Ознакомительная версия.
Я оторвалась от увлекательного чтения и посмотрела на Илью Николаевича.
– Нет, наверное, смысла оглашать подпись?
– Не утруждай себя, деточка, – милостиво согласился Петров. – Сообщи господину Герберту Краузе-Михайлову о моем согласии на расходы. Однако в Хорхштурмвальдском колледже отличный порядок! Там очень аккуратно обращаются с финансами!
Илья Николаевич запустил руку в карман, вытащил небольшую тубу, вытряхнул из нее на ладонь темно-коричневую горошину, положил ее в рот, не предлагая мне угоститься, и убрал коробочку.
Я поспешила откланяться, покинула кабинет, заглянула на кухню, увидела, что там полно народа, и решила поехать домой.
Фира и Муся встретили меня радостным визгом. Я сводила собачек на улицу, потом помыла им лапы, выпила чаю и стала звонить по разным номерам.
Сначала соединилась с мастером, который чинит наши с Максом машины. Потом попыталась дозвониться до мужа, но его сотовый мрачно бубнил: «Абонент недоступен», а в скайпе напротив фото Макса висела надпись: «Вне сети». Я забеспокоилась и обратилась к Вене.
– Занзибар, Лампа, – это тебе не Нью-Йорк, – ядовито сказал приятель, – там Интернет далеко не везде, и в мобильной связи здоровущие дыры. Не дергайся, Макс в порядке. Он сегодня соединился с Костиком, объяснил, что может быть временно недоступен, просил тебе сказать.
– Здорово, – протянула я. – Чего же мне никто не звякнул?
– Костик велел Нине попросить Катю, чтобы та с тобой связалась, – оттарабанил Вениамин.
– Понятно… – протянула я. – Ну, ладно. Надеюсь, ты знаешь, что перед отлетом Макс велел тебе перейти в мое распоряжение?
– Да? – удивился Веня. – Впервые слышу. Шеф ничего такого не говорил.
– А он велел мне предупредить тебя, – ехидно ответила я. – Извини, я поступила, как Нина или Катя, в общем, как те девицы, что забыли про жену босса. Боюсь, Макс им здорово вломит, когда узнает, что я вся издергалась в ожидании вестей с Занзибара. Вроде ты за кем-то из них ухаживаешь? До меня долетели достоверные сплетни? Кто твоя избранница? Катя или Нина?
– Некогда мне время на глупости тратить, – слишком быстро ответил Веня. – Ну народ! Болтает всякую ерунду! Мы с Катей случайно столкнулись в магазине, я ей помог покупки до машины донести. Тащу пакеты и вижу Костю. И ведь он мужик, не баба, а помчался в офис и стал трепаться про наши с Катюней отношения! Слушай, Лампуша, не сердись на Катьку, у нее обязанностей выше прически. Она не хотела тебя нервировать. Просто забыла звякнуть, с кем не случается! Зачем Максу башку всякой ерундой забивать? Главное, он жив, здоров, бегает с клиентом по Занзибару. А я в твоем полнейшем распоряжении, говори, чего надо делать.
Мне категорически не нравятся шантажисты, но стоит признать: их грязные методы подчас весьма успешны. Веня не собирался слушаться жену босса, готов был помочь мне одноразово, по дружбе, но не работать по моим указаниям. Вот мне и пришлось намекнуть приятелю на его роман с весьма удачно забывшей выполнить просьбу шефа Катериной. Макс замечательный начальник, он не вредный, никогда не наказывает подчиненных рублем, разрешает им проявлять инициативу, но есть несколько правил, нарушать которые Макс не позволит. И главное из них звучит так: никаких интрижек в офисе. Сотрудники его агентства часто попадают в непростые ситуации, иногда им приходится принимать решения, от которых зависит жизнь людей. Макс справедливо считает, что близкие, любовные отношения могут помешать выполнению служебных обязанностей, и безжалостно увольняет тех, кто вступает в интимную связь с коллегой. За порогом агентства окажутся оба провинившихся. Если до шефа дойдут разговоры о том, что Катя строит глазки Вене, Макс отреагирует жестко. Второй нерушимый постулат моего мужа такой: никогда не делай исключений из первого правила для сотрудников, которые считаются твоими друзьями.
– Ау, не спи! – велел Веня. – Жду твоих распоряжений.
Я начала перечислять по пунктам:
– Нужна информация по Сергею Лукьянову, спортсмену, основателю школы борьбы лук-до. Затем надо узнать результаты вскрытия Анастасии Гудковой. И нарой материалы по Дмитрию Спиридонову. Он исчез давно, потом его тело было найдено в лесу, опознавались останки по анализу ДНК. Спиридонов пропал несколько лет назад, дата должна быть указана в заявлении, которое подавала его жена Анна. Еще меня очень интересует, не случилось ли незадолго до исчезновения Мити ограбления ювелирного магазина.
– Это все? – уточнил Веня.
– Пока да, – сказала я и пошла на кухню пить чай.
Мопсы, отчаянно чихая, двинулись за мной. После очередной серии собачьих «апчхи» я насторожилась и громко сказала:
– Эй, псы! Вы простудились? Придется вызвать Пашу.
Услышав имя ветеринара, Муся незамедлительно испарилась, а Фира кинулась в кабинет Макса. Я пошла в гостиную, приговаривая на ходу:
– Нехорошо трусить! Понимаю, вам не нравится мерить температуру, делать уколы и принимать лекарства, но… Фу! Чем это у нас пахнет?
В ответ из-за занавески раздался кашель Муси.
– Что тут стухло? – спросила я. – Еще утром воздух в квартире был нормальный, а сейчас отвратительно воняет. Но чем?
Целый час я осматривала комнаты и пришла к выводу: основной смрад концентрируется в гостиной, оттуда он проникает в коридор и заставляет мопсих чихать и кашлять. Следовательно, где-то в этом помещении валяется нечто, испускающее на редкость омерзительный «аромат». Но где оно лежит? И что это такое?
Следующий час я ползала на коленях по паркету и заглядывала во все щели. Пошарила руками под мебелью, залезла за батареи, засунула нос за картины, энергично подергала за портьеры и констатировала: ничего нет. Но вонь-то есть!
В полной растерянности я встала в центре гостиной и принялась оглядываться. Затем задрала голову вверх. Может, в люстру забралась мышь и там умерла? Не успела столь идиотская мысль прийти в голову, как раздался звонок в дверь.
Отчаянно лая, Муся и Фира бросились в прихожую. Я двинулась за ними, распахнула дверь и увидела свою соседку сверху. Анна Григорьевна выглядела ужасно – нос у нее распух, глаза были красными, и вместо слов «добрый вечер» она издала сдавленное всхлипывание.
– Что случилось? – испугалась я.
Соломатина оглушительно чихнула.
– У меня в доме творится нечто ужасное. В квартире явно поселился барабашка. Он какает на лоджии, оставляет повсюду черную шерсть и съел мои туфли!
– Туфли? – эхом повторила я, косясь на Фиру, которая изо всех сил вертела скрученным бубликом хвостом.
– Не новые, но вполне целые, – простонала Анна Григорьевна.
– Может, вам показалось? – осторожно спросила я. – Иногда людям видится то, чего нет. Например, многие путешественники наблюдают в пустыне миражи. Им чудится оазис с озерами воды, с верблюдами.
Произнеся последние слова, я вспомнила гадкого Маффина, из-за которого теперь придется чинить «букашку», и осеклась.
– Но я же не в Сахаре, – всхлипнула Соломатина, – а в Москве, в собственной квартире.
– Пожалуйста, не плачьте, – попросила я. – Давайте угощу вас замечательным чаем!
– И не думала рыдать, – шмыгнула носом Соломатина, – это аллергия. Все очень странно.
Я подхватила Анну Григорьевну под руку и привела на кухню, а соседка не переставала удивляться:
– До сих пор я чихала, кашляла и чесалась исключительно из-за собак. Причем от короткого общения ничего дурного не происходило. Я вообще-то очень люблю животных. Вот, смотри, глажу Фиру с удовольствием!
Анна Григорьевна наклонилась и принялась почесывать мопсиху.
– Могу ее даже поцеловать. Аллергические явления начнутся лишь после пары часов нахождения с псинкой на одном пространстве, такой уж у меня организм. Поэтому хоть Ванечка, внучок любимый, и вымаливает купить мопсика, такого, как у вас, я собачку завести не могу. Бедный ребенок понимает мою проблему, но надежда заполучить щеночка его не оставляет. Недавно книжку принес какого-то врача, дал мне и сказал: «Почитай, бабуля. Доктор уверен, что аллергию можно победить, приучая себя к ее причине постепенно. Тебе необходимо каждый день общаться с каким-нибудь псом, тренировать иммунитет, и в результате ты перестанешь болеть».
– Вот уж глупый совет! – воскликнула я. – Не надо ему следовать, анафилактический шок никто еще не отменял.
Соломатина кивнула.
– Я не собиралась идти у Ванечки на поводу! Но посмотри на меня сейчас… Откуда аллергия? В квартире животных нет, так почему я вся в слезах и соплях? И какашки на лоджии! И шерсть на полу! Вот такая, как у Фиры.
Анна Григорьевна посмотрела на свою руку, которой только что гладила мопсиху.
– Ну, очень похожие волоски – черные, острые, короткие. Кто приходит на мой балкон?
Ознакомительная версия.
