Ознакомительная версия.
И только потом с головой окунулась в блаженство. Между прочим, именно так называлась пена для ванн, купленная мной в том же магазине.
Помню, как я сочувствовала женщинам участницам проекта «Последний герой» – бедные, больше месяца без горячей ванны или хотя бы душа! А три года не хотите? Три года купания в озере и трудновыполнимых омовений в деревянной лохани, воду для которых приходилось греть на дровяной печи или днем на солнце, натаскав предварительно из ручья.
Моя бы воля – я не выходила бы из ванной целый день, отмокая в душистой пене. Но под дверью уже скреблась Ника, требуя своей доли блаженства, пришлось пока прерваться.
Там, в магазине, я прикупила не только бельишко, но и пушистый махровый халат, и такие же полотенца, и уютные мягкие тапочки – все те привычные в нормальной жизни мелочи, которые начинаешь ценить, только лишившись их.
Когда я, умиротворенная и посвежевшая, завернув волосы в тюрбан из полотенца, а тело – в халат, выплыла из ванной, Ника первым делом поинтересовалась:
– А мне халат, полотенце и тапочки купила?
– И тебе, и Ежику, и Петеру, – промурлыкала я. – Возьми там, в пакете.
– Спасибки! – чмокнула меня в щеку дочка и, выхватив из пакета искомое, нырнула в ароматный пар ванной.
– Что купили Петеру? – выглянул из кухни рыжий и словно споткнулся об меня взглядом.
Вдруг побледнел до полного выцветания веснушек, трудно сглотнул и, выдергивая из кармана джинсов сигаретную пачку, молча выбежал из квартиры.
Ох ты, елки-палки, совсем забыла! Говорю же – одичала.
Забыла, какое воздействие на любящего мужчину оказывает именно такой вид любимой – не в боевой раскраске стервы, а разнеженной, трогательной, желанной, в уютном пушистом халатике, с розовой после горячей воды кожей…
Выперлась, дурища!
Бедный Петер.
Я прошмыгнула в выбранную нами комнату, где на кровати крепко спал Ежик, и, спрятавшись на всякий случай за створкой шкафа, быстренько переоделась в купленные рыжим юбку и топик. Затем слегка просушила полотенцем волосы и только потом вышла из комнаты.
Петер сидел у работающего телевизора, делая вид, что его очень интересует сериал на португальском языке. Правда, актер из мужика сейчас был фиговый, и вид легко сделал его. Но соваться с дебильно-сочувственным «Что с тобой?» я не стала.
И так все понятно.
Я присела на соседний стул, отщипнула ягодку от большущей виноградной грозди и индифферентно поинтересовалась:
– Петер, ты не видел какой-нибудь парикмахерской поблизости? Петер, ау, ты где?
– А, что? – По-моему, я даже услышала глухой шлепок, когда рыжий выпал из своей реальности. – Ты что-то спросила?
– Парикмахерская тут есть?
– Зачем?
– Вечером ведь должен прийти фотограф от этого твоего Жозе, верно?
– Да, на паспорт вас фотографировать.
– Ну вот, а я не хочу на фото в паспорте, пусть и поддельном, выглядеть, как выразилась Ника, бабцом.
– Ты уже не бабец, – криво улыбнулся рыжий, не глядя на меня. – Совсем не бабец. Но если тебе хочется сделать прическу…
– Очень хочется!
– В том же здании, где находится магазин, с другой стороны – салон красоты. Только учти – фотограф придет через три часа.
– Смеешься? Да я сто раз успею!
– Ну-ну.
Я, разумеется, фыркнула в ответ на зловредный скепсис, но «ну-ну» оказалось пророческим – мы едва успели. И именно потому, что «мы» – Ника услышала из ванной, куда я собираюсь, и немедленно захотела туда же.
А попав в цепкие лапки профессионалов, да еще после трех лет косметического голода, остановиться, не перепробовав все процедуры, включая маникюр с педикюром, очень трудно. Да, знаю, что в десять лет моей дочери рановато начинать всю эту ерундистику, но это ж всего разочек, после леса!
Пусть городок был и не очень большой, но хорошие мастерицы имелись и здесь, так что спустя три часа наша загрубевшая обветренная кожа стала мягкой и нежной, волосы – красиво подстриженными и блестящими, а руки – почти ухоженными.
И на фото мы должны были получиться очень даже ничего.
Хотя фотография в паспорте – штука ирреальная, по-моему. Никто никогда не получается там похожим на себя, обычно со страницы угрюмо таращится персонаж со стенда «Их разыскивает милиция». Или в лучшем случае – надзиратель из СИЗО.
Но, может быть, у бразильского фотографа получится лучше?
Паспорта должны были быть готовы завтра утром. Само собой, бразильские, не российские же. Но нам без разницы, главное, чтобы по ним можно было улететь домой.
Куда именно?
Подумаю об этом в аэропорту Бразилиа. Или Рио-де-Жанейро. Не знаю, какой из этих мегаполисов расположен ближе к этому городку.
Из которого надо еще выбраться.
А фотограф мне совсем не понравился – суетливый какой-то, лоснящийся то ли от пота, то ли от вытопившегося жира. Дряблый мешок с салом, позиционировавший себя как живот, нависал над растянутыми джинсами, даже не пытаясь прикрыться грязной майкой.
Непонятно, как вообще этот обильно потеющий толстяк мог работать фотографом, у него же совершенно не фокусируется взгляд! Он постоянно в движении, ползает по мне, по Нике, по Ежику, оставляя липкий студенистый след.
Особенно много ментальной слизи осталось на Ежике, гнусный тип чуть слюной не захлебнулся, усаживая моего сына нужным, по версии гуру от фотографии, образом. И если нас с Никой он просто усадил на стул перед ярко освещенным экраном, пару раз нажал кнопку фотоаппарата – вот, собственно, и все, то с Ежиком он возился минут двадцать, злобно косясь на мешающую меня. А фиг тебе, вонючка педофильная, не позволю даже кончиком липкого пальца прикоснуться к моему ребенку, сама его посажу так, как надо!
И вообще, пошел вон.
Видимо, мой мысленный посыл оказался настолько сильным, что дошел до фотографа почти неискаженным. Натянуто улыбаясь, он что-то протрещал на португальском Петеру, затем попытался угостить Нику и Ежика слипшимися от жары карамельками, еще раз злобно зыркнул на меня захлебывающимися в складках жира глазками и отбыл в указанном мной направлении. Вон, в смысле.
– Надеюсь, это был не твой абсолютно надежный приятель Жозе? – прошипела я, едва за вонючкой захлопнулась дверь.
– Нет, сам Жозе документами не занимается, он просто свел меня со спецами в этом деле. А что, разве что-то не так? – пожал плечами Петер.
– Мерзкий тип, – меня аж передернуло.
– Ну да, не красавец, конечно, и мылом не злоупотребляет, но тебе не все равно, как выглядят изготовители поддельных документов? Главное, чтобы эти документы ничем не отличались от настоящих, а это Жозе гарантировал.
– Не слишком ли ты полагаешься на этого своего Жозе? – проворчала я, наблюдая за восхищенно замершим перед экраном телевизора сыном. – Ты же его практически не знаешь!
– До сих пор он ни разу меня не подвел. К тому же он умеет видеть перспективу и прекрасно понимает – лучше иметь стабильный посреднический доход, чем хапнуть много, но один раз. А я пообещал, что все последующие продажи драгоценностей буду проводить через него.
– То есть ты рассказал местному барыге о запасе бриллиантов?! – Так бы и стукнула по этому наивному лобешнику! – Петер, как ни печально это признавать, но ты осел!
– Анхен, прекрати! – нахмурился осел. – Не забывай, что с нами индиго, и, появись хоть малейшая угроза, они это почувствуют.
– Тебе не кажется, что не стоит полностью полагаться на сверхспособности этих ребят? – Я кивнула на дочь, вместе с братом зачарованно следившую за похождениями какого-то анимешного героя. – Они же, по сути, дети еще!
– Ну и что! – А и вправду осел – насупился, губы поджал, конопушки кричат: «Я самый умный!» – Уж фотографа бы Ника почувствовала, задумай этот тип что-то плохое, он же рядом был! Ника! Ника, ты что, не слышишь?
– Петер, погоди, дай досмотреть! – нетерпеливо отмахнулась девочка. – Интересно ведь!
– Вот видишь, – снисходительно усмехнулся рыжий, – Ника совершенно спокойна, мультик смотрит, а значит, никаких проблем нет!
Напыжился, довольный – посрамил глупую курицу, без повода хлопающую крыльями. Ну и ладно, упираться не буду, может, ты и прав. Ника действительно искренне увлечена происходящим на экране, отвык мой ребеныш от подобных развлечений.
Паспорта должны были быть готовы на следующий день ближе к вечеру, поэтому с утра мы отправились по магазинам покупать гардероб. Нет, не шкаф, со шкафом путешествовать не очень комфортно, по ногам бьет.
Мы покупали одежду, обувь, белье, косметику, бусики, заколки, игрушки – а-а-а, остановите меня кто-нибудь!
К счастью, трезвомыслящий кто-нибудь рискнул отправиться по магазинам вместе с нами, и первое, что сделал Петер, – купил нам багаж. То есть то, с чем мы будем путешествовать. Пешком. Без карьерного самосвала на веревочке.
Потому что без ограничительных рамок мы бы набрали багажа именно на карьерный самосвал. Дорвались, в общем.
Ознакомительная версия.
