Ознакомительная версия.
– Ну какое там «к себе»! У меня маменька не сегодня завтра приедет, дома бардак, собака не кормлена... я не знаю... окна не помыты, белье не стирано, а у меня, видишь ли, гостья!
– Так ты чего, не станешь со мной сегодня в засаде сидеть? – уже чуть не плакала Раечка.
Во время прошлого сидения в засаде она увидела Филина во всей красе и по-настоящему его разглядела. Пусть теперь ей кто-нибудь из девчонок скажет, что он тупой тюфяк, набитый гречкой! Да он!.. Смелый! Добрый! Умный! Да! Умный! Потому что никто из их роддома не взялся за расследование этого убийства, а он!.. И чего ж теперь? Оказывается, теперь надо его бросать? В тот самый момент, когда в недрах ее сердца как раз созрело к нему нежное трепетное чувство?
– А я чаю хочу! – капризно заявила Раечка. – Я, между прочим, купила тебе очень эксклюзивный чай, а ты и не заметил! Гад!
– Ну а теперь возьми и себе купи, – простенько посоветовал Дуся. – А у меня... у меня столько дел!
Раечка от обиды даже не стала с ним больше разговаривать. Она высадила вредного Филина возле его дома и так ударила по газам, что взлетели не только голуби, но и старушки со скамеек.
– Вот какая оторва у нашего-то Дуни завелась! Ить как на ракете дунула-то! Ни стыда, ни совести! А ежели кто на лавочке того... подремать вздумал? – немедленно заворчали бабуси.
– Здрассьте, – качнул головой Евдоким, проходя мимо лавочек.
– Здравствуй, милок, здравствуй! Как здоровьице-то? – Их физиономии мгновенно приняли благостное выражение. Но едва за Евдокимом захлопнулась дверь, как в спину ему понеслось: – А чтоб тебя перекосило с твоими бабами!
Дуся торопился домой и, конечно же, не затем, чтоб заняться стиркой. Ему надо было подумать. Ведь мелькнуло же что-то в мозгах! И причем что-то такое, что наверняка наведет его на преступника, он это хорошо понимал. А потому... а потому ему надо было полежать... лучше в горячей ванне, выпить... лучше тепленького молочка, расслабиться и... и поймать эту мысль за хвостик.
Дуся ворвался к себе в квартиру и чуть не рухнул на пороге – из комнаты доносился веселый смех, звонкие голоса, а вся прихожая была заставлена сумками и баулами.
– Маманя? – от огорчения чуть не заплакал Дуся.
– А-а-а! Ленечка, немедленно иди сюда, я тебя познакомлю с нашим сыном! – маменька в каком-то желтом платье с красными петухами по подолу выскочила из гостиной.
Вслед за ней из комнаты степенно вышел маленький человечек с худенькой шеей и горделивой осанкой.
– Ну что же, что же... весьма рад, весьма рад... – грубым голосом заговорил человечек и принялся трепать здоровенного Дусю по помидорной щечке. – Хорош, хорош!
Дуся, вытаращив глаза, пялился на гостя. Он даже онемел от его наглости. Из ступора его вывела Машенька.
– Мамиська!!! – крикнула девчушка и кинулась Дусе на шею.
– Мария! Сколько раз тебе говорить, мамочкой надо называть меня, – назидательно проговорила Олимпиада Петровна, но ее никто не слушал.
– Манька!!! – взревел Дуся и закружил девчушку по комнате. – Ух ты, какая тяжеленная стала!! Чем тебя там кормили? Рассказывай, как отдыхала?
Девочка уволокла отца в детскую, усадила его в кресло, забралась к нему на руку и что-то весело защебетала ему прямо в ухо. Дуся сидел и расслабленно думал: и на кой черт он ковыряется в этом убийстве? Ведь как славно вот так сесть, взять на руки дочку и обо всем забыть...
– Дуся! – появилась в дверях Олимпиада Петровна. – Я хочу с тобой серьезно поговорить! Дуся! Машеньке нужна полноценная семья! Я так решила!
– Это чего, опять мне будешь смотрины устраивать? – испугался Дуся.
Да уж, чего греха таить, был момент, когда Олимпиада Петровна устраивала кастинг для красавиц с местной пропиской, но больше Дуся на это ни за что не пойдет! Поэтому он на всякий случай переспросил:
– Это ты снова невест из всяких глубинок притаскивать будешь, да? И опять они будут у нас в подъезде ночевать, да ? А я, бедный...
– При чем тут ты? – искренне удивилась маменька. – Женить тебя – это что-то из сферы фантастики. Да мне оно и не нужно. Я... Я решила сама выйти замуж! И твоего нового папу будут звать Леонид Семенович! Ступай к нему, поцелуйтесь!
– Маманя, а может, не надо мне уже этих... пап? – попросил Дуся.
Олимпиада Петровна опять несказанно удивилась:
– Сын мой, а при чем здесь ты?! Я ж тебе уже тысячный раз повторяю: Машеньке нужна полноценная семья! А мы с Леней – мама и папа! Он, между прочим, уже согласен. Все равно ему жить негде.
– Маманя! Ну а я кто Машке буду? – не выдержал Дуся.
– Ты? Ты – братик! У ребенка будет семья еще более полная: мама, папа и старший братик! – вздернула нарисованные бровки Олимпиада Петровна.
– Я ей по документам – отец! – настаивал Евдоким.
– Ой, ну кто сейчас смотрит в эти документы?! – отмахнулась женщина. – И вообще, не спорь! Мы уже с Леонидом Семеновичем заявление в загс подали.
– А жить он, конечно же, будет здесь? – прищурился Дуся.
– Конечно же. Я ж тебе объясняла: мущщина абсолютно без жилплощади!
– Бомж то есть? – уточнил Евдоким.
Ответить матушка не успела – в дверях нарисовался жених.
– Простите, как то есть бомж? Что это за неуважение к отцу? Липушка, объясни мальчику, что по субботам я буду сечь его ремнем, он у тебя избалован!
– Ой, Дусик! Ленечка тебя уже принял за родного сына! – обрадованно захлопала в пухлые ладошки Олимпиада Петровна.
Дуся от такого предательства только крепко сжал зубы, демонстративно наплевав на присутствующих, достал свой телефон и набрал номер Раечки.
– Раиса! Немедленно приезжай за мной и забирай к себе!.. Да, случилось! Я переезжаю к тебе. А потом... потом я, пожалуй, на тебе женюсь. Уж лучше ты, чем невеста – бабушка!.. Нет, она не моя невеста! Неважно! И вообще... у меня есть дочь, Машка, ты должна ее полюбить... ах, ты ее уже полюбила? Это ты правильно сделала. Все, я тебя жду!
И Дуся закинул ногу на ногу и отвернулся к окну.
Олимпиаду Петровну такое поведение сына взволновало.
– Дуся... Дуся! Ты не можешь вот так сейчас взять и жениться! – испуганно воскликнула она.
– Почему? – повернулся к ней сын. – Мы уедем в коттедж, который достался мне от отца и который ты уже столько времени сдаешь! И, между прочим, я совсем не вижу тех денег, а коттедж-то мой! И счета в банках... они на мое имя, я теперь буду распоряжаться ими сам! А не так – «Дуся, сбегай, сними с книжки сотенку, мне не хватает на шубку»!
– Липушка, я, пожалуй, не стану ждать субботы, я его сегодня высеку! – вставил свое веское словцо Леонид Семенович.
– Во! – вздернул брови Дуся. – Слышала?! Папочка!
– Нет, погоди, погоди, – перебила его Олимпиада Петровна. – Это что же получается, я буду жить только на одну пенсию?
– Липушка, нам не хватит! – снова влез женишок. – У нас были большие планы!
– Ну ты себе и нашла кавалера! – покачал головой Дуся. – А по поводу пенсии... У тебя теперь муженек есть! Пусть он тебя и содержит!
Старичок на такое предложение отреагировал весьма однозначно – содержать будущую жену он не желал. Мало того, он рассчитывал, что это именно она станет снабжать его деньгами.
– Липушка, – зудел он возле уха возлюбленной, – а ты скажи ему, что у твоего мужа совсем не то здоровье, чтобы содержать черт-те кого.
– Мам, не черт-те кого, а тебя. Себя я сам прокормлю...
– Еще бы! С такими-то деньжищами! – не утерпел Леонид Семенович и завистливо заскрипел зубами.
В это время за окном раздался знакомый сигнал Раечкиной машины.
– Все, я пошел, – поднялся Дуся. – Разбирайтесь сами со своими чувствами, с финансами, и вообще – не буду мешать строить вам планы на жизнь.
– Я тебя никуда не пущу! – Олимпиада Петровна загородила дверь спиной.
– Липушка, ты не его не выпускай, ты его документы спрячь! – назойливой мухой зудел Леонид Семенович.
– Дуся... ага, сейчас, документы... – Олимпиада Петровна кинулась к серванту. – Дуся! Евдоким! Куда ты подевал свои документы, паразит?!
– С некоторых пор я ношу все с собой, во всяком случае, деньги и документы, – важно сообщил Дуся, не вспоминая, однако, что носить их стал сразу после того, как его обобрали раскрашенные «сестренки».
– Ух ты боже ж мой! Не прошло и месяца, а ты так поумнел, – покачала головой Олимпиада Петровна.
В это время раздался звонок в дверь. Олимпиада Петровна открыла и нос к носу оказалась с Раечкой.
– И что это такое? – спросил она у сына, кивнув на незнакомую девицу. – Ты можешь мне объяснить – ЭТО что?
– ЭТО моя жена! – гордо дернулся Дуся, но потом все же добавил: – Будущая.
– Же-е-ена-а-а-а?!! – завопили матушка и Раечка в один голос.
– Да я сейчас эту твою жену!.. – первая очнулась от ступора Олимпиада Петровна.
– Спокойно! – выставила вперед руки Раечка. – Я думаю, у нас еще будет время познакомиться... Дуся, где наш ребенок?
– Ребенок! – позвал Дуся.
Из детской вышла Маша с одним бантом на кудрявой головенке.
Ознакомительная версия.
