Глава 1
Свое продолжение история получила дней через десять. В тот день моя голова была занята предстоящими ноябрьскими праздниками. На кафедре готовились к грандиозной вечеринке, посвященной пятидесятитрехлетию декана. Меня выдвинули на почетную роль казначея и поручили обеспечить торжество десертом. Вот я и прикидывала, возвращаясь домой с работы, что лучше: один торт, но большой, или несколько, но маленьких?
Я благополучно миновала арку, обходя и перепрыгивая знакомые лужи на автопилоте, и обнаружила в родном дворе черный «Ленд-крузер», который перегораживал тротуар рядом с подъездом. С другой стороны автомобиля влажно блестело грязевое болото, труднопреодолимое в осенних сапожках на шпильке. Посылая проклятия на голову владельца транспортного средства, я приготовилась изобразить прыжки Тарзана вдоль стены дома. Однако дверцы машины распахнулись, и на землю десантировались два гориллообразных существа. Я выставила раскрытый зонтик щитом и усердно копалась в сумке в поисках баллончика со слезоточивым газом.
— Тебя-то нам и надо, — весело обнажил клыки один из них.
Он дыхнул на перстень в виде черепа и нежно потер его об свитер на груди. Мне стало совсем худо. Похоже, что фокус с фикусом не удался, фитонциды не проявили своей убойной силы, и братки вернулись с твердым намерением отстоять права потребителей или потребовать гарантийного ремонта.
— Слышь, сработало, — порадовали они меня. — И двух недель не прошло. Держи, как договаривались — по факту.
Старшенький небрежным жестом вынул из внутреннего кармана кожаной куртки газетный сверток и сунул его в мою сумку. Потом наклонился поближе, дернул щекой и сказал:
— Ежели чего еще будет, звони мне на мобильник. Поняла?
— Ага, — случайно вырвалось у меня.
Ребятки вскочили в свое средство передвижения и лихо рванули с места, расплескав половину лужи на мои сапоги.
Баба Вера встретила меня на лестничной площадке в полной боевой готовности: со скалкой в одной руке и свистком дружинника — в другой.
— Ф-ух, я уж собралась бежать, тебя выручать, — воинственно размахивала она скалкой.
Я представила себе щупленькую бабу Веру, которая и на улицу почти не выходит по причине артрита, по-чапаевски атакующей гориллоподобных братков, и развеселилась.
— Машина эта уже больше часа под окнами стояла. Чего они от тебя хотели? — суетилась она вокруг меня, пока я мыла сапоги.
— По факту заплатили за фикус. Понравился он им очень.
Я достала сверток из сумки и развернула газету. Десять тысяч долларов, как и было обещано, лежали ровной стопкой сотенными бумажками. Сверху красовался листок бумаги из блокнота. Мы с бабой Верой стукнулись лбами, одновременно схватив записку. «Виктор Иванович» — лаконично сообщалось печатными буквами, а также прилагался номер телефона.
— Мария, — обмякла на табуретке баба Вера. — Какой позор! Ты связалась с мафией! Признайся, ты торгуешь наркотой? Или поставляешь студенток на панель? А может быть, ты — киллер? За что такие деньги?!
— Баба Вера! — возмутилась я. — Нельзя смотреть столько детективных фильмов! Это деньги не мои, а Любашины… — и я рассказала ей всю историю про фикус и фокус.
Тетушка зябко передернула плечами и поплотнее запахнула шерстяную кофточку, ловко заштопанную на локтях, воротнике и спине.
— Холод собачий, а они еле топят… — проворчала она. — Когда Любаша возвращается из предсвадебного путешествия?
— Вчера звонила, сказала, что после праздников. А там — кто знает, вдруг ее в Сочи пропишут?
Баба Вера достала из холодильника бутылку кефира.
— Ты вот что, деньги Любаше не отдавай, они тебе причитаются за моральный ущерб во время продажи фикуса, — разлила она белую жидкость по чашкам. — Хорошо бы выяснить, доллары настоящие или фальшивые? В передаче «Умелые руки» рекомендовали поджигать купюру. Настоящие — горят черным пламенем… Нет, не будем поджигать, жалко… Вот, одну бумажку завтра в обменном пункте поменяешь, а остальные — спрячем, в приданое тебе пойдут… Ну, обмоем прибыток!
Мы чокнулись чашками с кефиром.
— Куда бы их спрятать? — задумчиво промокнула баба Вера губы тряпочкой из старой наволочки, которую она использовала в качестве носового платка. Во всех фильмах бандиты не любят расставаться со своими денежками надолго. Ага! Неси рюкзак с нитками из кладовки!
В нашей квартире имелась замечательная темная комната, попросту кладовка. И чего там только не было!.. Баба Вера, воспитанная в строгих правилах тотальной экономии, никогда ничего не выбрасывала. В чемоданах, коробках, ящиках и мешках хранились удивительные вещи, начиная с чепчиков и пинеток неизвестных младенцев и заканчивая полотером с ручным приводом. А главное, тетушка помнила, где что лежит!
В застиранном до белесого цвета брезентовом рюкзаке, с которым ходил в походы на заре молодости ее покойный муж, баба Вера держала клубочки разноцветной шерсти, смотанные из тех изделий, которые не подлежали хранению, даже по тетушкиным меркам.
Среди клубков пряжи я обнаружила свернутую в трубочку школьную тетрадь, скромно озаглавленную: «Мои гениальные мысли о Вечном». Баба Вера взглянула на титульный лист и иронично хмыкнула.
— Петр Силантьевич, царствие ему небесное, на закате дней баловался. Вряд ли это может быть интересно. Положи куда-нибудь, я потом приберу.
Из любопытства я открыла первую страничку, где корявые буквы разбегались вкривь и вкось, и прочла: «Боже мой! Неужели никто до этого не додумался за две тысячи лет?! Непостижимо! Стоит внимательно вникнуть в текст «Нового Завета» и все встает на свои места! Я знаю, что произошло на Земле в тот день, когда воскрес Иисус Христос!..».
Я отложила тетрадь и решила при первом же удобном случае выяснить, что же случилось на Земле в тот день, когда воскрес Иисус Христос. Баба Вера вынула из аптечки пачку импортных горчичников и завернула их в газетный лист из-под долларов. «Кукла» получилась — на зависть мошенникам-кидалам. Купюры мы сворачивали в плотные прямоугольнички и наматывали на них нитки.
За этой кропотливой работой мы скоротали вечер. Баба Вера смаковала подробности продажи дерева, возмущалась нерадивости наборщиков, допустивших досадную опечатку, удивлялась, зачем солидным людям мог понадобиться фикус с фитонцидами убойной силы, смеялась над эпизодом выноса дерева, придерживая рукой вставные челюсти, чтоб не выпали, и строила планы относительно моей гипотетической свадьбы с учетом нежданно привалившего материального благополучия.
— Как там Лаврентий? Не скучает без Любаши? — поинтересовалась баба Вера, как всегда, неожиданно меняя тему разговора.
— Не скучает: ест да спит. Поправился в боках. Вот только балуется без присмотра: дверцы кухонных шкафчиков открывает и шастает там. Пойду, проведаю его, — распрямила я уставшую спину.
Кот встретил меня довольным урчанием. Я насыпала ему новую порцию сухого корма, размяла содержимое консервной банки, обновила воду в миске и почистила пластмассовый ящик с песком. Кухонные шкафчики были закрыты, Лаврентий Палыч вел себя прилично. Я попрощалась с полосатым хозяином дома, который почему-то не торопился набрасываться на еду, а пошел провожать меня в коридор. Взявшись за ручку двери, я остановилась в нерешительности: что-то в Любашиной квартире было не так. Мы с Палычем вернулись в комнату, заглянули на кухню, еще раз проверили туалет и кладовку. Что-то не так!
И тут меня осенило: след из-под кадушки с фикусом! Его не было! После выноса дерева, на полу остался черный круг, а сейчас на паркете красовалось светлое пятно. Я опустилась на колени и дотошно обследовала место происшествия. Кто-то аккуратно отциклевал поврежденный участок.
— Товарищ Берия, мы не можем мириться с такими упущениями в работе… уселась я на пол и еще раз ковырнула ногтем деревянные плашки.
Кот пристроился рядом и тоже уставился на пол немигающим взглядом.
— Лаврентий Палыч, Вы кого в квартиру приглашали? Аккуратнее надо быть со знакомствами. Вот, пожалуйста, кусок паркета вынесли… Так и остальное упрут… Шуба!!! — вскочила я на ноги и бросилась в кладовку.
В отличии о бабы Веры, Любаша использовала темную комнату в качестве стенного шкафа и хранила там свои многочисленные наряды, самым ценным предметом из которых была норковая шуба неземной красоты: роскошное манто жемчужного цвета. Шуба была на месте, висела в чехле, как ни в чем не бывало!
Я вернулась в комнату и обессилено опустилась в кресло. Палыч воспользовался моим замешательством и вспрыгнул на колени. Я машинально гладила его спину и перебирала в голове всевозможные варианты загадочного происшествия. Вариантов набиралось немного. В результате долгого раздумья я пришла к выводу, что Любаша договорилась с мастером-циклевщиком, а меня забыла предупредить о предстоящих ремонтных работах.
