собирался куда-либо идти, а точно также, как и он, сидел и посматривал.
Петр осторожно подобрался к нему сзади и схватил за горло. Бомж взвыл, а Петр, слегка ослабив хватку, начал выбивать из него показания.
– Ты кто такой? Зачем здесь? – как из пулемета затрещал он.
Бомж запросил пощады, обещая все рассказать, как есть, и Петр отпустил его, оставаясь при этом на чеку.
– Я собираю данные для газеты, – хриплым от сдавливания голосом сказал он.
– А, так это ты! – предположил Петр.
– Я, – согласился бомж.
– Тот, который про Алексея информацию надыбал, так?
– Так, – снова не стал возражать тот.
– А зачем тебе это? Не заставляй меня тащить из тебя все клещами, давай говори!
– Так я на газету работаю… Вот…
– Корреспондент, значит, – иронично заметил Петр.
– Можно и так сказать, – грустно сказал бомж после чего, уже не обращая никакого внимания на Петра, опустился на оказавшийся рядом пень и только что не заплакал.
Петр смутился, тоже присел на корточки и спокойным голосом спросил:
– Так, а в чем проблема? Ну собираешь информацию, ну следишь, это же не смертельно…
– Как к этому подойти, – потряхивая головой, сказал бомж. – Для меня это как раз вопрос жизни и смерти.
– Ты это, – предложил Петр. – Давай, рассказывай все с начала. Нам теперь все равно друг от друга никуда не деться. Да и время, похоже, у нас обоих есть…
– Хорошо, – согласился бомж. – Я остался без всего, что имел волей случая. А имел я многое, – он пристально посмотрел на собеседника и решительно осведомился. – Не веришь?
– Ну почему же? – верю, – сказал Петр, улыбнувшись своим мыслям. – В жизни чего только не бывает.
– Так вот. Газета «Городские новости» – это моя газета, в том числе. А отобрал ее у меня жулик, втершийся в доверие. Да так все устроил, собака, что я куда ни ткнись, все мимо.
– Что, вообще без вариантов? – недоверчиво спросил Петр.
– Почти, – ответил бомж. – Короче, думал я думал, а поскольку здесь слухами земля полнится, то я и придумал, Альке их продавать. Это директор там теперь…
– Больше не на чем заработать, да? – с сочувствием спросил Петр.
– О чем ты говоришь?! – всхлипнул бомж. – Тут хоть бы просто так выжить…
– Скажи, а вот тот, Алексей, ты как вышел на него?
– Случайно, – ответил тот. – Мне надо было с чего-то начинать. А тут городской криминал – бизнесмена убили. Алька любит такие темы. Контора у них аккурат возле моей бывшей мойки. Там камера, я сам ее ставил, мало ли что…
– Это мойка, что на углу? – спросил Петр, бомж кивнул. – Знаю такую…
– Пробрался это я ночью потаенными тропами в эту свою мойку, посмотрел записи с камеры за последние дни, ну и срисовал Алексея.
– А откуда ты узнал, кто он?
– Слушай дальше. В этих краях мы с ребятами бутылки собираем, ну и так кое-что. Не важно. В общем, иду это я вот здесь, недалеко отсюда и вижу – ба! Да это же тот самый чел с камеры! Ну, проследил за ним. Он в подъезд – я за ним. Он уже хорошенький на тот момент был. Ну, я напросился пособутыльничать вместе. А под пьяную лавочку он мне и рассказал, что он, значит, брат того убиенного.
– И этого хватило, чтобы статью состряпать? – ошарашенно спросил Петр.
– Спрашиваешь! – самодовольно сказал бомж. – Алька мне хорошие деньги заплатила. И потом. Она талантище. Из простой мухи такого слона сделает, родная мать не узнает.
– Понятно. Ну а сейчас какая у тебя задача? – поинтересовался Петр. – Что-то еще узнать хочешь?
– Ну да. Попалась золотая жила – добывай, разрабатывай! Он же по факту ничего мне так и не рассказал. А теперь закрылся – никого к себе не пускает. Понятное дело – в убийстве обвинили, любой бы заистерил. Вот, как-то надо это дело решить.
– Ясно, – сказал Петр. – Ну давай, что ли, познакомимся. Звать-то тебя как?
– Олег Олегович Бубнов собственной персоной, – сказал бомж с поклоном. – Ну а ты, мил человек кем будешь?
– Я буду твоей надеждой на возвращение к прежней жизни, – сказал Петр. – Зови меня Иваном.
– Очень приятно, – улыбнувшись, сказал Олег Олегович и задумался, протягивать ему руку или нет.
Но Петр нашелся быстрее. Он без сомнения протянул Олегу Олеговичу свою руку для рукопожатия, и таким образом их знакомство состоялось окончательно…
Рита отправилась на рынок с утра пораньше. Настроение у нее было никудышнее.
И дело было в ее хозяйке. Мало того, что Нонна перестала ей доверять, так она еще и Катерину Олеговну себе в союзники привлекла.
Конечно, напрямую она ей ничего такого не говорила, но так Рита и так видела, к чему дело идет.
Она даже подозревала, о чем они там говорили, в спальне у Нонны Владимировны. Наверняка ее обсуждали, не ровен час.
Рите было обидно заслужить такое отношение после стольких лет работы. Нет, она домработница не идеальная, конечно, но и не барахло какое-нибудь. Уж таких пирожков и парципанов с маком никто им не напечет. Да и вообще…
Она машинально обернулась на трассу, и вдруг большая красочная машина притормозила прямиком возле нее.
Рита хотела было отвернуться, но из автомобиля незамедлительно вышел приятного вида водитель и не раздумывая направился прямо к ней.
– Рита, добрый день, – сверкая лучезарной улыбкой, сказал он.
И Рита окончательно растерялась и теперь не знала куда ей идти. В остановившем машину водителе она с трудом узнала своего недавнего знакомого Эдуарда, того, что подвозил ее из ресторана.
Но чему он радуется ей было не понять. Ведь когда они расставались он был очень холоден с ней.
Однако отвечать на приветствие что-то надо было, и она сухо произнесла:
– Здравствуйте.
– Здравствуйте-здравствуйте, – открывая перед ней дверцу пассажирского сиденья, снова сказал он и радостно предложил. – Присаживайтесь, я вас подвезу.
Почему-то Рита не стала возражать, хотя и намеревалась, а только молча забралась внутрь и проследила за тем, как тоже самое сделал и Эдуард Петрович.
Машина тронулась, и Эдуард Петрович опять также весело спросил:
– А что же вы, Рита, пешком, без машины? На свежем воздухе любите гулять?
– Свежий воздух люблю, – нерешительно ответила Рита. – А машины у меня отродясь не было.
– Как так? – не понял Эдуард Петрович. – Живете в таком поселке и обходитесь без автомобиля?
– Это хозяева мои живут здесь, – уточнила Рита. – А я, как и все, в городе.
В следующее мгновение машину на всей скорости тряхануло так, что Рита подскочила в своем кресле не хуже гимнаста в цирке. И
