Затем старик замолчал, а люди в форме детально осматривали комнату.
– Сынок, а Светланка сама убилась или ей того… помогли?
Капитан не ответил.
– Судя по внешнему виду, смерть наступила утром, – высказался полный дядечка с усами.
– Утром, утром, – закивал Карп. – Я же говорю, в десять Светка уже не откликалась. А она – ранняя пташка. В шесть утра уже на ногах.
– Скорее всего, смерть наступила ночью, – высказалась Копейкина.
Присутствующие подняли брови. Больше всех удивился дядечка в белом халате.
– Вы медик? – спросил он, с неудовольствием глядя на Катку.
– Нет.
– Тогда откуда такая уверенность в голосе? – Капитан внимательно следил за реакцией Катки.
– Просто предположила. Я заметила, что у Светланы Олеговны было несколько грядок…
– Верно, – перебил Карп, – она еще в мае огурцы с лучком и морковкой посадила.
– А какое отношение к делу имеют грядки покойной?
Ката сглотнула:
– Две грядки накрыты пленкой.
– И что?
– На улице плюс тридцать, посему можно сделать вывод, что Светлана Олеговна не выходила утром из дома… так как уже была мертва. В противном случае она бы обязательно сняла пленку с парников.
– Во шпарит! – не удержался Карп. – А главное, верно балакает! В такую жарищу росткам нельзя находиться под пленкой – сгорят. Светка, как вставала, сразу неслась в огород. Утром, пока не так парит, она поливала грядки, и до позднего вечера они стояли у нее открытые. Молодец, деваха! Вот что значит молодые мозги, каждую мелочь подмечают.
Катка продолжила:
– А еще мне кажется, что Светлана Олеговна так и не ложилась спать. Посмотрите на кровать.
– Кровать как кровать, кстати, она разобрана.
– Библию видите? И очки Скорняковой рядом.
– Это ни о чем не говорит, – подал голос щуплый мужичок. – Читать можно и утром. Моя теща, например, как зенки протрет, так сразу за книгу хватается.
– А свет?
– Какой свет?
Катарина подняла указательный палец.
Все задрали головы.
Люстра Светланы была включена.
– В комнате три окна, днем включенный свет сразу и не заметишь, но ведь днем и утром для чтения книг он не требуется. И так все видно. Значит, смерть наступила ночью!
Мужчина в белом халате переглянулся с капитаном и вышел из комнаты. А тот, в свою очередь, с нескрываемой издевкой в голосе поинтересовался:
– Какие еще будут предположения, умозаключения, домыслы?
Катку его тон обидел. Но тем не менее она, стараясь держать себя в руках, твердо проговорила:
– Могу лишь сказать, что перед смертью Светлана лежала на кровати и читала книгу. Потом встала, так как от кровати до тумбочки значительное расстояние. А дальше…
– Что же было дальше? – капитан откровенно насмехался.
– Она могла поскользнуться, удариться головой об угол и умереть. Или…
– Почему вы замолчали?
Еле слышно Копейкина прошелестела:
– А если имело место убийство, получается, что ее кто-то толкнул!
– С какой стати вы заговариваете об убийстве?
– А вы исключаете такую возможность?
– Девяносто процентов из ста, что произошел несчастный случай.
Катарине сделалось горько. Конечно, кому охота расследовать убийство шестидесятидвухлетней пенсионерки? Уж лучше все списать на несчастный случай, и дело в шляпе.
Когда Катку с Карпом Андреевичем попросили расписаться в протоколе и, переписав их координаты, разрешили идти, она апатично промолвила:
– Товарищ капитан, не забывайте, что входная дверь Скорняковой была открыта. Это я так напоминаю, на всякий пожарный. А если вы полагаете, что все пенсионерки, проживающие в деревушках, настолько бесстрашные, что на ночь не запираются, то вы глубоко заблуждаетесь.
На улице Карп Андреевич набросился на Копейкину:
– Девка, ну ты прям как с цепи сорвалась! Мне было за тебя так стыдно перед милицией! Ей-богу, не умеешь ты себя вести. Наше дело маленькое. Стояла бы в сторонке, как я, и помалкивала, так нет, на рожон полезла. Думаешь, они свою работу не знают.
– Карп Андреевич, извините, мне надо идти.
Старик что-то невнятно пробурчал.
Катарина прошла на участок Павла Орлова.
– Я уже в курсе, – выпалил он с порога. – Эра Валентиновна рассказала.
– Налей мне воды. – Катарина не заметила, как перешла на «ты».
– Жуткое зрелище?
– А сам как думаешь? Не каждый день видишь трупы.
– Так от чего же она умерла?
– Пока не известно. Ударилась головой о тумбочку.
– Несчастный случай?
– Павел, я пришла не за этим. У меня к тебе просьба.
Орлов плюхнулся на ступеньку:
– Слушаю.
– Не знаешь, где в городе продаются диски с адресной базой граждан?
– А тебе зачем?
– Знаешь или нет?
– Ну, допустим, знаю. На толкучке можно прибрести все, что угодно, начиная от базы ГИБДД и заканчивая…
– Как проехать на толкучку?
– Можешь объяснить, зачем тебе понадобилась база?
– А я обязана объяснять?
– Это противозаконно, дисками торгуют из-под полы.
– Мне не три года, я прекрасно знаю, что это незаконно, но мне позарез нужно отыскать одного человека. Давай обойдемся без предисловий и нравоучений, ты мне говоришь подробный адрес, а я… ну, проси взамен что хочешь.
– Что хочешь, говоришь?
– Разумеется, в пределах разумного.
– Эх, женщины, женщины, странный вы народ! Сейчас возьму бумагу, начерчу план.
Пока он отсутствовал, Катка пыталась отогнать ненужные мысли. В настоящий момент думать о смерти Светланы Олеговны нежелательно. Сначала она разберется с Лолой, а уж потом…
Вернувшись в кухню, Павел пустился в разъяснения. Ловко орудуя ручкой, он комментировал каждую черточку на плане.
– У Дома культуры свернешь направо, но, чтобы не попасть в пробку, лучше ехать по Лиственной. Слушай, а хочешь, мы в выходные вместе за диском отправимся?
– Слишком долго ждать.
– А если…
Выхватив из его пальцев бумажку, Катарина встала.
– Спасибо за помощь.
– Да подожди! Что ты от меня шарахаешься, будто я прокаженный?
– Меня ждут дома.
– Позволь хоть провожу до ворот.
Катка сдалась.
– Ладно, только предупреждаю, по дороге лучше помалкивай, мне сейчас не до разговоров.
Пообещав хранить гробовое молчание, Павел нарушил его, не успев сделать и ста шагов.
– Касательно диска: не думай, что тебе преподнесут его по первому требованию на блюдце с голубой каемочкой. С этим делом не шутят. На рынке все стремные, и, скорее всего, удача тебе не улыбнется.
– Посмотрим.
– Желательно знать нужных людей.
– Намекаешь, что ты с ними знаком?
– Не знаком, но, если поедем вместе, я гарантирую стопроцентное приобретение диска.
– Не учи ученого, я и одна неплохо справлюсь.
Распрощавшись с ним у ворот, Катарина прошмыгнула в калитку и была такова.
* * *
На следующий день, решив проигнорировать завтрак, Катка отправилась за адресной базой. Напрасно Павел считает ее наивной особой, не знакомой с элементарными правилами общения с персонажами, торгующими запрещенным товаром. В конце концов, она не на Марсе родилась, как-никак, тридцать шесть лет прожила в столице. А уж кто родился и вырос в Москве… тот, как говорится, тертый калач.
Несмотря на ранний час, жизнь на толкучке кипела вовсю. Народ сновал туда-сюда, кричал, пыхтел, толкался, отчего создавалось ощущение всеобщего хаоса. Громкая музыка лилась со всех сторон.
Катка медленно брела вдоль торговых рядов, озираясь по сторонам. Полный мужик наступил ей на ногу, рыжий мальчишка толкнул в бок, а девица с красными волосами вообще обматерила по полной программе. Ей, видите ли, не понравилось, что Катка вышагивает, как дохлая курица. Красноволосая так и заявила:
– Эй, тетя, граблями побыстрей передвигай, ты здесь не одна. Не фиг плестись, как дохлая курятина!
– Дохлые курицы не ходят, они лежат.
– Ага, не хватало, чтобы ты еще улеглась! А ну, давай… – и далее последовала порция непечатных слов.
Вежливая девочка, ничего не скажешь.
Остановившись у лотка с дисками, Катарина внимательно изучила лицо продавца. Молодой парень, дрыгавшийся в такт музыке, определенно тот, кто был ей нужен. Но он был не один. Рядом стоял мальчуган лет четырнадцати. Минут пять пацан соображал, что прикупить, и наконец полез за деньгами.
Дождавшись, пока долговязый подросток расплатится за приобретенные диски, Копейкина деловито поинтересовалась:
– Скажите, у вас есть что-нибудь эдакое?
Не переставая дергаться, парень пробасил:
– У нас все эдакое. Что вас конкретно интересует?
– Диски… которые не лежат на виду.
Парень понимающе закивал:
– Ясненько. Какая категория нужна?
Откуда ни возьмись, возле Катки выросла крашеная брюнетка с взлохмаченными волосами.
– Детские мультики есть?
– Справа, – апатично ответил парень.
Пока тетка изучала диски, продавец подмигнул Копейкиной и повторил вопрос:
