– Отчасти. И в свою очередь поинтересовался, как портрет Лизы оказался у него? Он даже не понял, что этот портрет в свое время нарисовал я.
– И что Эрик Эрастович ответил вам? – спросил Алексей.
– Да ничего он толком не ответил мне. Кто-то вывез портрет из России, потом этот человек умер, а его наследники продали картину Эрику Эрастовичу. Но одно я точно знаю – он влюбился в Лизу! В мою Лизу! – усмехнулся Сергей Семенович.
– А вам не показалось странным, что он вышел на вас? На человека, который напрямую связан с портретом Лизы, – спросил Алексей. – Мне кажется, что он объявился не случайно.
– Да я спрашивал. Но Эрик Эрастович ничего вразумительного не ответил. Когда он выложил картины в Интернете, в том числе и портрет Лизы, на него вышел некий человек из России, обещал открыть ему тайну портрета, но одним из условий было то, что реставрировать картины должен только я.
– Мы опять пришли к тому, откуда начали, – пригладил волосы Алексей.
– Эрика Эрастовича убили, – пояснила Тая.
– Бог ты мой… – покачнулся Сергей Семенович.
– Картина похищена, – добавила Тая, – его и убили из-за нее.
– Кому же это надо? – Сергей Семенович выглядел очень недоуменно.
– Я думаю, мы должны поговорить со всеми, кто ее знал. А это Аглая и, как выяснилось, отец Георгий, – сказал Алексей.
– Я тоже так думаю, – кивнула Тая, – но начать надо с Аглаи. Я не верю, что они с Лизой по-женски ни о чем не пошептались. Может, Лиза ей что и рассказала? Да и не могла Аглая не заметить, что девушка, за которой она ухаживала, беременная. Аглая это точно знала, а следовательно, могла знать, и от кого?
– Ребята, можно я первый с ней поговорю, а уж потом вы? – попросил Сергей Семенович.
– Только не тяните с разговором, – сказал Алексей.
– Да она ко мне каждый день рвется! Конечно, я сразу и поговорю, – пообещал Сергей Семенович.
– А вечером мы под видом посетителя приведем к вам гипнолога. Ее зовут Алевтина Игоревна. Она поможет вам восстановить в памяти то, чего вы не можете вспомнить, – сказал Алексей.
– Когда дело касается Лизы, я готов на все, – вздохнул Сергей Семенович.
Вечером больница погрузилась в полусонное состояние. Если с утра еще была, как сказала бы молодежь, какая-то движуха – бегали врачи и медсестры, пациенты сновали туда-сюда по коридорам, навещающие в накинутых на плечи халатах летали по отделениям, словно Бэтманы, с авоськами и пакетами с гостинцами, то к вечеру все затихло. Врачи ушли по домам, оставив одного дежурного на экстраординарные случаи, медсестры пили чай, пациенты разбрелись по палатам. Только кучка больных сгруппировалась в холле перед небольшим телевизором и смотрела тысяча какую-то серию мыльной оперы. Одна женщина, не на шутку взволнованная, обращалась к телевизору, сокрушенно качая головой:
– Чего же ты, дура, ему веришь? Он с другой живет, и ребенок у него на стороне растет!
Другие женщины, не меньше озабоченные судьбой главной героини, шикнули на нее:
– Да тихо ты! Ничего не слышно!
В это время Тая, Алексей и Алевтина Игоревна, никем не замеченные, подходили к палате Илюшина.
Сергей Семенович их ждал. Выглядел он намного лучше, чем утром.
– Проходите, друзья! Очень рад! Сергей Семенович, – представился он.
– Алевтина Игоревна, – протянула ему руку гипнолог. – Я видела в конце коридора пару удобных диванов. Пойдемте туда.
Второй сеанс гипноза, в отличие от первого, прошел на ура. Сергей Семенович очень быстро погрузился в глубокий сон и охотно отвечал на вопросы Алевтины Игоревны.
Он вспомнил, как однажды Лиза ворвалась к нему в мастерскую вся в грязи, в крови, в синяках и ссадинах. Пребывая в шоковом состоянии, она призналась, что на нее напали и изнасиловали. Это было все, что помнил Сергей Семенович, дальше темнота.
Выйдя из гипноза, он долго не мог успокоиться.
– Господи, как же я мог такое забыть? Почему я не помог своей девушке? Что я потом делал, после того как узнал, что с ней случилось?
Слово взяла Алевтина Игоревна:
– Я как профессор психиатрии хочу вам сказать, что есть такое заболевание мозга, при котором страшные, неприятные моменты в жизни просто выпадают из памяти больного. Мозг блокирует их. Вот и вы, Сергей Семенович, не впускаете в свою жизнь то, что вам не нравится. Ваш мозг полностью заблокировал эту страшную информацию о том, что сделали с вашей девушкой, – пояснила она.
– Слабак! Какой же я слабак, – чуть не заплакал Сергей Семенович.
– Вы не поняли! Вы тут ни при чем! Это особенность работы вашего мозга! Это своего рода болезнь, – ответила Алевтина Игоревна.
– Хорошая болезнь. Помню только хорошее, а если с вами, с моими дорогими и любимыми людьми, что-то случается и вы просите и ждете от меня помощи, я ничего не помню! – всплеснул руками Сергей Семенович. – Удобная позиция! – сокрушался он, несколько юродствуя.
– Алевтина Игоревна права, – сказала Таисия. – Ты говорил, что после смерти Лизы попал в больницу и тоже ничего не помнил.
– Тогда я очень надеюсь, что я пошел к обидчику Лизы, разорвал его на куски, а потом зажарил и съел! И теперь этого не помню! – сказал Сергей Семенович.
– Ну, это вряд ли, – ответила Алевтина Игоревна. – Люди, подверженные такому заболеванию, совсем не агрессивны, они блокируют воспоминания и уходят в себя, словно в раковину.
– Несчастный трус! – продолжал ругать себя реставратор. – Почему Лиза осталась со мной, почему не напомнила, что с ней сделали?
– Наверное, потому, что она любила тебя, – ответила Таисия. – Такого, каким ты был.
– Поэтому я и не замечал ее беременности, – понял Сергей Семенович. – Потому что это относилось к эпизоду, который я вычеркнул из памяти.
– Скорее всего, – согласилась Тая. – Ох, надо поговорить с Аглаей, – добавила она.
– Я поговорю, теперь обязательно поговорю, – сокрушенно качая головой, сказал Сергей Семенович.
– Спасибо вам, Алевтина Игоревна, вы нам очень помогли, – поблагодарил гипнолога Алексей, когда они ушли из больницы.
– Всегда готова помочь, – вздохнула та. – Я все переживаю по тому случаю на кладбище, что не смогла помочь. У меня крайне редки такие осечки. Фактически, и не было никогда.
– Вы не расстраивайтесь, зато сейчас вы нас здорово выручили, – ответил Алексей.
– Надеюсь, что помогла, – вздохнула Алевтина Игоревна.
– Мы подбросим вас до дома, – предложил Алексей.
После того как они отвезли Алевтину Игоревну, Алексей и Таисия поехали в галерею, чтобы поговорить с Аглаей, да и Алексею нужно было работать.
– Леша, я так испугалась, что ты мог оказаться моим братом, – покосилась на него Таисия.
– Не поверишь, но я тоже. Я совсем оказался не готов к такому повороту событий. Просто шок. Хотя как подумаю – мало того, что родился в морге, так меня еще и зачали при изнасиловании… Везет так везет, – грустно усмехнулся Алексей.
– Зато у тебя была самая лучшая мама на свете. Она была ангелом, так все говорят, кто ее знал. Будем надеяться, что ее энергетика пересилит энергетику отца-мерзавца, – сказала Таисия.
– Я тоже надеюсь, – кивнул Алексей, – по крайней мере, я в себе никаких патологических наклонностей не замечал.
– Ты мне будешь дорог любой, – проникновенно сказала Таисия.
Алексей промолчал.
Таисия решила поговорить с Аглаей с глазу на глаз, как женщина с женщиной. Она решила, что так будет лучше. Тая признается Аглае, что знает, кто ее биологические родители, обязательно скажет, что не держит на них зла, спросит, как Аглае вообще пришла мысль ухаживать за соперницей и что ей известно о Лизе.
Тая направилась прямиком в кабинет Аглаи, по дороге встретив уборщицу Катю.
– Госпожа Береговая весь день не выходит, – пожаловалась ей Катя.
С нехорошими предчувствиями Тая подошла к двери и громко постучала, затем еще и еще. Тишина.
– Аглая, откройте! Это я – Таисия! Нам надо поговорить! Открывайте дверь! Я все равно не уйду!
Но никакой реакции не последовало.
– Аглая, я выломаю дверь! – привела Таисия последний аргумент, но и он не сработал.
Тогда она в панике побежала в мастерскую, где сейчас работал Алексей. Тот, выслушав путанный рассказ Таисии, прихватил с собой кое-какой инструмент и кинулся к кабинету Аглаи Алексеевны.
С замком он возился долго – явно был не специалистом в этой области, наконец дверь была открыта, и они с Таей ворвались внутрь. В самом кабинете Аглаи не было.
– Мне страшно, – вдруг остановилась Тая.
– Стой здесь, я посмотрю, – сказал Алексей и направился в санузел, примыкающий к кабинету.
Вышел он оттуда достаточно быстро.
– Тебе туда ходить не следует, вызывай «скорую», полицию, а я позвоню Борису.
– Что там? – прошептала Тая.
– Она повесилась. Ничем уже не помочь, – ответил Алексей, весьма расстроенный.
Казалось, что Борис Владимирович знал всех оперов в Москве и Московской области. И в любой команде чувствовал себя как рыба в воде. Вот и сейчас он уже успел переговорить со всеми, с кем надо, и теперь сидел напротив Алексея и Таи.
