Женщина его мечты выхватила из кармана кастаньеты и зачем-то прищемила нос белобрысому типу, лицо которого показалось Совку странно знакомым.
"Твою мать! Да это же Тамбовский Красавчик," — сообразил бандит.
Подогревая интерес любителей корриды, испанская пресса в течение полутора месяцев усиленно рекламировала Василия Стародыбова — первого русского тореадора. Билеты на его бой были распроданы за две недели до представления, и Совку, чтобы попасть на "Пласа де торос", пришлось заплатить спекулянтам тройную цену.
На корриде присутствовала значительная часть русской диаспоры, а патриотично настроенные "братки" явились на представление в полном составе. Сказать, что Тамбовский Красавчик их разочаровал — это ничего не сказать. Совок искренне удивился, что этот парень еще жив. Мысленно он поаплодировал лже-румынке: на ее месте он бы этому козлу не только нос прищемил.
Последующие события доставили Совку значительно меньшее удовольствие. Воздав недоумку-тореро по заслугам, девушка отвернулась от него и бросилась на шею кучерявому уроду в белом костюме.
Твою мать! Да ведь это тот самый тип…
Губы бандита изогнулись в диком зверином оскале, пальцы рефлекторно выгнулись веером. Скрежеща зубами от ярости, Совок нырнул под железную штору и бросился к милующейся парочке.
— А это еще кто? — удивленно спросил саксофонист у бородатого художника с косичкой. — Вроде он не из наших.
Совок до ответа не снизошел. Схватив Крусиграму за руку, он оторвал ее от Пабло и с наслаждением вмазал ногой в подбородок лейтенанта.
Заскучавшие было Ебаньки взвыли от восхищения. Если первая драка между поклонниками грудастой девахи увяла, толком и не начавшись, Совок сторицей вознаградил их за разочарование.
Пабло впечатался в стену и сполз по ней, размазывая кровь по разбитым губам.
— Еще раз увижу тебя рядом с ней — убью! — потрясая кулаком перед носом поверженного соперника, проревел Совок.
Лейтенанта так и подмывало выхватить из-под штанины "браунинг" и разрядить всю обойму в гнусную харю бандита. Если бы только он был не на службе… Усилием воли Пабло взял себя в руки. Не хватало еще, чтобы вся операция пошла псу под хвост из-за абсурдной ревности к женщине, с которой он толком даже и не познакомился.
Заводящийся от собственного красноречия Совок, зловеще скалясь, продолжал изрыгать угрозы и оскорбления. Пабло лихорадочно соображал, как выпутаться из этой кошмарной ситуации. Доставать оружие нельзя, драться — тем более. Перспектива превратиться в отбивную котлету его категорически не устраивала. Как же отвязаться от этого урода? По идее его надо незаметно взять, или хотя бы проследить за ним… Господи, что же делать?
Голос Тамбовского Красавчика оторвал Пабло от размышлений.
— Что ты с ним церемонишься, врежь еще пару раз, чтоб запомнил, — подначивал бандита вредный тореадор.
Агент CESID с ненавистью посмотрел на Стародыбова.
"Вот ведь гад, — подумал он. — Ничего, сейчас ты у меня попляшешь."
— Не бейте меня, — наступив на горло собственной гордости, жалобно заканючил Пабло. — Я вообще с этой женщиной незнаком. Это подружка Тамбовского Красавчика. Она и сюда пришла с ним. Спросите кого угодно, если не верите.
— Что? — вскинул брови Совок, переводя взгляд с обеспокоенной физиономии Василия на разрумянившееся лицо Марии. — Ты встречаешься с этим козлом, опозорившим нашу Родину?
— С кем хочу, с тем и встречаюсь, — вызывающе заявила Крусиграма. — Тебе-то какое дело? Между прочим, он — известный на всю страну тореадор, а ты кто? Да тебе до моего Васеньки как до Киева раком…
В любой другой момент Стародыбов был бы несказанно счастлив услышать нечто подобное из уст Марии. В любой другой момент, но только не сейчас.
Забыв про Пабло, Совок повернулся к съежившемуся от ужаса Василию и с яростным рычанием бросился на него.
Мария усмехнулась. Она добилась в точности того, чего хотела.
Когда бандит, схватив Стародыбова за ворот, одной рукой вздернул его в воздух, а другой со всей дури вмазал в глаз, Ебаньки одобрительно завопили, а саксофонист сжал руку в кулак и повернул ее большим пальцем вниз, жестом, которым беснующаяся на трибунах римская чернь требовала смерти поверженного гладиатора.
Наблюдающий за этой сценой Батурин вполголоса матюгнулся. Стародыбов был ключевой фигурой в комбинации с пешкой. Владелец магазина может ничего о ней не знать. Если этот бугай прикончит Василия, он рискует потерять единственную ниточку, ведущую его к пешке. "Светиться" без крайней надобности нельзя, но, похоже, выхода нет. Придется вмешаться.
— Хватит, — громко сказал Батурин.
Шагнув к Совку, он перехватил его руку, занесенную для очередного удара.
— Что-о?
Совок резко повернулся к Михаилу и матерные слова, которые он собирался произнести, замерли у него на губах. Только сейчас бандит сообразил, кто именно осмелился ему противостоять, а, сообразив, в первый момент растерялся.
Свидерский приказал незаметно пасти этого типа и ничего не предпринимать до прибытия подкрепления, а что сделал он? Снова потерял голову из-за чертовой хохлушки, и вместо выполнения задания устроил тут петушиные бои. Как же быть? Может, взять этого типа самому? Вырубить, закинуть в машину и доставить Руслану. Вроде, неплохой вариант. Свидетелей, конечно, многовато, хотя черт с ними, со свидетелями. Почти все они — нелегалы, многие по-испански толком не говорят и уж точно не жаждут иметь дело с полицией.
— Отпусти его, — велел Батурин.
— Ладно, — с неожиданной легкостью согласился Совок.
Пальцы, удерживающие за ворот полузадушенного тореадора, разжались. Тамбовский Красавчик плюхнулся на задницу, но тут же перевернулся и с неожиданной резвостью на четвереньках ринулся к выходу. Михаил нырнул под железную штору вслед за Стародыбовым.
— Эй! Ты куда? — дернулся Совок, не предвидевший такого поворота событий. Ситуация выходила из-под контроля. Не хватает только, чтобы этот тип исчез. За такой промах Руслан его точно в цемент закатает!
Яростно матерясь, Совок ринулся за беглецами.
Перспектива во второй раз упустить любителя стрельбы по вертолетам ужасала лейтенанта Монтолио не меньше, чем Совка потеря Батурина. Чисто рефлекторно Пабло схватил стоящий у стены диджериду и всунул толстый конец эвкалиптовой трубы между ног бегущего к выходу бандита.
Споткнувшись, Совок с грохотом обрушился на пол.
— Ты?!! Опять ты?!! — яростно прорычал он, выхватывая из рук лейтенанта любимый инструмент австралийских аборигенов.
Увидев опускающийся на его голову деревянную трубу, Пабло попытался уклониться, но не успел. От удара диджериду с хрустом переломился пополам. Совок понимал, что теряет драгоценные секунды, но не мог отказать себе в удовольствии нанести еще несколько ударов оставшимся у него в руке обломком.
* * *
Василий Стародыбов, нащупывая в кармане ключи от машины, со всех ног мчался к спасительной гавани — "сеату-марбелья", который унесет его как можно дальше от отмороженного поклонника Марии.
"Ну и денек! — думал он. — Сначала двое отморозков на Рамбле, теперь этот псих. Кошмар какой-то!"
Не подозревая, что кошмар только начинается, Тамбовский Красавчик с ходу вонзил ключ в замочную скважину на ручке "сеата", повернул его и рванул дверцу на себя.
Еще не опустившись на сиденье, он ухитрился включить зажигание.
"Вот и все", — решил тореро, и снова ошибся.
Прежде, чем Василий понял, что происходит, чья-то мощная длань схватила его за шиворот и выдернула из машины.
Взвизгнув от неожиданности, Стародыбов повернул голову, но вместо тупой бандитской рожи Совка увидел мужчину, заступившегося за него в локале.
"Этому-то что от меня надо?" — тоскливо подумал тореро, но облечь свою мысль в слова не успел.
Его уютный спасительный "сеат" полыхнул ярким вулканическим пламенем. Уши заломило от оглушительного грохота. Сорвавшаяся с петель дверца больно ударила Василия по заду. Заряд был рассчитан только на то, чтобы убить водителя, и взрыв оказался не слишком мощным.
Для Батурина взрыв стал столь же неожиданным, как и для Тамбовского Красавчика, хотя, в отличие от тореро, причину его он понял сразу.
"Убирают своих же исполнителей. Вполне стандартная практика."
— Хочешь жить, иди со мной! — рявкнул Михаил и потащил обезумевшего от ужаса тореадора к своей машине.
— А ну замри, падла! — выскочивший из-под шторы Совок выхватил пистолет и нацелил его в переносицу Батурина.
Вслед за Совком из локаля, прихрамывая, выбрался Пабло, за ним последовали Крусиграма, Кирилл и жадные до зрелищ Ебаньки, некоторые из которых так и не расстались со своими музыкальными инструментами. Широко распахнув глаза, они возбужденно впитывали малейшие детали открывшейся им картины: искореженный взрывом автомобиль с лижущими его изнутри языками пламени, валяющаяся на асфальте дверца, Батурин, держащий за шиворот Тамбовского Красавчика и Совок, держащий Батурина на прицеле.
