Птица высокого полета - Анна Карлссон

другой, было не понятно, почему она не бросилась звонить мужу в минуту отчаяния и страха, а предпочла скрываться в неизвестном месте и не давала о себе знать несколько дней. Где находилась Лариса, кого боялась и почему не позвонила мужу? Ответ напрашивался сам собой: его она видела, от него и пряталась. Он выследил ее и убил, а теперь пытается сыграть роль безутешного вдовца. Наверняка следователь нашел запись Агнии о посещении Ларисы и знает, с какими проблемами та обратилась за помощью. Все указывало на причастность Сивцова. Как доказать его невиновность, не знал никто. Владимир Сергеевич совсем приуныл, когда понял, что ареста не избежать.

— Мне бы спрятаться ненадолго, а то ведь посадят и разбираться не будут, — рассуждал он. — Вера, можно я у вас поживу немного, они не додумаются меня здесь искать?

Вера очень хотела помочь Владимиру Сергеевичу, но на его просьбу ответила отказом. Во-первых, здесь уже живет Людмила. Во-вторых, Барсуков, который ведет дело, иногда откушивает тут борщ, а спрятаться в злополучном шкафу не получится, потому что он нуждается в ремонте и временно непригоден для проживания.

Владимир Сергеевич очень удивился, когда узнал, что следователь может появиться здесь в любое время, чтобы уничтожить продовольствие в доме.

— Барсукову невероятно нравится Людмила, вот он и ходит сюда под любым предлогом, только чтобы ее увидеть, — попыталась прояснить ситуацию Вера.

— Не слушайте ее, я ему совершенно не нравлюсь. Вера просто пытается выдать желаемое за действительное, — возмутилась Людмила, раскрасневшись, и всем сразу стало понятно, что сказанное является правдой.

Вера сожалела, что не может предоставить Сивцову убежище. У Людмилы тоже есть квартира, но, скорее всего, за ней наблюдает убийца, ведь как-то он выследил ее, когда ехала из дома в магазин. Не зная о его намерениях, можно предположить, что и для Сивцова он представляет опасность. Переехать в гостиницу или какой-то пансионат тоже невозможно, потому что при заселении нужно предъявлять паспорт, и все сразу станет известно полиции. Остается только один вариант — спрятаться к какой-нибудь глуши, чтобы там никто и не подумал его искать.

— У меня есть на примете такое место. На эту мысль меня натолкнул старый бабушкин чайник, — и Вера с любовью погладила его круглый бочок.

— Хочется надеяться, что вы не предложите мне ехать в Китай или Индию на чайные плантации. Других ассоциаций, связанных с чайником, у меня не возникает.

— Чайник — бабушкино наследство, — невозмутимо продолжала Вера, стараясь не замечать сарказма в словах Сивцова. — Есть еще ее дом! Чудесный дом с большим яблоневым садом и колодцем. Дом этот не где-то в деревне, где тебе пожелают доброго здоровья, если чихнешь на другом конце, а на хуторе. Чтобы встретить живую душу, нужно топать километра полтора. Правда, мы там давненько не были. Думаю, если протопить хорошенько и уборочку сделать, можно не просто жить, а с удовольствием. Как вам мой план?

— Гениально. Отправляться нужно немедленно. Лучше поехать на вашей машине, а по пути заглянем в магазин, купим все необходимое, чтобы не пришлось заезжать домой.

Хотели не брать Людмилу с собой, чтобы не подвергать опасности. Но, подумав, решили не оставлять ее одну.

* * *

Первой из подъезда вышла Вера, села за руль. Затем Людмила стремглав бросилась в машину и улеглась на заднем сиденье, накрывшись с головой пледом. Последним показался Сивцов, который спокойно и неторопливо шествовал к ожидавшей его машине.

Устроившись, компания отправилась в супермаркет, расположенный у выезда из города, как раз по пути к хутору. Эта дорога была хорошо знакома Вере. Все осталось прежним, только не было больше любимого родного человека. Странно было ехать в дом, хозяин которого ушел и уже никогда не вернется. Но, жизнь продолжается и в этот дом ехали люди, нуждающиеся в его защите.

Купив все необходимое, они продолжили путешествие. Покупки для одного непритязательного человека заполнили багажник и почти все заднее сиденье. Людмиле еле хватило места, чтобы разместиться, из-за чего она недовольно ворчала всю дорогу.

* * *

Чем ближе машина подъезжала к участку, тем большее волнение испытывала Вера. Так бывает, когда после долгого отсутствия человек возвращается в родные места, словно в детство. Когда до дома оставалось не более пятидесяти метров, и он должен был вот-вот показаться из-за зеленой стены высоких кустов сирени, Вера остановила машину и, оставив друзей, отправилась на разведку. На самом деле она не могла больше ехать, хотелось бежать, мчаться со всех ног, чтобы скорее очутиться в дорогом сердцу месте. Очень хотелось прийти сюда одной.

Ей всегда казалось, что бабушка понимает ее лучше, чем кто-то другой, она могла рассказать ей все свои детские тайны, не боясь непонимания или насмешек. В детстве Веру считали гадким утенком из-за худобы, высокого роста и нескладной фигуры. Бабушка говорила, что внучка красавица, и она верила ее словам. Иногда они вместе пили чай в комнате при свете старой лампы, и бабушка рассказывала о своей жизни.

За несколько дней до начала войны Ольга, так звали бабушку, отправилась в деревню к родителям. С двумя маленькими детьми ждала, когда ее муж, молодой офицер, приедет в отпуск. Но началась война, и мужа откомандировали в Ленинград отбивать непрекращающиеся атаки фашистов. Ольга получила от него лишь три письма, которые бережно хранила всю оставшуюся жизнь. Как и где погиб ее любимый, так и не узнала. В похоронке значилось, что пропал без вести. Война изменила ее жизнь, превратив молодую веселую красавицу в суровую молчаливую женщину. Она осталась в деревне, считая, что так будет проще прокормить детей. Трудилась в поле и на колхозной ферме, не боясь тяжелой работы, продолжая ждать и любить. Многие считали ее слишком замкнутой и высокомерной, но разве понять им было, сколько боли носила в своем сердце неприступная красавица.

Вера помнила, как иногда вечерами бабушка открывала старую шкатулку и доставала желтые треугольники дорогих ей писем. Смотрела на них, раскладывала, нежно разглаживая ладонью каждый сгиб, и начинала читать. Вера знала наизусть каждое слово, но слушала вновь и вновь, не смея пошевелиться. Это была только их с бабушкой тайна.

Когда Вера стала старше, любила секретничать с бабушкой о своих сердечных делах. Бабушка подходила к обсуждению таких вопросов очень серьезно. Доставала из комода старенькую колоду карт и гадала Вере на то, что ждет ее в будущем. Чтобы не выходило, умела сказать печальную новость так, что от нее не было грустно, даже наоборот. Одно повторяла бабушка, раскладывая карты для Веры, что выйдет