Дмитрий Леонтьев - Дипломатия греха

       -Коля, -спросил Разумовский, тебе сколько лет?

       - Двадцать восемь, а что?

       -Ты собираешься вечно быть молодым?

Я побарабанил пальцами по столу и отвернулся.

       - Ведь в мире все так устроено, -продолжал священник, - что, сколько добра ты сделаешь, столько его к тебе и вернется. То же и о зле ... Она старая и больная. У нее нет родственников. У нее нет денег, и ей нечего кушать. Сейчас осень, скоро зима, которую она не перенесет без крыши над головой. Она уже не может драться за жизнь. Ей совсем немного осталось, и то в мире дожить не дают. В войну она медсестрой была, солдат спасала. Наших с тобой отцов... Что ей делать? К кому за помощью идти?

       - Да, мне ее жалко. По-человечески мне ее очень жалко. Я бы с удовольствием ей помог... Если б мог. Рассуждать о том, что хорошо и что плохо, я тоже могу. Просчитай ситуа­цию сам. Поезд ушел, по закону нам ничего не светит.

       Разумовский быстро поднял на меня глаза. Я осекся на полуслове и насторожился, вспоминая, что же я сказал такого, что так его заинтересовало. И вспомнил.

       -Нет-нет-нет,- замахал я руками. -Даже не думай об этом! Забудь! Нет! Ни уговоры, пи посулы, ни царство Бо­жье... нет! Ни за что! Два месяца до звания капитана... Спокойная жизнь... Полное личное дело выговоров и предупреж­дений... Яне авантюрист, не фанатик справедливости, не горю желанием переделать этот мир и уж совсем не желаю никого выгонять из этой квартиры. Я не хочу связываться с хорошо организованными аферистами, брать их в разработку, отво­евывать для старухи угол. Не хочу копать грязную инфор­мацию и остаться крайним. У меня уже бывали такие ситуации. Тем паче, что ее квартира или что там? комната? ­продана совершенно постороннему и наверняка честному человеку. Для себя они “паленое” не покупают. Ты узнавал, кому ее продали?

       - Копылову. Михаилу Семеновичу Копылову.

       - Вот видишь... Что?! Это случайно не...

       -Он самый.

       -О-о!.. У-у!.. Нет, я не начальник РУОПа, не работаю в ФСБ и не тяну на Клинта Иствуда. Я маленький офицер маленького территориального отдела. Я нахожусь в самом низу иерархической пирамиды правоохранительных органов, занимаюсь мелкими уголовниками и гопниками и хочу жить. С авторитетами преступного мира я дел не имею. Я столько слышал об этом парне, столько читал, что наотрез отказываюсь даже говорить о нем. Одних “бригадиров” у него столько, что роту сформировать можно, не говоря уже о бандитах. А деньги.  А связи на самых высших и... и самых низших уровнях?! Нет-нет...

       -Что ты заладил “я” да “я”, а она?

       - Она?. Ты хоть представляешь, что ЭТО такое прийти к крупнейшему мафиози города И потребовать: “Мужик, отдай квартиру! Там есть комната одной бабки, мы за нее вписываемся. Либо отдавай всю квартиру, либо пусти ее в комнату, и живите вместе в мире и согласии... Заодно про­дукты из магазина носить ей будешь”. Ты это так представляешь?! Кстати, этот вариант мне нравится. Я уже вижу, как старушка сидит в кресле-качалке перед камином и вяжет носки. Под ногами у нее шкура белого медведя, она укрыта пледом из верблюжьей шерсти, а вокруг суетятся бритоголовые амбалы в спортивных костюмах и кожаных куртках. Один пол моет, другой обед готовит, третий вслух читает... Тимуровцы! Возрождение традиций! Просто... Стоп!.. Прокрутите запись беседы на пять минут назад... Я не ослышался? Ты сказал, что авторитету продали “паленую” квартиру? Что кто-то скрысятничал деньги крестного

       -Умный мальчик, -похвалил Разумовский. -Всего лишь “маленький офицер маленького отдела”, а так хорошо соображаешь! Всего полчаса потребовалось... не в уголовном розыске работаешь?

       -Точно. Даже как-то неудобно столько комплиментов и все мне. Не люблю лести, но ты на первом месте... И кто же тот герой, что так подставил честного гражданина Копылова?

Разумовский хмыкнул

       -Понятно, кивнул я. -Благожелатель пожелал ос­таться неизвестным. Может быть, я не все понимаю в жизни бандитов, но выражаю смутное подозрение, что для себя они стараются брать “чистые” квартиры, дачи и машины. У них и без этого проблем хватает. Значит, он еще не знает, что эта квартира -одна большая проблема?

       -Не вся квартира, а только комнатка. И проблемой ее не назовешь. Остальные жильцы, а всего их пять, получили хоть по плохонькой, но отдельной квартире. На старушку просто позарились. Совершенно беззащитная ста­руха, без родственников, просто лакомый кусок для них. Спасибо, хоть не отравили. Ито, видимо, только потому, что в этом случае в отношении Копылова это была бы уже на­глость. По моим подсчетам, на этой комнатенке они сэконо­мили не более десяти тысяч долларов.

       - Всего-то? Мелко плавают.

       - Не спеши. Общая сумма навара у посредников должна составить примерно тысяч пятьдесят-шестьдесят долларов. Квартира огромная, возле станции метро “Петроградская”, старый фонд, третий этаж, две кухни...

       -”Петроградская”?! переспросил я. -Это же совсем другое отделение! Да что там отделение?! Это другой район! Ты на что меня подбиваешь?

       -Уже подбил. Теперь, зная все, разве ты сможешь сказать “нет” Ведь это не расплывчатая “борьба с преступностью”, это конкретная помощь конкретному человеку. Слабому и нуждающемуся в защите двух умных, хитрых здоровых мужиков. Один из этих двух священник, а второй...

       -Ничего не хочу слушать, -я демонстративно закрыл уши руками. - Авторитеты, чужая территория, “глухарь”, два месяца до капитана... А эту квартиру расселяли люди Копылова или он купил ее “слева”?

       -Не знаю, это мы у него спросим.

       -У него?..

       - Ага... Это можно, отчего же не спросить... Батюшка, ты, часом, не блаженный?

       - Если хочешь, спрошу я. Ты просто постоишь рядом. Ну, поможешь слегка...

       - Ты не блаженный, - уверенно заявил я. - Ты полный... иерей! Дверь распахнулась, и радостный Сергеев продемонстрировал мне два туго набитых полиэтиленовых пакета:

       - Затарился под завязку! Начальство ушло, так что пора начи...

       Увидев скромно сидящего Разумовского, он прикусил язык и вытаращил глаза на черную рясу и серебряный крест, покоящийся на могучей груди иерея. Отец Владимир почесал аккуратную черную бородку и вздохнул.

       -Это... Я... Ты, наверное, занят, -заторопился, растеряв­шийся Сергеев. Я тогда позже... Мы тебя подождем.

       Пятясь, он выскочил из кабинета и захлопнул за собой дверь.

       - Как черт от ладана, -усмехнулся Разумовский.

       - А что ты хотел? Ты в зеркало смотрелся? С твоим телосложением тебе на гладиаторских боях выступать, а ты сутану и крест нацепил. Видок у тебя еще тот... По многим причинам я не сторонник повышенного внимания к моей скромной персоне, а когда я иду по улице рядом с тобой, такое ощущение, что я голый и на меня все смотрят.

       -Я привык.. Так куда мы пойдем вначале -к старушке или к Копылову?

       Я на минуту закрыл глаза, представил граненые стаканы, заполненные прозрачной, едко пахнущей жидкостью, наре­занную колбаску, пучки зеленого лука, почти реально увидел выигранную в карты стопку денег, вздохнул, открыл сейф, бросил туда зарплату, достал пистолет и засунул его в плечевую кобуру.

       -В паспортный стол, - ответил я Разумовскому. -Мне нужно выписать новые адреса всех бывших жильцов коммуналки. Прежде чем идти к.. ой, как не хочется-то!.. к Копы­лову, необходимо на руках иметь хоть какую-нибудь инфор­мацию. Хотя, я уверен, ничего у нас не выйдет, кроме неприятностей. Это ж надо додуматься, авторитету “предъяву” сделать!..

Разумовский улыбнулся и поднялся с дивана. Я уныло плелся за ним к выходу и бормотал, загибая на ходу пальцы:

       -Чужой район... “Глухарь”... Два месяца до капитана... Авторитет... Отец Владимир... Отец Владимир... Отец Вла­димир...

*  *  *

       - Честно говоря, странно, что вы довольны обменом, ­я с сомнением оглядел небольшую двухкомнатную квартиру, расположенную на первом этаже блочного дома. Из окон открывался вид на дышащие дымом трубы завода.

       Сидевшая передо мной женщина лет сорока, с серым печальным лицом, пожала плечами:

       -А что нам оставалось? Ждать, пока нас расселит госу­дарство? Так оно не торопилось. За две комнатенки в ком­муналке я получила двухкомнатную квартиру. Не в лучшем месте и не самую большую, но это лучше, чем делить кухню с полудюжиной соседей. Вы когда-нибудь жили в коммунальной квартире?

       - Да,- признался я.

       -Вот видите. Мне еще более или менее повезло: соседи были вполне приличными людьми, а вот три года назад, когда был еще жив Степка, царство ему небесное, алкаш наш... Ох, и намучились мы с ним. Куда только ни обращались, куда только ни писали... Всю душу выел, стервец. Потом опился “красной шапочкой” и помер. Помните, продавали одно вре­мя в ларьках технический спирт в пузырьках с красной кры­шечкой? Вот он с другом и позарился на дешевизну. Друга-то откачали, а он...