Ознакомительная версия.
– Поля, не волнуйся, я все возьму на себя! – мужественно проговорила Ольга. – И Вартана, и Стасову компанию.
– Если бы ты все успела… К тому же не забывай, один из тех, с кем тебе придется общаться завтра – убийца. В этом я уверена. У меня есть некоторые соображения… – я поделилась ими с Ольгой.
– Похоже на правду, логично, – согласилась Ольга. – Но стопроцентной уверенности нет. И доказательств нет. И главное, пленки нет! – она стукнула кулаком по столу. – А скоро уже срок истекает, который мне Иннокентий Александрович определил.
– Не горюй. Поэтому, Оленька, я очень тебя прошу – если завтра я не смогу никуда поехать, соблюдай максимум осторожности! Этот человек совершил уже два убийства, он легко пойдет и на третье. Он чуть было не сделал этого сегодня.
Ольга, к моим удивлению и радости, не стала хвататься за сердце и говорить, как ей страшно. Она сидела и смотрела куда-то в сторону.
– Я все поняла, Поля, не волнуйся, – как-то отрешенно сказала она.
– Эй! – я тронула ее за плечо. – С тобой все в порядке?
– Да-да, – пробормотала Ольга. – Я просто думаю…
Мне были знакомы такие моменты. Иногда Ольга как бы погружалась в себя, и никто не мог сказать, о чем она сейчас думает и думает ли вообще. Но часто после подобных раздумий она вдруг выдавала очень ценные мысли. Правда, бывало, и наоборот, когда Ольга, целый день, а то и два просидев в отрешении, не приходила ни к какому выводу, кроме того, что ей необходимо выпить. Но я очень надеялась на первый вариант.
– Давай-ка спать, – предложила я. – Уже поздно, и завтра тяжелый день.
– Ты спи, – тихо ответила Ольга. – А я еще посижу…
Я пожала плечами и согласилась. Осторожно повернувшись на бок, стараясь не задеть больную ногу, я почт сразу провалилась в сон.
На следующее утро я проснулась оттого, что меня звала Полина из зала. Выбежав туда, я увидела, что сестра так и лежит на диване.
– Как нога? – тут же спросила я.
– Совсем хреново, – хрипло ответила Полина. – Даже встать не могу.
– Дай я посмотрю, – я наклонилась и размотала повязку.
Опухоль за ночь нисколько не спала, да и общий вид Полины был не самым лучшим. Лицо красное, дыхание тяжелое. Я прислонила руку к ее лбу.
– Господи, Поля, да ты вся горишь! – испугалась я. – Давай я вызову врача.
– Не надо… врача, – с трудом ворочая языком, проговорила сестра. – Ты не забыла, что тебе нужно сделать?
– Нет-нет, я все сделаю. Только как же я брошу тебя одну?
– Оля… – Полина крепко сжала мою руку. – Я тебя прошу – не думай сейчас обо мне. Со мной все будет в порядке. Если станет совсем хреново, я сама вызову врача. Уж до телефона я как-нибудь дотянусь. А ты, пожалуйста, сделай все, что мы запланировали, хорошо?
– Хорошо, – согласилась я.
Глаза сестры смотрели на меня так просительно, что я без всяких дальнейших церемоний вскочила и принялась собираться. Наскоро выгуляв Роджера и высыпав ему чуть ли не весь пакет корма, чтобы Полине не пришлось вставать, я попрощалась с сестрой, пожелала ей выздоровления и пошла на остановку.
Первым делом я решила наведаться к Стасу, а уж потом заняться «Светланой». Во-первых, до дома Стаса было ближе, а во-вторых – честно говоря, не люблю я этих «хачиков». Лучше их оставить на потом.
Приехав, я долго топталась у подъезда, дожидаясь, когда кто-нибудь выйдет. Наконец из подъезда вышла какая-то женщина, и я, крикнув «Не закрывайте!» прошмыгнула внутрь.
Поднявшись, я позвонила. Дверь открыла светловолосая полноватая женщина с добрым лицом и какими-то по-детски наивными, заплаканными глазами.
– Здравствуйте, Полина, – поприветствовала она меня. – Проходите.
– Привет, – вышел в коридор высокий, спортивный мужчина, подавая мне руку.
Я пожала ее и поинтересовалась, как себя чувствует Стас.
– Я ему постоянно даю лекарство, так что он немного успокоился, – сказала Наталья Михайловна – имена родителей Стаса мне были известны от Полины. – Только вы, Полиночка, уж поосторожнее с ним, ладно, помягче… Ой, а я и не знала, что вы носите очки!
Я не стала больше вводить в заблуждение родителей Стаса.
– Дело в том, что я не Полина, я ее сестра. Зовут меня Ольга.
– Ах, так это вы психолог? – обрадовалась Наталья Михайловна. – Очень хорошо, значит, вы сумеете грамотно задать мальчику все вопросы.
– Не волнуйтесь, его психика не пострадает от моих вопросов, – успокоила я чадолюбивую мать.
– Надо же, как вы похожи с сестрой! – удивленно произнес Анатолий Владимирович.
– Да, мы близнецы, – сказала я. – Но похожи мы только внешне.
– А где же сама Полина? Она обещала приехать сегодня.
– С ней… Она слегка приболела, – не стала уточнять я.
– Боже мой! – ахнула Наталья Михайловна. – Надеюсь, ничего серьезного? Сейчас предупреждают о надвигающейся эпидемии гриппа, нужно быть оч-чень осторожными!
– Нет, у нее совсем не грипп. Ничего серьезного, – ответила я, и тут раздался звонок в дверь.
Наталья Михайловна открыла дверь, и я увидела довольно высокую, крупную девушку с русыми волосами, одетую в обтягивающие джинсы и свитер. Она удивленно смотрела на меня.
– Анжелочка, добрый день, – радостно поприветствовала ее Наталья Михайловна. – Ты уж извини, что вчера так все получилось. Вчера вообще был сумасшедший день.
– Да, – машинально ответила Анжела, продолжая смотреть на меня. – Я не знала, что вы носите очки, – обратилась она ко мне вместо приветствия.
– Ах, дело в том, что это совсем не Полиночка, а ее сестра Оленька, она психолог и хочет поговорить со Стасиком. Я думаю, это пойдет ему на пользу, ты как считаешь?
– Я вижу, Стаса в последнее время просто атакуют женщины, – усмехнулась Анжела, видимо, приняв меня за потенциальную соперницу.
Она разулась и сказала:
– Я посижу вами, Наталья Михайловна? Как у вас тут, утряслось все?
– Сегодня более-менее все спокойно. Стас не встает с постели, но думаю, что ему это пока и не надо. Пойдем с тобой в кухню, покалякаем, а Оля пока поговорит со Стасом. Только, Оленька, я надеюсь, что это не надолго? – просительно заглянула она мне в глаза.
– Я тоже надеюсь, – вздохнула я. – У меня еще есть дела сегодня.
Анатолий Владимирович скрылся в своей комнате, Наталья Владимировна, проводив меня до двери, обняла Анжелу за плечи и увела в кухню. Я постучала.
– Да-да, – послышался голос.
Я вошла и увидела молодого парнишку, лежавшего в постели.
– Здравствуйте, Полина, – сказал он, глядя на меня бесцветными глазами.
– Здравствуй, – я специально сразу перешла на «ты». – Только я не Полина, а ее сестра. Не волнуйся, я в курсе дела. Полина не смогла прийти, поэтому тебе придется поговорить со мной. Я понимаю твое состояние, но разговор этот необходим.
– Я все понимаю, – тихо ответил Стас. – Только не знаю, чем могу помочь. Меня бесит собственное бессилие. Я готов задушить этого подонка, и не знаю, кто он! – Стас оторвал голову от подушки, сжав кулаки, потом безвольно опустился обратно и замолчал.
– Расскажи мне о своих отношениях с Катей, – попросила я. – Я ее знала немного, хочу понять, что она была за человек.
– Катя – удивительная девушка, – заговорил он. – Просто удивительная!
Он говорил о ней в настоящем времени – видимо, для него она была живой, и он никак не хотел смириться с мыслью о ее смерти.
– Она, конечно, не соответствовала идеалам женщины, которые мне рисовали с детства, но, понимаете, она этим и привлекла меня. Она была так не похожа на других! Все эти интеллигентные девушки, с которыми пыталась познакомить меня мать, наводили на меня такую скуку! Тем, что сами липли ко мне, нужен был перспективный мальчик и обеспеченное будущее…
– А Кате этого было не надо? – осторожно спросила я.
– Да не в этом дело! – махнул он рукой. – Может, она и имела виды на отцовские деньги, но с ней всегда было интересно. И весело. Она всегда что-нибудь придумывала. И ей было наплевать, что о ней подумают. Вела себя естественно. Вон Анжела… Та постоянно следит за собой – за походкой, за речью, за осанкой, за манерами… Если ей сказать, что она сделала что-то не так, она изведется по этому поводу. А Катя лишь рукой махнет и скажет – плевать! Не нравится – идите своей дорогой! Конечно, я прекрасно понимал, что Катя не блещет интеллектом, но зато какая она живая в сравнении с той же Анжелой! Открыто курит, захочет – выпьет! Я не говорю, что это хорошо, но если это захочется сделать Анжеле или подобной ей, она сделает это тайком, чтобы внешне все выглядело комильфо. А меня тошнило от этой прилизанности, приличности! – Стас начал раздражаться.
Мне, в сущности, уже все было понятно – мальчику в детстве не дали, что называется, наесться дерьма в разумном количестве. Совершенно естественно, что он решил попробовать это сам в зрелом возрасте. Постоянная опека, навязанные родителями идеалы… Катя – своего рода протест против этого. Внутренний. Может быть, бессознательный.
Ознакомительная версия.
