экране смартфона загорелось уведомление Вконтакте. Я смахнула его пальцем и открыла диалоги. Оказалось, пользователь с ником Мари Леклерк прислал мне сообщение.
Имя было незнакомое. Я сразу же зашла и рассмотрела отправительницу во всех подробностях. Фотография стройной девушки на фоне старинного здания с вензелями. Симпатичная, молодая, но снимок так обработан в фоторедакторе, что точно и не скажешь. Сегодня стать молодым ничего не стоит. По крайней мере, в виртуальной реальности. Мамуля подтвердит.
Однако не фото, а первые же строки сообщения привлекли мое внимание. И я аккуратно отодвинула телефон от глазастой родительницы.
«Здравствуйте! Мы вместе являемся подписчиками известной вам личности. Думаю, не стоит уточнять, о ком речь. Я знаю этого человека по другому вопросу и состою с ним больше года в личной переписке и не только. Молю вас, будьте осторожны! Это человек чрезвычайного интеллекта, имеющий широкий кругозор разных знаний и располагающий свободным временем. Ему интересны умные, привлекательные и талантливые девушки, он изучает их чувства и любит принимать участие в их личной жизни. Решайте сами, как и зачем вам с ним общаться, но имейте в виду, что он может дать вам ложную информацию и создать ложное впечатление о себе.
Этот человек создаёт разные образы в зависимости от потребностей и представлений своего собеседника. Несмотря на то, что моё с ним интенсивное и многостороннее общение дало мне новые импульсы и интересные идеи и переживания, было неприятно узнать, что многое из сказанного им не имеет никакой реальной основы. Я не хочу судить или обличать, я признательна ему за необычный и полезный мне опыт, но хочу рассказать об этом женщинам, которые, возможно, захотят общаться с ним лично или открыть ему душу и поделиться своим внутренним миром. Надеюсь на вашу конфиденциальность. Успехов вам, любви и благополучия…»
Признаться, высокий слог, которым было написано письмо, меня озадачил. От неожиданности я заерзала: что за Мари и кого она имеет в виду? Конечно же, я сразу подумала о Дубровском. Состою ли я с ним в переписке? Конечно, нет. У меня в подписках висел какой-то старинный аккаунт, с которого он когда-то мне написывал. Правда, он его давно забросил, потому что старался не оставлять следов, а я просто забыла удалить чат.
Судя по описанию этой Мари, речь шла именно о нем: то, что он жулик и прохвост, известно каждой собаке. Конечно, я бы не стала называть его человеком чрезвычайного интеллекта, но тут можно уйти в пространные рассуждения. У каждого свои представления об умных мужчинах.
Главное, ее сообщение неприятно кольнуло: выходит, я у него была не единственная женщина на свете. Хотя это и так понятно, но каждая девушка верит в чудо. И я была не исключением. Сразу же захотелось написать Мари, задать кучу вопросов: где он сейчас? Когда они общались? Почему она решила написать мне? Что же он такого натворил?
Но уязвленная гордость запрещала мне это делать. Нет, все-таки интересно… Или ну его? Надо отшить эту девицу, не то станет мне написывать и теребить и без того незажившие душевные раны.
«Мне все равно, что с ним. Разбирайтесь сами…»
Набрав это сообщение, я в досаде закрыла мессенджер, отбросив телефон в сторону. И снова включилась в общую беседу, чтобы заглушить звук стучавшего в горле сердца.
В салоне авто между тем шел разговор о Несторе, к которому мы ехали. Мамуля интересовалась величиной его наследства и размерами поместья.
Чтобы не отвлекать папу № 3 от созерцания своего внутреннего мира, а самой отвлечься от мыслей о Дубровском, я взяла на себя роль рассказчика. От папы № 3 про его родственника Нестора я знала немало:
– Его отец был довольно известным в тех краях художником, при советской власти имел много, потом стал жить скромнее, но двум детям – Нестору и его сестре – оставил неплохое наследство. Сыну достался дом, дочке – небольшая коллекция картин. Сестра Нестора была замужем за каким-то крупным бизнесменом из столицы, так что на дом не претендовала. Сам Нестор ведет уединенный образ жизни в поместье, окруженным небольшим парком, рисует пейзажи, пишет стихи. Словом, личность творческая, но без предпринимательской жилки.
– Чему удивляться – он же папин родственник, – закатила глаза мамуля, сразу же теряя интерес к Нестору как к перспективному будущему мужу. – Странно, когда мы были в браке, я про этого Нестора особо не слышала.
– С папой они не виделись много лет, потому что их родители разругались по политическим взглядам на Советский Союз. И вот теперь, когда отца Нестора не стало, решили чаще встречаться, – снова пояснила я, а папа № 3 задумчиво закивал.
Минут через пять мы сделали остановку на заправке, чтобы перекусить в кафе. У третьего отца зазвонил телефон, и мы все дружно уставились на то, как он достает его из холщового мешочка и отходит к окну. Там лучше ловила связь.
– А вы знали, что у третьего есть сотовый? – шепотом удивилась мамуля, а мы недоуменно переглянулись. Вроде бы папа № 3 пользовался благами цивилизации крайне редко. Лично я думала, что он его даже не носит с собой. Пока мы обсуждали, как можно прожить без мобильника в наше время, папа № 3 вернулся. Вид у него был озадаченный.
– Представляете, Нестору срочно пришлось уехать…
– Так мы что, зря половину дороги отмотали? – гаркнул второй.
– Нет, нет, – замахал руками третий отец. – Нестор очень извинялся и сказал, чтобы мы располагали домом, отдыхали и ни в чем себя не ограничивали. Он скоро вернется, а пока объяснил мне, где оставил ключи. Я сказал, что нас несколько больше, чем планировалось вначале…
– Да уж куда больше… – усмехнулась я, а сама подумала, что это даже очень хорошо, что Нестора не будет. Бедняга, завидев нашу компашку, выпал бы в осадок. И никакие медитации и коктейли на спирулине ему бы не помогли.
– У него там даже связи не будет…
– Где это там? – переспросила мамуля, а папа № 3 мечтательно закатил глаза:
– Сахалин! Оказывается, Нестор давно оставлял заявку на випассану. Они будут ездить на заброшенный маяк Анива… Позвонили, в последний момент освободилось место, и он срочно выехал, чтобы успеть на самолет.
– Випассана… Это что еще за штука? – удивился второй отец. – Приставка вип говорит о том, что денежки у Нестора-то водятся. Губа не дура. Даже я себе вип сауну теперь, как бедный политик, позволить не могу…
– Випассана? – уточнил третий. – Все более популярная в России духовная практика, ее участники принимают обет молчания, отказываются от связи с внешним миром и остаются наедине с собой.
