— Спокойно, Виталия! — несколько нервно воскликнул Джон, как видно, всерьез опасаясь второго всемирного потопа. — Не надо мокрухи… Я хотел сказать, слезы сейчас не ко времени. Надо сыграть на опережение. Предлагаю такой план действий: сейчас мы едем в мой загородный дом. Там есть охрана, посторонние как на ладони… Кроме того, мои пацаны за вами присмотрят. Вы поживете какое-то время в праздном безделье, а я тем временем попытаюсь кое-что выяснить по своим каналам.
— Да? — мысли об официальном некрологе на время меня оставили, но словам Джона я покуда верить не спешила. Какие такие у него каналы? Что именно собрался он выяснять? И, по правде говоря, сомнительно, чтоб пацаны семи и девяти лет могли составить конкуренцию матерым злодеям! Неизвестные «заинтересованные лица», как выразился Джон, представлялись мне по меньшей мере отъявленными головорезами якудзы, коза ностры и прочих солидных организаций. Да и охрана из поселка — известное дело! — продажная до мозга костей, весь вопрос в цене…
Мои сомнения не остались незамеченными: Джон малость обиделся по этому поводу, но быстро справился с эмоциями и, таинственно сверкнув глазами, туманно пообещал:
— Сами все увидите. Ну, что, едем?
Лизавета всеми частями своего роскошного организма пыталась меня вразумить, дескать, завязывай кочевряжиться, подлюка! Тут такие возможности открываются!
«У него же дети, Лиза!» — послала я мысленно SMS на внутренний мобильник подруги. К счастью, абонент был на связи, поэтому Лизка незамедлительно ответила:
«У всех свои недостатки! А дети — вообще цветы жизни. Я их воспитаю, как родных!»
Знала бы Лизка, на что подписывается!!! Хорошо всем известный «Вождь краснокожих» — невинное дитя в сравнении с Сенькой и Вовкой. Но тогда ни я, ни Лизавета не предполагали, чего следует ожидать от жизни за городом, поэтому, малость повздыхав для приличия, дали согласие на временное поселение в вотчине Джона Аароновича.
В процессе недолгих сборов я обмолвилась, дескать, неловко как-то обременять… э-э… благородного джентльмена, раз в арсенале имеется Лизкина однушка. В ответ пришлось выслушать коротенькую лекцию с намеком на мои умственные способности — Лизкин адрес злодеи выяснят без проблем, после чего не замедлят явиться в гости и учинят допрос с пристрастием.
В справедливости данного утверждения мы имели несчастье убедиться четверть часа спустя, когда заехали к подруге за «кое-какими дамскими штучками».
— …! — изощренно выругалась подруга, когда мы переступили порог ее квартиры.
— …! — согласилась я, обозревая место преступления равнодушно-наполеоновским взглядом.
В Лизаветиной квартире разгром был примерно такой же, как и в моей, трусы, правда, на люстре не висели — они лежали на кухне, в центре обеденного стола.
— Шустрые ребята, оперативно сработали, — оценив ситуацию, подвел итог Джон. — Ментов вызывать будем?
— На хрен они нужны! Толку чуть, а головной боли прибавится. Тьфу! — в сердцах сплюнула Лизка и, быстро побросав кое-какие вещи в дорожный баул, скомандовала: — Поехали, что ли…
В элитный коттеджный поселок с обнадеживающим названием «Светлое» мы прибыли глубоко за полночь. Дорога прошла в тягостном молчании. Первое время Джон пытался было развеселить нас, рассказывал анекдоты, забавные случаи из жизни, но быстро понял, что на веселую волну мы не настроены, и заткнулся.
Солидные металлические ворота на въезде в поселок и высокий кирпичный забор успокоили меня намного больше, чем вид двух охранников. Первый, парень лет двадцати двух с открытым лицом рубахи-парня и довольно щуплым телосложением, надежным не казался. Второй страж был постарше, покрупнее, но с такой зверской физиономией, что я невольно поежилась, сразу вспомнив Кинг-Конга.
Подруга тоже обратила внимание на охранника.
— От такой рожи все злодеи разбегутся.
— Хм… сомневаюсь я что-то. Злодеи, они, знаешь ли, не из пугливых.
Судя по заспанным лицам, охранники не слишком напрягались в несении своей нелегкой службы. Наконец ворота разъехались в стороны, и навстречу нам с громким лаем выскочил… лохматый теленок. У самой машины он притормозил, страшно клацнул зубами, после чего вполне дружелюбно завилял хвостом. Чудо природы, которое я поначалу приняла за теленка, оказалось кавказской овчаркой. Собаки этой породы сами по себе немаленькие, а этот пес обладал поистине невероятными размерами и, судя по всему, отличался редкостным добродушием. Во всяком случае, Джон, ничуть не опасаясь, потрепал собаку по лохматому загривку со словами:
— Привет, Вулкан! Сторожишь? — Вулкан с готовностью отозвался коротким «гав». — Благодарю за службу. К моим оболтусам заглядывал?
Вы не поверите, но умный пес едва заметно кивнул и будто бы даже заговорщицки подмигнул. Я в изумлении смотрела на псину, а Джон тем временем завершил беседу с Вулканом туманным обещанием:
— Молодца! Утречком забегай, у меня для тебя кое-что имеется…
Вулкан сперва покосился на нас, как бы оценивая, потом снова гавкнул, как мне показалось одобрительно, затем махнул хвостом из стороны в сторону и убежал по своим собачьим делам.
— Да уж! — уважительно протянула Лизавета, провожая Вулкана теплым взглядом. — Вот это я понимаю, охранник! Не то что двуногие… Этого за взятку не купишь.
— Факт, — серьезно кивнул Джон. — У чужих даже мясо не возьмет. И за парнями моими присматривает. Ответственный пес.
— А что, кроме Вулкана за твоими ребятишками и присмотреть некому? — не удержалась я от вопроса, в котором присутствовал легкий намек на сарказм.
— Ну почему же? Есть гувернантка, она же няня, она же домоправительница. Клара Карловна — удивительная женщина. Да вы с ней сейчас познакомитесь.
— Она спит уж небось, — недовольно проворчала Лизка. Она страсть как не любила домоправительниц у одиноких перспективных мужиков. По ее мнению, такие женщины, особенно незамужние, хуже родных мамочек. Если маман еще можно как-то приручить или выдрессировать, то с домоправительницами подобный номер не пройдет. Все они бдят своих холостых подопечных лучше, чем надзиратели в тюрьмах самого строгого режима.
— Клара Карловна не ложится спать, пока не дождется моего возвращения, — несколько самодовольно заметил Джон, а я печально вздохнула: кажется, Лизкина теория относительно домоправительниц в очередной раз нашла блестящее подтверждение.
Поколесив какое-то время среди роскошных особняков и выслушав пояснения Джона, кто там живет, мы затормозили у глухого бетонного забора, украшенного миниатюрными башенками.
Из-за забора были видны только верхний этаж да крыша.
Не выходя из машины, Джон нажал какую-то кнопочку на брелоке, и гаражные ворота бесшумно поползли вверх.
— А если гости без машины? — полюбопытствовала я.
— С другой стороны парадный вход.
— Слышь, Лизка? Парадный вход! Прям как у Некрасова! «Парадный подъезд»… — черт знает, почему, но во мне заговорила вредность. От зависти, должно быть, потому как моя хибара в сравнении с этим доминой — банка для таракана.
Лизавета не ответила. Присмотревшись к подруге, я поняла — ее обуял восторг при виде трехэтажного особняка из белого камня с балконами, зимним садом, бассейном во дворе и дорожками, причудливо выложенными морской галькой и освещенными голубоватым светом невысоких фонариков.
На первом этаже в одном окошке горел свет. Должно быть, это Клара Карловна дожидается своего обожаемого опекаемого мальчика.
Кстати, насчет парадного входа… Джон оказался прав — назвать как-то по-другому отделанное черным мрамором крыльцо, от которого к кованой калитке ведет широкая мощеная дорожка, язык не поворачивался. Причем дорожку прерывал горбатый мостик с деревянными перилами, а под ним, судя по звукам, журчала не то речушка, не то ручеек.
— Мама дорогая! — негромко простонала Лизка. Подозреваю, мысленно она уже прогуливалась по мостику в полупрозрачном пеньюаре с бокалом шампанского в руке. И никакая Клара Карловна не помешает Лизке осуществить свою мечту, потому что подруга отличается редкостным упрямством и прет к цели, как БТР, сметая все на своем пути.
Негромко переговариваясь, мы подошли к крыльцу. Дверь тотчас распахнулась, и на пороге возникла худосочная женщина лет пятидесяти в строгом, наглухо застегнутом платье из тонкой шерсти. Голову Клары Карловны (без сомнений, это была именно она) украшала затейливая прическа а-ля Юлия Тимошенко. Каждый волосок располагался строго по ранжиру и не выбивался из строя, да и весь внешний вид Клары Карловны был безупречен, словно на дворе не ночь, а самое что ни на есть начало дня.
Домоправительница открыла дверь с приветливой улыбкой на лице, но при виде нас улыбочка заметно скисла.
— Клара Карловна, знакомьтесь: Лизавета Петровна и Виталия, — представил нас Джон в ответ на изумленно взметнувшиеся брови женщины. — Они поживут у меня какое-то время. Прошу, как говорится, любить и жаловать.
