти в контакт с народом.
– А ты знаешь, где эта община?
– Мордухины говорили, где-то за просекой.
– А ты знаешь, где эта просека?
– Походим, поищем.
– Сена, у нас у обеих стопроцентный топографический кретинизм, мы заблудимся на самом деле.
– А мы аккуратно, далеко заходить не будем, навряд ли тут ужасные дремучие леса, ведь говорил же Юрий, что тут поблизости еще и деревня какая-то. Это не такое уж и далекое Подмосковье, тут все под дачные участки вырублено, а лес так, одна видимость.
Но Тая терзалась сомнениями и в лес идти не хотела.
– Нам надо успеть завершить все дела до холодов, – продолжала я свое черное дело, – дожди польют, нас тут затопит, а потом снег пойдет, нас заморозит, а ветра начнутся, нас продует. Давай сходим на разведку, что такого страшного? Или нам улыбается торчать тут до полного одичания?
– Ну, ладно, – вздохнула она, – как встанем, так и пойдем. Плесни еще капельку.
Проснувшись с утреца, совершили омовение, чинно позавтракали, чем бог послал, и стали собираться в свой славный поход на вражью землю.
– Так, – рассуждала Тая, – если мы грибницы…
– Давай уж лучше – грибники, – хмыкнула я.
– Какая на фиг разница. Так вот, надо бы одеться основательно, в лесу может быть холодно, и в такие шмотки, чтобы испачкать было не жалко.
– Да мне весь свой гардероб не жалко.
Тая облачилась в теплые штаны из фланели и болоньи – непромокаемые, не продуваемые, пуленепробиваемые, газонепропускаемые, в свитер тонкий, в жилетку шерстяную толстую и, с трудом сгибаясь в поясе, попыталась напялить полосатые носки.
– Хороша грибница, – хмыкнула я, – ты ж наклониться не можешь, как же будешь грибы собирать?
– Сена, хочу напомнить, – отдуваясь и сопя, малиновая Тайка принялась за второй носок, – что в лесу у нас совсем иная суперзадача, грибы я потом на рынке куплю, на гонорар от «Фараона».
Ох, ты, вспомнила таки, что у нас в агентстве еще деньги не получены.
– Тебе помочь с ботинками? – посочувствовала я подруге, готовой уже лопнуть от натуги.
– Буду крайне признательна, – и она с готовностью протянула мне свое полосатое копытце.
Я оделась гораздо мобильнее: старенькие джинсики, свитерульку страшненькую, но теплую и боты – раздолбаи, виду устрашающего, но зато не промокающие.
– Давай еще платки на головы повяжем, – предложила Тая, – а то всякая дрянь в волосы насыплется.
Из платков у нас оказались лишь две шейные косынки – блестящие, из искусственного шелка, что в любом подземном переходе продаются по сто штук за три рубля. Обмотав этой красотою свои умные головы, мы остались вполне довольны внешним видом и принялись за сборы провианта.
– Тая, мы не можем брать с собою в лес шампанское! Ни один вменяемый грибник не попрется за опятами с шампанским!
– А с чем они прутся? С водкой?
– С ножом и лукошком!
– Скажешь тоже, слушать нечего!
С целлофановыми пакетами решили не связываться, взяли матерчатую авоську, позабытую Юрием. Туда, невзирая ни на какие мои протесты, Тая устроила бутылку вина, и стаканчики.
– Так, – сосредоточенно копалась она по шкафам, – если мы и впрямь заблудимся…
– Не каркай!
– … то надо позаботиться о многом.
В сумку полетели спички, соль, перочинный нож, хлеб и все продукты, не требовавшие приготовления.
– Как будто в пеший поход на Архангельск собрались, – я удрученно наблюдала за этими масштабными сборами.
– Не вякай, Сена, под руку!
Вот и все, разговор короткий. Наверное, в прошлой жизни она была плохим человеком. Так же Тая не забыла и о нашем боевом арсенале: мобильном телефоне, фотоаппарате и диктофоне. Вооружившись до зубов всем необходимым, мы отправились в путь. Собственно говоря, лес находился сразу за нашим домом, но мы решили прошвырнуться пока что по главной улице, порасспрашивать, где тут места погрибнее и заросли не особо дремучие.
Первой нам встретилась тетушка, чье имя мы пропустили мимо ушей, помнили только, что она имела счастье наслаждаться нашей поэзией на даче Юрия.
– Ой, здравствуйте, здравствуйте, – раскланялись мы друг дружке, как старые знакомые.
По быстренькому обсудив погоду-природу, мы перешли к волновавшим нас вопросам.
– Грибов здесь везде полно, – охотно начала тетя, – а леса тут не дремучие, толку то с этих лесов, повырубали все, да дачами позастроили, а вон там, – она махнула рукой, – вообще сектанты обосновались. Раньше там такие чудные поляны, да березовые рощицы были, так вырубили и коттеджи возвели. Ужас! Живем по соседству с сектантами, вы представляете?
– Что вы говорите? – вытаращила глаза Тая. – И что, сильно вам сектанты досаждают?
– Да нет, но все равно, кому понравится такое соседство?
Мы согласились, что никому не понравится.
– И что, совсем недалеко расположились?
