Кира Медведева - Убийство из тюбика с кремом

Для Ниро библиотека значит намного больше, чем даже для меня. Объясню почему. Я, как и многие простые люди, имела библиотеку в доме с детства. Сначала родители собирали кое-какие книги, затем моя детская библиотека, которую я сама начала пополнять по мере взросления, что и делаю до сих пор.

Мой ненаглядный не мог иметь библиотеку с детства по известным причинам, потому что рос он не дома и не с родителями. Дальше, когда учился в разведшколе и работал на любимую страну, он вообще ничего не имел своего, кроме личного номера в ГРУ… или КГБ? — я все время путаю их функции…

У Джеймса Бонда был личный номер 007 — это всем известно. Интересно, а какой номер был у моего любимого?.. Или спецкличка? Надо как-нибудь попробовать выспросить у него…

Да, так я о библиотеке. Читать мой человечище любил, и первое, что он стал делать, живя еще в коммуналке, когда узнал о наследстве и прорабатывал его перевод в Москву, — это собирать библиотеку. И как он мне признался, сначала стал искать книги, которые он читал, когда учился и во время работы. Как правило, это были редкие книги, можно сказать раритеты, в своих областях. Но ведь и томика Чехова у Ниро не было никогда своего. Так что и с этой стороны Ниро начал работать над своей библиотекой. Вот как складывалась сокровищница человеческой мысли в подборе моего любимого.

К шести Часам вечера, потный и голодный, Ниро заканчивал утрамбовывать третий шкаф в библиотеке. Еще три ждали своей очереди пустые. Гора книг, завалившая библиотеку, при этом, казалось, не убывала. И если утром водружение книг в ореховое хранилище сопровождалось ласковым похлопыванием по ним, протиранием тряпочкой и время от времени перелистыванием, то теперь они паковались с некоторым нескрываемым озлоблением. Решив, что это надо срочно прекратить, и понимая, что еще три голодных часа я не выдержу, я предложила моему драгоценному пообедать. (Первоначально предполагалось, что все книги будут упакованы до обеда и что после этого мы спокойно переоденемся, вкусно поедим и проведем вечер в уютных разговорах.)

Видя невозможность этого и зная упрямство моего любимого, который ни за что не пойдет на кухню до того, как не кончит упаковывать книги, я взяла инициативу в свои руки. И пожалуй, только благодаря этому мы не пали голодной смертью на книжном поле боя. Только к двумя часам ночи нам удалось закончить распихивать книжки по «крошечным шкафчикам» Ниро и отделить зерна от плевел. Оставшиеся семьсот с лишним книг, которые были признаны менее интересными, были упакованы в картонные коробки и обклеены скотчем. Сжигать такое количество книг было, очевидно, бессмысленно. Поэтому Ниро сказал, что он их как-нибудь отвезет и подарит какой-нибудь библиотеке.

Ну что ж, золотое правило было соблюдено. На сегодня, на два часа ночи, в доме не было ни одной валяющейся книги, не помещенной в шкаф! Но чего же нам это стоило!!!

Среда, два часа дня. Город Балашиха, привокзальная площадь. Естественно, я прилепилась к Ниро как пиявка. И сказала, что без меня на эту встречу он не поедет. Не зря же это была моя идея.

Конечно, мы не стояли на самой привокзальной площади, а наблюдали за ней из подъезда здания, выходящего на нее. Ниро прихватил с собой мощный бинокль, так что нам хорошо было видно, что творилось вокруг.

Свою выжидательную позицию мы заняли уже в двенадцать часов дня, чтобы не пропустить возможной засады, если такая предполагалась нашими противниками. Под рукой у нас была и «кавалерия». И еще две машины, которые блокировали оба выезда с площади и в которых находились уже известные вам люди, помогавшие Ниро и раньше в подобных ситуациях. Связь с ними была опробована и работала превосходно.

Без пятнадцати два на площади появились обусловленные в телеграмме «Жигули». К моему большому удивлению, там находился не юрист, а небезызвестная нам путана. Мое предположение о ее главенствующей роли вновь всплыло на поверхность. Ниро был несколько недоволен. Он, по-моему, не предполагал ее появления. Скорее он ждал юриста, прикрытого бандитским десантом.

У нас еще было в запасе пятнадцать минут, и мы начали спешно обсуждать положение. В конце концов мне в голову пришла хорошая мысль. Учитывая, что у этой дамочки был очень богатый опыт общения с мужчинами, чтобы лишить ее этого козыря, надо выдвинуть для переговоров женщину. Это же могло сыграть нам на руку и с другой стороны. Ниро яростно перелистывал свои записи.

— Ага, — сказал он. — Вот то, что нам нужно. — Он водил пальцем по своей записной книжке. — Четыре дня назад, в субботу, эта коза почему-то не соизволила провести время в обществе нашего столпа юриспруденции. И неуважаемый законник надрался почти до бесчувствия в обществе двух каких-то сомнительных девиц. Одну из них он потом уволок к себе на старую квартиру. Но, судя по записи, — он опять водил пальцем по записной книжке, — если мои ребята ничего не наврали, он отключился почти сразу, как переступил порог своего дома. А девица вытащила у него деньги и удрала. Можно сделать вид, он лукаво посмотрел на меня, — что это была ты.

— Ага, — я даже не возмутилась, — ну конечно, у меня самый подходящий вид не только для дорогой авантюристки, но и для карманного воришки. И как же ты только со мной живешь!

Несмотря на эти слова, его идея мне понравилась. Она вполне объясняла то, откуда я могу знать о готовящейся афере. Мужчина, напившийся вдрызг в моем присутствии, вполне мог хвастаться своими успехами, пускай и не совсем законными, с тем чтобы добиться моей благосклонности. Мне оставалось лишь разыграть роль не дешевой шлюшки, легко отдающейся за фиксированную плату, а молодой авантюристки, искательницы приключений, которую могло покорить в мужчине именно его заигрывание с законом.

Отдав соответствующие инструкции группе прикрытия и заняв выжидательную позицию, Ниро благословил меня на поход к дамочке. Распустив волосы, чтобы скрыть «внутриушник», через который я могла слышать Ниро, я направилась в сторону «Жигулей».

Ниро же мог слышать все, что происходило, через часы-коммутатор у меня на руке. Если вы помните, это оборудование уже пару раз сослужило нам неплохую услугу.

Женщинка была крайне удивлена тем, что к ней в машину села именно я.

— Ты кто такая? — был ее первый вопрос, заданный весьма хриплым, прокуренным голосом.

— Какая разница, — важно ответила я. — Главное, что я знаю то, что тебе не хотелось, чтобы я знала. А также знаю, кто ты и твой приятель.

— Откуда? — явно опешила путана.

— Ну, видишь ли…

Тут глаза маленькой прелестницы стали наливаться яростью. Я думаю, что шевеление в ее мозгу привело к мысли о появлении конкурентки в моем образе. Ну что ж, надо разжечь этот костер поярче. И я стала выкладывать ей слегка отредактированную версию беседы в ресторане, а также дальнейшего и предшествующего поведения ее приятеля. Учитывая, что голос Ниро не появлялся в моем ухе, я понимала, что делаю все пока что правильно.

Женщинка почти взбесилась:

— И эта тварь выложила тебе все, чтобы только затащить тебя в кровать?

Я важно кивнула головой.

— И не только это, — сказала я. — Но все остальное будет за отдельную плату.

У моей собеседницы от возмущения по лицу пробегали разноцветные волны. Она становилась то бледно-зеленоватой, то густо краснела. Было видно, что ей стоит большого труда сдерживать себя.

— Кстати, о плате, — сказала она. — Надеюсь, тебе этого хватит. — Она открыла сумочку и швырнула мне на колени тонкую пачку стодолларовых банкнотов. — Здесь тысяча баксов, — сказала она. — Возьми и убирайся, и чтобы я тебя больше в жизни не видела и не слышала.

Даже учитывая, что мне никогда прежде не приходилось заниматься вымогательством, я поняла, что мне предлагается до смешного мало.

— Ты предлагаешь мне дневной заработок? — Я наивно-удивленно поглядела на нее и стряхнула со своих колен деньги на пол.

Дамочка начала шипеть, как яичница на раскаленной сковородке. Она снова полезла в сумочку и на этот раз достала уже банковскую запечатанную упаковку стодолларовых купюр.

Ого, подумала я, ставки повышаются, ситуация становилась все интереснее.

— Сколько она тебе предлагает? — зашелестел в ухе голос Ниро.

Я поняла, что ситуацию надо озвучить.

— Десять тысяч долларов, — произнесла я, как бы размышляя.

Змеюка выжидающе смотрела на меня.

— Не соглашайся, — опять зашелестел в моем ухе голос Ниро. — Требуй больше, надо понять, насколько она раскрутится…

На этот раз я не бросила пачку на пол, а вертела ее в руках.

— Ты знаешь, — сказала я крайне невежливо, — я думаю, что, если ты умножишь сумму на десять, получится как раз то, о чем можно разговаривать.

— Сто штук?! — У поганки глаза полезли на лоб. — Ты с ума сошла?