А уж прислуга и вовсе старалась разговаривать шепотом.
Дэн…
Дэн меня почти не замечал. Он кивал мне за завтраком, молча съедал свою порцию и больше я его не видела. Иногда, если я долго не могла заснуть, я слышала, как он возвращается. Далеко внизу сначала слышался шум двигателя его машины, потом негромко хлопала входная дверь, и наконец по коридору раздавались шаги. Его комната была чуть дальше моей, и я слышала, как он заходит к себе. Ни разу шаги не замедлились около моей комнаты.
Я психовала.
Однажды я не выдержала, встала с кровати, накинула халат и решительно пошла в его спальню. Он не спал, курил прямо в постели и мне почти не удивился.
— Садись, коль пришла, — равнодушно сказал он.
Я в нерешительности замерла у двери, потом все же собралась с духом и села на кресло.
— Ты где пропадаешь целыми днями? — спросила я.
— У Ленки в больнице сижу, — спокойно ответил он.
Меня передернуло. Это означало что из нас двоих он все же отдает приоритет Ленке.
— И как она? — с трудом мне удалось изобразить доброжелательный тон.
— Плохо, — отрезал Дэн. — Плохо, Магдалина.
— И чего переживаешь? — резко сказала я. — Максимум — не доносит этого ребенка, бывает.
— Мне этот нужен! — яростно зашептал он. — Я уже имя ему подобрал! Серегой назову, в честь лучшего друга! Я фотографии этого ребенка уже видел! Висит головкой вниз, клубочком свернувшись — а носик уже видно что мой!
— Заткнись! — не выдержала я. — Хрен тебе, а не носик твой!!! Весь дом знает, что Ленка твоя ублюдка носит, один ты не в курсе!!!
— Чего ты сказала? — угрожающе — ошеломленно сказал он.
— Того! — рявкнула я. — Ты уж меня извини, что проболталась, но уж сильно тошно смотреть, как ты тут сюсюкаешь! Носик твой, видите ли!!!
Дэн молча затушил сигарету, прикурил новую и спокойно сказал:
— Знаешь, Магдалина, я был о тебе лучшего мнения. Я спать ложусь, иди к себе.
— Что, не хочется с женушки крылышки — то снимать? — недобро усмехнулась я. — Я тебе как человеку говорю, а ты очевидное признавать не хочешь. И не одна я это знаю, имей в виду. Мне — то что? Тебе жить. Но вот когда ребенок родится якобы недоношенным, восьмимесячным — подумай о том, как ты его в этот дом принесешь, где все знают что ты ему не отец!
— Кто тебе это наплел??? — резко спросил он.
— Источники самые надежные! — мило улыбнулась я. — Аль ты перед тем как она забеременела не уезжал из дома на месячишко — другой?
Дэн молчал.
— А потом — то, что она через недельку после твоего возвращения о беременности сказала — на размышления не наводит? — добивала я его.
— Магдалина, — устало сказал он. — Я люблю Ленку. Иди спать и не занимайся дешевыми интригами.
Я встала и пошла к себе. У двери обернулась и четко сказала:
— Ты меня сейчас — обидел. Назвал врушкой и интриганкой. Хрен на тебя, воспитывай ребенка от своего лучшего друга.
И ушла.
Я потом долго не могла уснуть — так мне было обидно. Я к нему как к человеку — а он…
Утром за завтраком я Дэна не увидела. Я проспала и встала только к десяти часам. Кое-как выклянчив у невзлюбившей меня поварихи кофе с булочкой, я устроилась на террасе и, блаженно жмурясь, принялась завтракать.
— Обед уж скоро, а она, барыня, только встала, — шипела Верунька из холла, причем специально так, чтобы я слышала.
Я игнорировала ее. Хочет повыступать — так пусть ей. Пусть пользуется тем, что я тут гостья. Иначе она б у меня давно получила расчет.
Да и утро было такое чудесное, что ругаться совершенно не хотелось. Прямо передо мной росла сирень, и ее ветки тянулись на террасу. Я пила кофе и увлеченно рассматривала, как по ветке — с листика на листик — ползет божья коровка. На небе не было ни облачка, солнышко ласково светило с высоты. В такую погоду невозможно грустить и печалиться.
Божья коровка доползла до края листочка, повозилась немного и наконец взлетела. Я проводила ее взглядом и тут услышала знакомый звук мотора. Я Денисову машину уже по звуку различаю. Что — то он рано сегодня.
Калитка сбоку от огромных ворот распахнулась и Дэн быстро пошел к дому. Что — то было в нем не так. Какая-то дерганность в походке. Нервозность.
Я вскочила и прямо с кружкой в одной руке и булочкой в другой рванула ему навстречу.
— Дэн! — закричала я. — Что — то случилось?
Он ускорил шаг и скрылся в доме.
Я рванула за ним, чуть не сбив Веруньку в дверях. Та от неожиданности тонко завизжала.
— Извините, — буркнула я и понеслась наверх.
Дэн лежал в своей комнате на кровати, тупо уставившись в потолок. Прямо в одежде и обуви. Когда я зашла, он лишь рявкнул:
— Уйди!
Я подошла и села на краешек кровати, вглядываясь в него. Тишотка на нем была порвана у ворота, под глазом наливался синяк.
— Подрался? — вздохнула я.
Он молчал.
— Лежи спокойно, я тебе синяк заговорю, — велела я и принялась нараспев читать заклинание, очерчивая мизинцем наливающуюся багровым опухоль.
Дэн мне никак не сопротивлялся.
После этого я сунула ему в зубы сигарету и поднесла зажигалку.
— Кури, легче будет.
Он так же молча повиновался.
Несколько минут мы молчали.
— Магдалин, — внезапно подал он голос. — Ты ведь все можешь, да?
— Не все, — помотала я головой. — Вот веб — страницы никак строить не научусь.
— Да я не про то, — обиделся он моей невинной шутке. — Я хочу обратиться к тебе как клиент к ведьме.
— Аллилуйя! — подняла я глаза к небу. — Наконец — то ты умнеть начал. Рассказывай.
— Что рассказывать? — снова замкнулся он.
— Рассказывай, что у тебя сегодня случилось!
— Послушай, я хочу всего лишь заказать тебе эээ… неприятности для одного человека.
— Это который тебе фонарь под глаз навесил? — прищурилась я. — Нет, милый, хочешь помощи — колись. Да не бойся — я твой союзник.
— Сегодня союзник, а завтра…, — буркнул он.
— Мне можно верить, — серьезно заверила я его.
Дэн вздохнул и принялся монотонно вещать.
— В общем, я вчера Ленке сказал что приеду к ней только во второй половине дня — надо было по бизнесу кой — чего порешать. А с тобой поговорил, да и решил — к черту дела, поеду к жене. Приезжаю — а у нее в палате Серега сидит и за ручку ее держит. Смеются. Весело им…
— Серега — эт кто? — встряла я.
— Друг, — скупо ответил он. — Лучший. Я как их увидел — так у меня пелена с глаз и упала. Я ж верил ей, Магдалина! Никому так не верил, как Ленке!
Я молча погладила его по голове. Жалко мне его было до ужаса. Но что я могла сейчас сделать?
— Я тебе тоску по ней сниму, — шепнула я. — И ребенка этого она не родит. И прокляну я их обоих, и Серегу и ее, закрою я им все лазейки для удачи, пусть сдохнут как собаки.
Дэн с неким ужасом посмотрел на меня и медленно сказал:
— Страшная ты девочка, Магдалина.
— Я когда накрашусь — почти красавица, — обиженно сказала я. — Зря ты так.
— Все шутим, — вздохнул он. — Послушай, мне такого греха на душу не надо. Пусть Ленка рожает своего ублюдка. Пусть. Я хочу лишь чтобы Серега и она вместе не были и вообще, устрой так, чтобы они раскаялись в своем предательстве.
— Хмм, — задумалась я. — Можно конечно сделать так, чтобы их жгло, пока они не раскаются. Но тут на картах смотреть надо, а я совсем пустая, ни карт, ни рун, ни книги.
— Так я тебе куплю карты! — вскричал Дэн.
— Ой, — махнула я рукой. — Пока я их приручу…
— А зачем они тебе вообще понадобились?
— Так посмотреть — а вдруг у Ленки твоей с Серегой любовь? Тогда они не раскаются в содеянном. Чего им раскаиваться? Да и любовь их защитит от моего колдовства.
— И чего делать?
— Доверься мне, — ласково сказала я. — Я все сделаю как полагается.
— Только без смертей, — жестко предупредил Дэн.
— А ублюдок?
— Пусть живет, — после некоторой запинки принял решение Дэн.
Я подумала и кивнула:
— Мудро. Она пока одна его поднимает — все на свете проклянет. Ребенка — то сейчас иметь — крайне недешевое удовольствие, а тут еще у нее их двое на руках. Сынишку — то ее, Лешку, куда дели?
— У матери Ленкиной оставили.
— Вот и славно. Ты поспи, милый, поспи, — я ласково прикрыла ему глаза, шепча заклинание.
— Какое спать, еще дела не переделаны, — сонно буркнул он.
Я лишь прижимала ладошкой его глаза, творя колдовство. Потом поставила печать, укрыла его пледом и пошла из комнаты.
Резкий звонок сотового остановил меня.
«Надо отключить, а то вдруг разбудит», — озабоченно подумала я.
Я осторожно вытянула из Дэновых джинс трубку, и внезапно нажала на Yes.
— Алло! — спокойно сказала я.
— Это кто? — послышался настороженно — плаксивый Ленкин голос.
— Магдалина это, Лена, — сухо ответила я. — Чего хотела?
— Дэна позови, — в тон мне сказала она.
— А он спит, — пожала я плечами.
— А ты там что делаешь? — сорвалась она на крик.
