Ознакомительная версия.
И хотя Катя была изначально против разведения шиншилл, сейчас ей стало зверьков просто жаль.
— Бедные вы, бедные, — приговаривала она, взяв мешок с сухим кормом и рассыпая его по кормушкам. — Совсем о вас мой муженек не заботится. Может, отпустить вас всех, а?
Но пойти на это Катя не решилась. Тем более что зверьки совсем не демонстрировали тяги к свободе. Они так увлеклись кормежкой, что вряд ли бы захотели покинуть свои клетки. Зачем им уходить от полной миски? Да и куда им идти? Вряд ли эти зверьки выжили бы в дикой природе. Скорее всего их очень скоро передавили бы здешние хищники — ласки, куницы, хорьки и лисы. Диких зверей, как знала Катя, в окрестностях Дубочков водилось в изобилии, это была одна из программ Василия Петровича по восстановлению местной фауны, порядком поредевшей за годы правления советской власти и последующего перестроечного периода в нашей стране.
В общем, полюбовавшись на довольных жизнью и сытых шиншилл, Катя вспомнила о том, что на улице ее ждут Василий Петрович с Аленой, и побежала назад в дом. Надо найти мужа. Раз двери открыты, значит, он где-то в доме.
— Гаврила! Гаврила — это я! Ты где?
И снова никакого ответа. Спит он, что ли? И Катя поднялась на второй этаж, где располагалась их спальня. На лестнице витал какой-то странный запах, едва уловимый, но пожалуй что приятный. Во всяком случае, у Кати он отторжения не вызвал. Пахло жареной картошкой, пахло жареным луком и еще чем-то очень тонким, но ароматным. На втором этаже запах еще больше усилился. И Катя внезапно поняла, что помимо картошки и лука тут пахнет грибами. Похоже, вчера Гаврила в ее отсутствие решил приготовить самому себе ужин, да так наелся картошки с грибочками, что теперь спит без задних ног.
Странно только одно: где он взял грибы? У них в кладовке их не имелось.
Катя вошла в спальню и сразу же увидела Гаврилу. Муж лежал в их кровати, не шевелясь. Воздух в спальне был настолько спертым, что у Кати даже голова закружилась. Никогда раньше запах жареного лука не вызывал в ней отвращения, а тут ее чуть не вывернуло.
— Гаврила! Как же ты тут лежишь! — воскликнула она, подбегая к окну и распахивая его настежь. — Тут же дышать нечем!
Она сделала несколько жадных глотков свежего прохладного воздуха и почувствовала, как дурнота отступает.
— Ну, что ты, как…
Катя повернулась к мужу, и слова замерли у нее на губах. Муж ее лежал в кровати, но он не спал. Гаврила лежал с открытыми глазами, но смотрел он не на Катю, взгляд его был уставлен в потолок. Вокруг него по-прежнему пахло луком и грибами, но благодаря открытому окну воздух в комнате быстро проветривался. Однако Гаврила по-прежнему не шевелился. И приблизившись к мужу, Катя с опаской взглянула на него.
— Гаврила, — прошептала она. — Ты это чего? Ты в порядке?
Она протянула руку, ожидая, что в любой момент Гаврила расхохочется, вскочит с постели и заявит, что более дурацкой испуганной физиономии, чем у нее, ему видеть в жизни не приходилось. Такие шуточки были вполне в его духе. Но сейчас он не шевелился. И взгляд у него был какой-то совсем остановившийся.
— Гаврила… ты как? Ты жив вообще?
Катя протянула руку и дотронулась до своего мужа, но тут же отпрыгнула назад. Плечо Гаврилы было холодное и твердое, словно камень. У живого человека, даже задумавшего самую лучшую шутку в своей жизни, такого плеча быть не может. И поняв, что видит перед собой совсем не Гаврилу, а лишь его труп, Катя открыла рот и завизжала от страха так громко, что у нее заложило уши от собственного крика.
С улицы тут же послышались шаги и крики. Это Василий Петрович с Аленой мчались ей на выручку.
— Мы уже идем!
— Катя, держись!
Катя подбежала к окну и увидела, как к дому торопятся Василий Петрович с женой. На мгновение ее затопило чувство облегчения, но вместе с ним пришел и стыд. Ну, что они с мужем за люди такие? Отчего от них сплошные проблемы окружающим?
И тем не менее Катя понимала: одной ей сейчас будет трудно справиться. И как хорошо, что есть на свете те, кто может ей в эту минуту помочь!
— Идите скорее сюда, — позвала она в окно своих друзей. — Мы на втором этаже.
— У тебя все в порядке?
— У меня да.
— Он тебя не обидел?
Катя помотала головой:
— Он никого уже не сможет обидеть. Он — мертвый.
Василий Петрович встал, словно вкопанный.
— Кто? Кто мертвый?
— Гаврила.
— Ты не ошиблась?
— Нет.
— Но как такое могло случиться?
— Не понимаю. Лежит в кровати, весь холодный. Я его потрогала, он не реагирует.
Василий Петрович нахмурился.
— Сейчас разберемся.
А поднявшись на второй этаж, приказал жене и Кате:
— Вы обе стойте тут.
Но несмотря на отданное им приказание, женщины пошли следом за Василием Петровичем. И лично наблюдали за тем, как он, приподняв одеяло, внимательно оглядывал тело пострадавшего.
— Видимых ранений на нем не видно, — сделал он заключение. — Крови или следов насилия тоже. Но он мертв, в этом сомнений нет.
Услышав, как другой человек подтвердил то, что она лишь предположила, Катя судорожно вздохнула. Мертв! Ее молодой, еще совсем недавно безмерно любимый муж нынче мертв! И это все! Конец! Кино дальше не будет.
Катя опустилась на стул и уронила голову на руки. Она не плакала. Слез не было. Но горе буквально душило ее. Горе и жалость к самой себе. И за что ей такие несчастья? Почему именно с ней? Почему другие девчонки выходят замуж и живут себе счастливо, не зная бед, кроме самых мелких, а на нее все валится и валится? И родителей она потеряла рано. И дядя с тетей повели себя непорядочно, пытались ее ограбить, и это у них почти что получилось.
Только чудом тогда Кате удалось отстоять наследство родителей. Так стоило ей вернуть деньги и квартиру, как тут же Гаврила ей встретился. Как-то быстро у них с ним все закрутилось. Катя и понять не успела, как уже оказалась замужней дамой. Три месяца замужества, и вот теперь она вдова!
— Господи, — простонала Катя. — Ну за что?!
Больше она ничего выдавить из себя не сумела. Ей было больно. Ей было горько. Не за своего непутевого мужа, а за саму себя. И больше всего на свете хотелось остаться одной. Хотя вряд ли это в ближайшее время будет осуществимо. Сейчас приедет полиция, как же без нее. И они станут задавать Кате десятки нужных и сотни ненужных вопросов. И на все эти вопросы надо что-то отвечать. А что сказать, если в голове пустота?
И все же, как ни горько было сейчас Кате сознавать свое положение, она не могла не чувствовать, как к нему невольно примешивается облегчение. Гаврила умер, и вместе с ним решились очень многие вопросы, которые в противном случае могли бы доставить ей немало проблем. Теперь не нужно затевать дело о разводе, не надо договариваться с Гаврилой о разделе имущества. А он — этот раздел, Катя чувствовала, был бы весьма и весьма непростым и дорогостоящим делом.
Она услышала голоса и увидела, как Василий Петрович разговаривает о чем-то со своей женой. Катя поднялась и подошла к ним поближе.
— Что с ним случилось? Вы можете мне это сказать?
— Пока ясности нет.
— А запах жареной картошки? И лука? Откуда он?
— Пойдем, я тебе покажу.
И Василий Петрович отвел Катю, показав ей большую чугунную сковороду с высокими бортиками, которая была наполовину заполнена аппетитными кусочками картошки, кольцами жареного лука вперемешку с какими-то мелко порубленными коричневато-серыми кусочками.
— Что это? — брезгливо поморщилась Катя, думая, что отныне она, наверное, никогда уже не сможет есть жареную картошку с луком. — Что это за кусочки непонятные тут болтаются?
— Не знаю. Но запах лука идет именно отсюда.
Катя и сама это чувствовала. Она наклонилась ниже, пытаясь рассмотреть содержимое сковородки и понять, что это за кусочки такие.
— Вроде бы какие-то грибы, — произнесла она. — Пластинки видны. Может быть, лисички?
— У лисичек цвет другой, — возразила Алена. — Как их ни жарь, все равно рыженькими останутся. А тут серо-коричневый цвет. Это точно не лисички.
— Тогда опята.
— Да, опята могут быть. Если мелко их постругать, вполне похожи.
— Не понимаю, откуда они у нас взялись?
— Разве вы с мужем не заготавливали грибы на зиму?
— Нет, — помотала головой Катя. — Осенью не успели сами собрать, в лес не ходили, других дел с переездом и обустройством было полно. А потом и грибной сезон кончился.
— Может, купили, да ты забыла?
— Гаврила говорил, что дорого грибы покупать. Нет, мы их не покупали.
— У нас в Дубочках грибы и даром могут отдать. У всех этого добра навалом.
— Не знаю, — сомневалась Катя. — Мне никто не давал. И я не помню, чтобы муж говорил, что разжился грибочками.
Катя хотела вынести сковородку на кухню, она не одобряла, когда обедают в жилых комнатах. И конечно, Гаврила это отлично знал. Но воспользовавшись отсутствием жены, а возможно, даже наперекор ей, начал лопать грибы с картошкой прямо со сковороды, да еще притащил эту вкуснятину к ним в спальню!
Ознакомительная версия.
