Ознакомительная версия.
– Ленка в больнице, – покачала я головой, – в сознание не пришла. Каждый день туда звоню.
– Почему в нее стреляли?
– Ограбить хотели. Лена часто забывала дверь запереть, вот они и воспользовались.
Костя налил себе еще чаю и покачал головой:
– Конечно, я всего лишь в дорожной инспекции работаю, но что-то в этом мне кажется странным. Зачем лезть в дом к не очень обеспеченной женщине?
– Так они зашли в первую попавшуюся квартиру!
– Она на каком этаже живет?
– На седьмом.
Костя хмыкнул:
– Однако! Далеко заехали. Обычно шерстят на первом. Да еще говоришь, лифтершу убили.
– Эти два преступления между собой не связаны. Баба Клава небось не захотела пустить в подъезд какого-нибудь отморозка.
Константин принялся насвистывать. Потом хлопнул ладонью по столу:
– Хорошо, завтра к полудню приезжай ко мне на работу, дам тебе список.
Костя был деловым человеком. На следующий день в начале первого в моих руках оказался листочек.
– В Москве осталось всего пять «Волг»-фургонов? – удивилась я.
– Их больше, – пояснил Костя, – но я тут покумекал и решил, что остальные ни при чем.
– Почему?
– Помнишь, немец сказал тебе, что шофер и пассажир вынули из машины носилки? Железные палки с брезентом? Допотопный способ переноса больных, но «Волги»-фургоны другими, современными каталками не оснастить. Следовательно, машину использовали по прямому назначению: для перевозки людей. Таких всего пять, остальные переоборудовали для других целей.
– Каких?
– Пробирки возят, белье в прачечную, питание в детские дома. Фургоны переделаны таким образом, что никакие носилки туда не лезут. Если твоего Олега и увезли с Рыльской улицы, то в одной из этих пяти машин.
Я вышла на улицу, села в «Пежо», раскрыла атлас и принялась прокладывать маршрут. Первый визит нанесла в Боткинскую больницу. Там меня ожидал сюрприз. «Волга»-фургон, несмотря на преклонный возраст, бойко бегала по улицам столицы, только управляла ею женщина, Калинина Нина Петровна.
– Старушка на старухе ездит, – хихикая, пояснил мне молоденький завгар, – никому из ребят неохота на развалюхе позориться, а Нине Петровне даже нравится, «Волга» у нее вроде персональной машины.
– Тридцать первого декабря позапрошлого года тоже она за рулем сидела?
– Больше некому, – ответил он, – если Калинина заболела, фургон тут куковать останется.
Я со спокойной душой вычеркнула первую строчку и отправилась в другую больницу. Там заведовал гаражом маленький сморщенный старичок с весело блестевшими глазками. Узнав, что к нему явилась корреспондентка, пишущая об истории автомобиля «Волга», дедок приосанился и вывалил кучу технических подробностей, от которых у меня закружилась голова. Карбюратор, амортизатор, генератор, катализатор…
– Так ваша «Волга» на ходу? – прервала я его.
– А как же!
– И кто на ней ездит?
Дедушка хитро подмигнул мне:
– А кто надо!
– Сделайте милость, познакомьте меня с шофером.
– Зачем?
– Ну, хочу расспросить о машине.
– Сам расскажу, – разозлился дедок и завел прежнюю песню.
Бензопровод, тормозные колодки, ходовая часть, сцепление… Меня слегка затошнило, я предпочитаю ездить на «Пежо» и не задумываться о том, что находится под капотом.
Битый час я так и этак пыталась выдавить из завгара имя шофера, но потерпела полное фиаско и решила наведаться в бухгалтерию, чтобы заглянуть в путевой лист.
– Эй, журналистка, – тихо окликнул меня уже во дворе мужчина лет сорока в грязных джинсах, с промасленной тряпкой в руках, – зачем тебе знать, кто на фургоне катается?
Я вздохнула:
– Редакция материал заказала и потребовала обязательно интервью с шофером!
Механик ухмыльнулся:
– У Сергеевича она.
– У кого?
– Ну ты сейчас с Петром Сергеевичем разговаривала, завгаром нашим, он сам на «волгаре» и катается.
– Почему же он не захотел мне сказать? – опешила я.
Слесарь рассмеялся:
– Ясное дело почему! Сергеевич фургон давным-давно в деревню отволок, под Рязань, там и рулит летом. Плохо разве? Машину не покупал, а имеет. Своя рука владыка. Небось напел вам, что фургон не на ходу, вот вышестоящее начальство и забыло про колымагу. Да и кому она нужна? Стыд, а не автомобиль, зато Сергеевичу в самый раз мешки с картошкой возить. Ежели кто проверку затевает, он под Рязань смотается, и готово, стоит «Волга» на месте, без колес. Одним словом, приватизация тачки!
– И давно он ее «приватизировал»? – заинтересовалась я.
Механик пошевелил губами:
– Ну… лет пять уж будет. Правда, сначала только на субботу с воскресеньем брал, а потом осмелел и вообще притырил. Эх, хорошо быть начальством!
Я вычеркнула вторую строку и поехала в поликлинику, принадлежащую заводу «Вперед».
«Волга»-фургон стояла возле центрального входа. Обрадовавшись, я вошла внутрь и спросила в регистратуре:
– Простите, там во дворе автомобиль «Скорая помощь», где я могу найти шофера?
Хмурая тетка лет пятидесяти, читавшая газету, не отрывая глаз от нее, буркнула:
– Доставка больных платная, идите сначала в кассу, а потом сюда, увижу квитанцию и вызову водителя.
– Мне с ним просто поговорить надо!
– Оплатите квитанцию.
– На разговор?
Регистраторша оторвалась от увлекательной статьи про гомосексуалистов на эстраде и недовольно поинтересовалась:
– В чем дело?
– Ваш шофер запер на стоянке мою машину, вот хочу, чтобы отогнал свою колымагу.
– По коридору налево до конца, последняя дверь, за туалетом, – сообщила она и вновь уткнулась в газету, потеряв ко мне всякий интерес.
В крохотной комнатушке я нашла парня лет двадцати пяти, кудрявого, словно нестриженый пудель, и девушку примерно того же возраста в белом, слишком узком нейлоновом халатике. Оба были недовольны, я явно прервала свидание.
– Если на укол, – сердито заявила девица, – подождите у кабинета, обед у меня. Там же расписание висит! Ну народ! Нет чтобы прочитать! Обязательно надо вломиться…
– Простите, пожалуйста, – потупилась я, – но я не состою на учете в этой поликлинике.
– Тогда чего надо? – окончательно вышла из себя девчонка. – Не видите, я передохнуть присела.
– Да-да, конечно, – я усиленно изображала дуру, – я ищу не вас, а шофера «Волги»-фургона.
– Ну, – протянул парень, – вот он я.
– Ой, как хорошо!
– Если везти кого, то можно так договориться, без кассы, – зевнул водитель.
– Даром? – не удержалась я.
Шофер поперхнулся:
– С какой стати?
– Действительно, – быстро подхватила я, – всякий труд должен быть оплачен, вот, держите.
Парочка уставилась на зеленую купюру. Вид ассигнации подействовал на грубиянов завораживающе. Первой обрела дар речи девица:
– Кофе хотите? Пока Славик заведется, чашечку опрокинуть успеете.
Да уж, лучший воспитатель хамов – денежный мешок.
– Мне не надо никуда ехать.
– Зачем тогда платите? – удивился Славик.
Но девица была более сообразительной. Она быстро схватила банкноту и спросила:
– Что делать нужно? Мы с мужем готовы.
– Просто ответить на пару вопросов.
– Вы из легавки? – насторожился тугодум Славик.
– Ну где ты видел ментов, которые расплачиваются с людьми? – вздохнула медсестра. – Они скорее отнимут, чем дадут!
– Твоя правда, Светка, – согласился супруг и успокоился.
– Давайте спрашивайте, – поторопила меня Света, – а то скоро обед кончится, и уроды скандалить начнут.
– Вы один ездите на «Волге»?
– Ага, – кивнул Слава, – с восьми до пяти, если задержаться надо, то могу за отдельную плату.
Я подавила вздох. С жадным человеком легко иметь дело, он согласится на все, услыхав шорох купюр, правда, общаться с такой личностью противно, но ведь мне с парнем детей не крестить.
– Помните, что делали тридцать первого декабря позапрошлого года?
Слава ухмыльнулся:
– Новый год встречал, оливье кушал и водочку пил.
– Понятно, – кивнула я, – это вечером, а днем? Куда ездили?
Славик захихикал:
– Ну вы даете! Кто же такое упомнит! Наверняка начальницу катал, я в позапрошлом году в налоговой инспекции водилой пахал, а потом сюда, к Светке, ушел. Больно тетка из налоговой противной была, да и подработать там трудно, а здесь свобода!
Почувствовав горькое разочарование, я все же решила не сдаваться:
– А кто здесь до вас баранку крутил?
Слава посмотрел на Светку.
– Федька Мыльников, – ответила та.
– Если дадите мне его телефон или адрес, получите еще денег, – сказала я, открывая портмоне.
Света пожевала нижнюю губу:
– А зачем вам его телефон?
– Скажите, этот Мыльников молодой? – проигнорировала я ее вопрос.
– Не, – ответила, не раздумывая, Света, – пожилой, сорок стукнуло!
В моей душе поднялась буря негодования. Видали? «Пожилой, сорок стукнуло!» Значит, мне уже пора, завернувшись в простынку, отползать на кладбище? Но тем не менее я продолжала:
Ознакомительная версия.
