Ознакомительная версия.
Молодые Костиковы маялись, пряча глаза друг от друга и одновременно мечтая излить любимому душу. Они бродили по комнатам, сталкивались, неловко извинялись и, доверху наполненные собственными проблемами, не замечали озабоченного вида другого.
Первой решилась Ирина.
– Игорь, – тихо сказала она, – мне надо с тобой поговорить.
Игорь похолодел. Неужели узнала? Да, с ней явно творится что-то неладное. Только сейчас он заметил подавленное состояние подруги. А если на душе скребут кошки, то всегда подозреваешь, что все беды других – из-за тебя.
– О чем? – просипел он, внезапно потеряв голос.
– Я должна тебе кое-что сказать, – медленно начала она, мучительно подбирая слова. – Дело в том, что мне удалось раздобыть для тебя кое-какие сведения.
Когда она начала рассказывать, у Игоря сразу отлегло от сердца. Сначала он слушал невнимательно, просто радуясь, что разговор зашел о другом, потом рассказ Ирины его заинтересовал.
– Так это же меняет все дело! – воскликнул он после того, как она закончила. – Теперь у нас есть человек, который может дать против Садикова показания.
– Ты не понял, – поморщилась Ирина, – все это было рассказано в непосредственной, неофициальной обстановке, к тому же фамилия Садикова вообще не прозвучала.
– А ты хотела, чтобы он разбалтывал направо и налево тайны своих клиентов? Он рассказал курьезный, с его точки зрения, случай, просто чтобы позабавить тебя. Не требуй от себя много. Ты у меня и так умница. Так легко раздобыть сведения, за которые мне пришлось расплатиться часами и курткой! Как, кстати, ты вышла на него? Как договорилась о встрече? Как раскрутила на разговор?
– А это мой секрет! – уже весело сказала Ирина.
Она не стала рассказывать Игорю всего. Пусть он не знает, что она скрыла визитку, что ей пришлось немного пококетничать ради него, что она сама смогла избавиться от домогательств хама-Тюрина.
Грустным был этот вечер в доме Костиковых. Страстная была ночь в одной из его комнат.
* * *
Вечером Игорь не успел предъявить бабусе новые сведения о Садикове. А она не стала ждать, когда он проснется и не пустит ее на дело. Вчера она, конечно, побожилась Игорю, что плюнет сама себе в лицо, если хоть на километр приблизится к посольству. Сегодня она, конечно, и не собиралась выполнять свое обещание. Не так-то просто было заставить бабусю отказаться от своих убеждений. А в «басурманской» версии она была уверена. Поэтому, быстро надев экипировку и запасясь бутербродами, Евдокия Тимофеевна тихонечко выскользнула из дома. Записку она не оставила из вредности.
* * *
Игоря разбудил телефонный звонок. Сначала он перепугался, услышав тихий, грудной голос Сашеньки. Первой мыслью его было то, что девушка пытается продолжить выяснение отношений. Но после того, как прослушал ее монолог до конца, быстро поблагодарил, натянул джинсы, чмокнул спящую Ирину в щеку и выскочил из дома. Ему повезло. Садиков надолго задержался во дворе, отчитывая огромного пузатого детину, выгуливающего шоколадного бультерьера.
Детина с интересом смотрел на Бориса Ильича, брызжущего слюной и методично почесывал солидное пивное брюшко. У него было прекрасное настроение, поэтому даже этот назойливый брюзга не мог испепелить любовь его ко всему миру.
Бультерьер стоял наготове, способный в любой момент сорваться с места и позавтракать этим старым, наверное, невкусным человеком. Но команды не последовало. Когда детине надоело слушать скандирование поучительных лозунгов Садикова, он просто развернулся и резво побежал трусцой, решив, что утренняя пробежка гораздо приятнее общения с соседом. Садиков тихо выругался и, резко развернувшись, пошагал в направлении автобусной остановки. К сожалению, он уже подзабыл, за что отчитывал пузатого детину, поэтому совершил прямое попадание в кучку собачьих фекалий, уютно замаскировавшихся в жухлой осенней траве. Именно за эту кучку и отчитывал пузатого Борис Ильич.
Спящий двор огласился совсем не нормативной лексикой. Те, кто полюбопытствовали подойти к окну, могли видеть, как отчаянно вытирал о траву подошву своего ботинка почетный пенсионер двора Борис Ильич Садиков.
* * *
Игорь торопился, поэтому не успел одеться соответствующим образом. Но Садиков запомнил его в образе художника, поэтому можно было не опасаться, что он узнает его в джинсах и теплом вязаном свитере. В этот раз, правда, сыщик не забыл прихватить портмоне. Мало ли, куда занесет этого блуждающего пенсионера судьба-злодейка!
Судьба-злодейка действительно решила занести очень далеко Бориса Ильича в это раннее воскресное утро. Сначала Игорю пришлось маскироваться среди тех же пенсионеров, спешащих куда-то в этакую рань с авоськами и тележками, потом, влившись в их поток, чинно плыть к электричке.
«Дачники», – мелькнуло у Игоря в голове. То, что не спящие в это ранее воскресное утро граждане были именно дачниками, сомнений не было. Но что делал в толпе этих вечных тружеников бездельник Садиков, было непонятно и, более того, настораживало.
Пенсионеры весело внесли Костикова на своих натруженных плечах в вагон, заботливо установили в уютном уголке тамбура и предусмотрительно встали вокруг, чтобы он, упаси Боже, не упал. В принципе, Игорь и не расстроился, не проникнув внутрь вагона. Дело в том, что толпа затащила Садикова в другой вагон, и детективу все равно приходилось свешиваться на каждой остановке с подножки, чтобы не пропустить подозреваемого.
К его счастью, Борис Ильич вышел тогда, когда народ немного рассосался. Немного, но не настолько, чтобы нельзя было укрыться за его надежными спинами. Вся компания, задорно гремя ведрами, лихо попрыгала с обрыва и выбралась на утоптанную тропку. Видимо, среди дачников уже давно сложился сплоченный и дружный коллектив. Они напоминали отряд бойскаутов: схожая униформа, идентичные орудия труда, близкий возраст, одинаково оптимистичное выражение лица. Поэтому Садиков и Костиков отличались от своих спутников.
Во-первых, они были неподобающе одеты. Настоящие трудящиеся были облачены в немаркую, практичную одежду, Садиков сверкал подозрительно светлой шляпой, Игорь – чистыми джинсами и недраным свитером. Но добродушно настроенные дачники и не думали изгонять чужаков из своей компании, а одна старушка даже очень ласково поглядывала на Игоря.
Труднее пришлось, когда один за другим, а где и группами, попутчики начали расползаться по улочкам и переулкам дачного поселка. В конце концов настал тот момент, когда Костиков и Садиков остались один на один. Идти Игорю приходилось на достаточном отдалении от Бориса Ильича, полное отсутствие звуков и шорохов тоже не помогало процессу слежения. Хорошо, что улочка достаточно много петляла, а кусты вишни и смородины часто выходили на дорогу. Наконец, Садиков остановился, отер выступившую испарину и шагнул на территорию участка с недостроенным дачным домиком.
Игорь легко перелетел через забор смежного с ним участка и, стараясь не наступить на сухие ветки, подкрался к забору из колючей проволоки, щедро затянутому виноградом. Сквозь густые бордовые листья можно было видеть все, что творится на даче, не боясь быть замеченным. А на даче что-то творилось. Оказалось, Садиков был не один. Он сердито говорил что-то двум рабочим в спецовках. Те угрюмо слушали его, время от времени отрицательно покачивая головами.
Игорь прислушался.
– Обижаешь, хозяин, – обиженно говорил один, – сколько можно задарма работать? Все лето кочевряжимся, а нормальных денег еще ни разу не видели.
– Я же сказал, деньги скоро будут! Работайте, и чтобы до холодов управились. Расплачусь сразу за всю работу, не обижу.
– Да ты все лето обещаешь расплатиться, – ныл рабочий, – работаешь, как проклятый, а все ради чего? Ради шматка сала?
– Это ты-то работаешь? – закипятился и хозяин дачи, – за лето первый этаж только и выложили! А второй на следующее лето класть будете? Загорали тут на грядках, пищу мою жрали, а теперь говорят: плати, непонятно за что. Вообще платить не буду! Убирайтесь, других найду.
– А деньги?
– Какие деньги? Вы прожрали больше, чем наработали.
– Де-е-ед, – негромко протянул другой рабочий. Все это время он молчал и, засунув руки в карманы, посасывал «Беломорину». – А ведь мы тут одни. Щас тюкнем мастерком по голове и – ищи нас, свищи.
– А я че? Я ниче! – сразу засуетился Садиков, я только призываю вас, чтобы работали, значит, лучше. А то как ни приду, вас нет. Я, может, и с деньгами как-то приезжал! Да отдать некому было. Ребятки, ну скоро уже будут деньги, расплачусь с вами. Только стройте.
– Смотри, дед, последний раз прощаем. Если в следующий раз не принесешь деньги – пеняй на себя.
Дальнейшее было неинтересно Игорю. Пока Борис Ильич ходил по первому этажу дома, постукивая по стенам и ворча что-то себе под нос, а рабочие замешивали раствор в старом алюминиевом корыте, Костиков тихонько выбрался с соседской дачи и побежал за поворот, надеясь, что оттуда будет легче наблюдать за подозреваемым. Скоро показался и Садиков. Он торопливо шел по дорожке, ожесточенно жестикулировал и уже в гордом одиночестве ругался на рабочих. Поэтому продолжать наблюдение было легко.
Ознакомительная версия.
