— Я рада, что сегодня утром у нас выдалась такая славная минутка, — улыбается Лаура. — Здорово, что мы поговорили.
Отвечаю, что совершенно с ней согласен, и поворачиваюсь к двери, когда она вдруг бросает:
— Ты ведь не забыл, что вечером тебе надо забрать Туули со дня рождения из Итякескуса [8].
Пусть так, думаю я, направляясь в сторону «Сальто-мортале», go with the flow. При всем желании не могу согласиться, что эта позиция мне близка. Но в данный момент она начинает казаться мне единственно возможной.
Времени мало.
Мои сотрудники приступят к ответным мерам через два дня, если я не смогу разрешить ситуацию до тех пор. Эса, Кристиан, Йоханна и Минтту К, как они сообщили, отправятся на войну парков приключений. При мысли об этом у меня бегут мурашки по коже похлеще, чем от леденящего кровь хмурого и морозного зимнего утра. Со вчерашнего дня похолодало еще на два с половиной градуса. Свежий снег, выпавший за ночь, вновь побелил деревья и забрызганные коричневой грязью обочины дорог. Проплывающий по сторонам пейзаж — одна непрерывная зимняя открытка на протяжении всей тридцатисемиминутной поездки. И когда я сворачиваю на наполовину заполненную парковку перед магазином запчастей, а «Сальто-мортале» с огромной светящейся вывеской остается на другой стороне дороги, напоминаю себе, что в 19.30 мне надо забрать Туули от торгового центра Итякескус.
А до тех пор…
До тех пор я должен решить, как представить Осмале дело Нико Орла, подкрепив его необходимыми доказательствами. Я не забыл о разговоре с ним. Произнесенные вслух или оставшиеся несказанными слова постоянно вертятся у меня в мозгу, переплетаясь с построенными мной версиями и сценариями. Осмала по-своему на моей стороне, я в этом почти уверен. Но и он не сможет мне помочь, не имея достаточных аргументов. Поэтому мне нужно предъявить ему что-то весомое, конкретное — то, что либо полностью, либо хотя бы частично подтвердит мою версию.
И сделать это нужно срочно.
Конечно, сказать проще, чем сделать. Я не знаю, что именно ищу, но это определенно относится к Нико Орлу, хотя пока ничего нельзя утверждать.
Go with the flow.
Выключаю двигатель и почти сразу чувствую, как в салоне «Рено» становится холоднее. Я и раньше сомневался в мудрости рекомендации плыть по течению, а сидение в холодной старой французской машине без конкретного плана еще больше ослабляет мою веру в эту жизненную философию. С другой стороны, в прошлом я видел, как Лаура Хеланто добивается превосходных результатов благодаря подходу, который существенно отличается от моего. Пытаюсь утешать себя этим. Окончательно замерзнув, натягиваю перчатки и на мгновение понимаю, что хотел бы снова стать актуарием, отсиживать свои рабочие часы в теплом офисе и размышлять о таких абстрактных понятиях, как выбор рандомного значения или использование функций плотности. Однако долго мечтать мне некогда. Я — подозреваемый в убийстве, на меня давят с одной стороны время, а с другой — следователи. Снова возвращаюсь мыслями к Нико Орлу.
Разумеется, я ничего не знаю о планах Орла, намеченных на сегодняшний день, но все же принимаю решение поменять тактику. Нужно подобраться к нему ближе, чем удавалось мне прежде. Это, конечно, опасно, но в этом есть и своя логика, если принять во внимание обстоятельства: я ведь хочу найти то, чего не находил раньше. А раз мне нужно раздобыть что-то конкретное, то я должен, во-первых, приблизиться к нему вплотную и, во-вторых, сделать что-то, чего я никогда раньше не делал.
Минуты тянутся.
Проходит полчаса. Час. И еще полчаса. Потом я вижу внедорожник Нико Орла.
К этому моменту я успел снова прогреть машину. Вообще говоря, мало что возвращает нас к мыслям о прошлом с такой силой, как сидение в машине на холостом ходу, так что я пережил довольно странные ощущения — и снова готов действовать. Выезжаю с парковки, вливаюсь в поток машин и следую за объектом слежки, стараясь не сильно приближаться, но и не отставать.
Я уже проехал за джипом Орла не одну сотню километров и могу сказать, что он выбрал новый маршрут. Мы движемся на северо-запад. Слежка дается мне непросто. Дело, прежде всего, в скорости: Орел все время превышает ее, чего раньше за ним не водилось. И еще одно новое обстоятельство — Орел в машине не один. На пассажирском сиденье сидит мужчина, и он кажется мне знакомым, хоть я и не видел пока его синего лица.
Джип разгоняется еще больше, когда с четырехполосной автомагистрали мы съезжаем на узкое и извилистое двухполосное шоссе. Теперь следить за внедорожником становится не просто трудно, но почти невозможно. И не только потому, что я не считаю превышение скорости разумным. Такое ощущение, что с каждым километром нога Нико Орла, которой он давит на педаль газа, делается все тяжелее; он явно куда-то ужасно спешит.
Дорога круто изгибается на тенистых лесных участках и выпрямляется и светлеет, когда мы мчимся среди сверкающих белых полей. Крутые петли, разгоны и торможения, когда машину несет в кювет, длятся еще семнадцать или восемнадцать минут. Мне трудно определить время точно, потому что все силы и внимание брошены на то, чтобы удержаться в своем «Рено» на скользкой зимней дороге. К счастью, я успеваю заметить, что внедорожник замедляет ход.
Мы подъезжаем к плавному повороту, после которого на середине длинного прямого участка внедорожник сбрасывает скорость, почти останавливается и съезжает с шоссе налево, не включая поворотник. Я торможу так, чтобы не привлекать к себе внимания, и даю внедорожнику время съехать с шоссе. Соблюдая скоростной режим, проскакиваю этот небольшой перекресток. И вижу слева двухэтажный жилой дом, длинное одноэтажное здание, ограды и многочисленных лошадей.
Внедорожник Нико Орла исчезает между строениями.
Доезжаю до конца прямого участка. Дальше дорога идет между рядами темнеющих по сторонам деревьев. В момент, когда я сбавляю скорость, чтобы развернуться, снова вижу слева от себя узкую, очищенную от снега дорогу, которая, кажется, загибается к той же ферме с лошадьми. Я притормаживаю, сворачиваю с шоссе и выезжаю на проселочную дорогу. Она действительно ведет к ферме. Странно, почему к одному и тому же месту проложены с разных сторон две дороги? Потом я все понимаю и успеваю вовремя остановить машину. Дорога, на которой я нахожусь, ведет к другому дому, который загораживало длинное здание, скорее всего, конюшня.
Здание кажется необитаемым, во дворе нет машины. Я глушу двигатель и мгновение размышляю. Смотрю на часы. В моем нынешнем положении время не кажется относительным понятием, оно осязаемо не менее, чем прохладное рулевое колесо под моими пальцами. И мне больше не остается ничего другого.
Я выхожу из «Рено» и направляюсь к конеферме.
Между участками лежит чистый, нетронутый снег; два ряда елей, вероятно, служат своего рода оградой или защитой от посторонних взглядов. Я пробираюсь по снегу к ближайшему ряду деревьев и слышу вой двигателя. Звук высокий, он доносится откуда-то из-за фермы с лошадьми, поэтому я прохожу сквозь первый ряд елей и по девственному снегу иду ко второму.
Идти трудно, поэтому двигаюсь медленно, а день очень холодный. К счастью, я хорошо экипирован — у меня подходящая обувь и довольно длинная куртка. Мысль о куртке кое о чем мне напоминает. Вытаскиваю из кармана балаклаву, натягиваю ее на голову, а поверх надеваю обычную вязаную шапочку. Моя темно-коричневая куртка с рекламой энергетического напитка, как и черная с серым шапка с кошечкой — забытые в нашем парке больше года назад вещи посетителей, за которыми никто не пришел. Вряд ли они кому-нибудь понадобятся именно сейчас, зато я могу с уверенностью сказать, что в таком наряде сам себя не узнаю. В этом и состоит моя цель.
