Ознакомительная версия.
— А вамон что сказал? — парировала Настя. — Где он был?
Лидия помолчала, затем махнула рукой:
— А, ладно! Он сказал мне, что ходил гулять к Сакре-Кёр и заблудился. Вроде как забыл название гостиницы и не мог ее найти, пока не помог кто-то из местных. Но мне показалось, он это выдумал с ходу, просто чтобы меня успокоить, а сам… Девочки, не будьте врединами! Он ведь вам не нужен, я вижу. Скажите честно, он вчера гулял с вами? А сегодня? Почему его до сих пор нет?
— Не знаю, почему, — ответила я. — Он с нами не гулял. А вчера мы его увидели только здесь, при входе в отель.
— А что он вам сказал? Где он был до этого?
Я посмотрела на подругу, та на меня. Стоит ли расстраивать бедную женщину? Хотя, чем раньше она узнает, что ее водят за нос, тем лучше. А за нос ее Сергей водит в любом случае.
— Нам он сказал, что был в ночном клубе, — наконец, решилась я.
— В ночном клубе! — завопила Лидия так злобно, что я тут же пожалела о своей откровенности. — С девками! Ему нужны девки! От меня бегает, а продажных ищет! Ну я ему покажу! Ну он еще пожалеет!
Она так разошлась, что стала надвигаться на нас, а мы с ужасе пятились. Допятившись до стенки, я вынуждена была остановиться — и вздрогнула, потрясенная. Запахло преступником! Тот самый запах, который дважды витал вокруг моих развороченных вещей, а потом однажды вокруг Лидии, вновь возник, хотя пять минут назад его не было. Мистика какая-то!
«Не стой столбом, бежим!» — шепнула мне на ухо Настя. Мы сделали рывок в сторону и ломанулись в лифт.
В номере первым делом мы плюхнулись на кровати, а вторым моя подруга принялась бурчать.
— Ну что за безобразие! — возмущалась она. — Я уж решила, виноват во всем Максим, он самый подозрительный. Завтра его отработаем, и дело с концом. И вот — опять двадцать пять! Эта Лидия, этот Сергей! Странно они себя ведут, чего уж там. Максим рядом с ними вполне нормален. Я умываю руки. Может, он и не преступник. Если бы все странные люди вокруг нас были преступниками, тюрем пришлось бы выстроить больше, чем обычных домов.
Внутренне захихикав, я добавила:
— А ведь ты еще не знаешь самого главного! От Лидии то пахло, то не пахло.
— Ну и что? — удивилась Настя. — Разъярилась и вспотела. Бывает.
— Да нет, не потом пахло — преступником. Помнишь, с ней такое разок уже было? А сегодня она сперва не пахла, затем пахла, поняла?
— Ну, знаешь ли! А может, твои рецепторы взбесились? То они возбуждаются, то успокаиваются, вот им и мнится…
Я, опешив, пожала плечами:
— Поручиться за них не могу, однако раньше они меня никогда не подводили. Но как бы Лидия ни пахла, сомневаюсь, что она украла у меня корону. Разве что из вредности, только откуда ей догадаться, что именно корона — мое больное место?
— Да и не верю я в совпадения, — прокомментировала Настя. — Это бывает только в детективах: один человек подкинул тебе наркотики, второй украл пакет с пюре, третий корону, четвертый шлет шифрованные сообщения, и все это не связано между собой. Не верю! Действует один и тот же человек. Но кто?
— Женщин мы отмели, — напомнила я. — Никто из них не принял бы меня за безобидную дурочку только потому, что я покрасилась в блондинку.
— Да, но Лидия не догадалась, что ты крашеная! Когда ты ей сегодня сказала, она удивилась. Другие тоже могли не догадаться. Среди женщин тоже бывают глупые.
Спорить было бессмысленно. Я вздохнула:
— Значит, придется подозревать независимо от пола. Обида какая! Ладно, давай обсудим все по-быстрому — и спать. У нас завтра насыщенный день. Значит, какие против кого обстоятельства? Вовчик выглядит и ведет себя как типичный браток… то есть я с братками незнакома, но мне так кажется. Я вполне могу представить себе его преступником. Вез наркотики через границу, заподозрил обыск и подсунул их мне. Милый подарок понравившейся блондинке, ничего не скажешь! Потом решил забрать их назад, не нашел, а по ошибке украл пакет с пюре. Стал обыскивать мои вещи, нашел корону — и гнусно стянул, приняв за настоящую. Никогда ему этого не прощу! Как бы мне обыскать его вещи? Надо будет нам сходить к нему в номер, потом ты под каким-нибудь предлогом его уведешь, а я останусь.
— Да, — согласилась Настя, — но ведь то же самое можно отнести к Сергею. На вид он, конечно, приличнее Вовчика, однако это ничего не значит. Преступник, он ведь должен притворяться обычным человеком, иначе его сразу заметут! Вовчик подозрителен в основном тем, что сбегает с экскурсий и где-то шляется, зато у Сергея мы нашли список нашей туристической группы. А главное, он за нами следит!
— Ну, это ты загнула, — не выдержала я. — Ты что, заметила, как он крался за нами? С твоим-то зрением?
— Не заметила, а вычислила, — презрительно бросила Настя. — И теперь не знаю, кому из нас надо преподавать математику. Тыведь вычислять разучилась.
— Правда? — обрадовалась я. — Триста двадцать четыре умножить на пять — тысяча шестьсот двадцать. Боюсь, не разучилась. Отпуск закончится — и на работу. Ужас-то какой!
— Я не об устном счете, а о вычислении преступника. Слушай внимательно и постарайся вникнуть. Прошлой ночью Сергей появился в гостинице минут через десять после нас. Но если бы нас не задержал Мишаня, мы бы об этом не узнали. Получается, он крался за нами, а потом решил переждать и войти незаметно. Вспомни, как он смутился, нас увидев! Мы спросили, где он был, а он наврал про ночной клуб. Ведь видно было, что врет, согласись!
— По мне, про клуб все они врали. Никто там не был.
— Ну вот. Потом его подловила Лидия, и ей он тоже должен был соврать, но только не про клуб — за клуб она бы ему накостыляла. Вот он и выдал первое, что пришло в голову. Мол, заблудился, забыл название гостиницы, и ему помог кто-то из местных. Это ведь в точности наша история! Он следил за нами и поэтому все про нас знал! А когда Лидия на него набросилась, автоматически ей это выдал. Сходится, как в аптеке!
Не то чтобы последние годы у меня в аптеке что-либо сходилось (каждый раз плачу куда больше, чем ожидала), однако в словах подруги был определенный смысл.
— С этим согласуется Пергамон, — признала я. — Меня сразу удивило, с какого перепугу он туда поперся. Лидия отправилась за ним, это ясно, но Сергею музей даром был не нужен. Тем более вместо обеда. А если он пошел туда за нами, тогда понятно.
— Одно плохо, — неодобрительно заметила Настя. — Когда в последний раз раскурочивали твои вещи, этот гад был под нашим личным присмотром. Хитер, бобер! Интересно, как он это устроил? Хотя знаю. Он работает в паре с Максимом, они подменяют друг друга.
— Я надеялась, хоть от Максима ты отвязалась. Он хороший человек, паспорт мне спас. Еще пиццей накормил. Правда, в ней начинки было мало. Недоразумение, а не пицца. Ладно, пусть он будет преступник, только давай спать ляжем, хорошо? У меня глаза слипаются.
— Погоди! — запретила злая подруга. — А Мишаня с тремя пистолетами? Он тоже врет напропалую. Еще есть Алекс. Его ты, кстати, даже не обнюхала, так и бегает в девственном состоянии. И Маргарита Васильевна с Ирой…
— Завтра, — пробормотала я, на ощупь пробираясь к душу (глаза и вправду закрывались). — Завтра всех обнюхаю, покусаю, лишу девственности, ограблю, вычислю. Завтра…
* * *
Наутро мы проснулись в двенадцатом часу (или это уже не называется «наутро»? Как посмотреть. Двенадцать дня, зато одиннадцать-то еще утра!).
Я заставила бедную Настю поторопиться, поскольку каждая потерянная минута Лувра казалась мне преступлением, и вскоре через широко разрекламированный вход, имеющий вид пирамиды, мы проникли в сокровищницу моей мечты. Я с радостью обнаружила среди бесплатных планов музея целую стопочку на русском и, схватив один из них, помчалась вперед, словно гончая, стремящаяся к зайцу.
Боюсь, описывать подробности нашего похода здесь не слишком уместно. Скажу лишь, что я чувствовала себя тем самым жадным братом, который попал в пещеру Али-Бабы и хотел слишком многого, за что и был наказан. Я тоже хотела всего! Если я сворачивала налево, то не могла не сокрушаться, что не увидела тот зал, что справа, и в панике к нему возвращалась. Я была словно пьяная. Через три часа я почувствовала, как в голове взрываются цветные фейерверки, и вынуждена была присесть на лавочку в заброшенном уголке.
Тупо глядя в стенку напротив, я вскоре с потрясением заметила, что та (точнее, картина на ней) невообразимо прекрасна. Подойдя, я прочла, что это фреска Боттичелли, украденная Наполеном во время оккупации Италии. Это чудо висит фактически под лестницей!
На миг мне, взращенной на Эрмитаже, захотелось заплакать от зависти. Я никогда не подозревала, что Лувр настолькобогаче. Утешилась я мыслью, что Наполеон был гнусный узурпатор, наворовавший произведений искусства по всему миру, а мы свои шедевры покупали и можем теперь честно смотреть иностранцам в глаза. Я гордо выпрямилась, ища подходящего для данной цели иностранца. Лучше всего, если это будет итальянец или египтянин (египетский отдел в Лувре о-го-го). Посмотрев друг другу в глаза, мы бы быстро составили план похищения пары-тройки экспонатов. От французов не убудет, а нашим нациям прибыток.
Ознакомительная версия.
