– О господи... – выдохнула Наташа.
– Бежим! – закричал Юра после минутного замешательства и, схватив Наташу, побежал за баню.
Василиса, которой помощь не требовалась, если только пинок, чтобы вывести из остолбенения, понеслась вслед за ними. У страха, как известно, глаза велики. Она чувствовала, что в спину ей сейчас вонзится нож... или войдет пуля... Или ее схватят цепкие руки и задушат прямо на месте.
Беглецы прорвались сквозь заросли какого-то бурьяна, сквозь кусты и колючки и покатились вниз по склону, чертыхаясь и ойкая. Наконец оказались на берегу реки – все в паутине, земле и мусоре.
– Не угробилась? – обернулся к Васе Юрий, цепко державший Наташу.
– Жива вроде... Куда теперь?
И тут они явственно услышали резкий звук. То есть хлопок, а вернее, выстрел.
Василиса вжала в себя голову, Наташа испуганно ойкнула, а Юра закричал:
– В реку! Скорее в реку!
Вася подчинилась, так как выбора у них не было совсем. Именно это их и спасло. Сил бежать, волоча на себе Наташу, у них не было. А течение быстрой речки сделало для них невозможное – оно стремительно уносило беглецов от бандитов. Но и так же стремительно затягивало в холодный водоворот.
Они тяжело дышали, сплевывали воду и держались друг за друга. С невероятным трудом, уже, наверное, на расстоянии в сотню-другую метров отнесенные от домика Михалыча, трое молодых людей стали делать отчаянные попытки приблизиться к берегу. Это отняло остатки сил, но благодаря двум резким поворотам, которые несколько погасили течение, и мужской силе Юрия им удалось-таки выползти на зеленый берег и отдышаться.
– Неужели живы? – не поверила сама себе Наташа, по инерции все еще держась руками за Юрия.
– Отпусти, больно уже, – попросил тот.
– Прости...
– Где мы? – Василиса огляделась.
– Да кто ж знает... В лесу где-то. А ведь в нас стреляли!
– Думаю, бандиты будут нас искать, – слабо сказала Наташа. – Моторная лодка у них точно есть.
– Так чего мы здесь разлеглись? Скорее в лес! Укроемся там! – засуетилась Василиса.
Они встали, пошатываясь, и, даже не попытавшись замести следы вылазки, поспешили в чащу. Шли молча, решив углубиться в лес как можно дальше. Продвигаться все равно пришлось медленно – Наташа быстро идти не могла. Да и было очень трудно передвигаться в темноте среди деревьев и кустарников.
– Холодно... – пожаловалась Василиса.
Мокрые, в сгустившемся предутреннем тумане, по колючему настилу из хвои и упавших веток брели в неизвестном направлении.
– И куда мы идем? – задала риторический вопрос Вася.
– Куда-нибудь да выйдем, – ответил Юра. – А там – в милицию.
– Нет! – выдохнула обессиленно Наташа. – Думаете, я шучу? Менты сами нас крышевали и с Михалычем заодно. Все, не могу больше идти! Надо сделать привал!
Троица буквально рухнула на землю.
– Мы так и сгинем в этом лесу! – всплакнула Наташа.
– Не сгинем, выйдем куда-нибудь, – устало откликнулся Юра. – Надо же, так угораздило! Просто кошмар какой-то! Погоня с преследованием!
– А обещал легко доставить меня по месту назначения. Говорил, с удовольствием вспоминать буду о веселых приключениях... Уж такое я точно не забуду, – грустно улыбнулась Василиса.
– Сам в шоке... Конечно, ситуация, в какую мы попали, и в страшном сне не могла присниться. Наташа, нам все равно придется обратиться за помощью в милицию. А куда еще?
– Я согласна, – поддержала парня Вася. – Убили девушку, тебя чуть не убили. Их надо остановить! Вот ведь неудача – телефон промок...
– Естественно! – хмыкнул Юра. – Что, хотела звонить своему дружку?
– Мой дружок, кстати, частный детектив. Поэтому он вполне мог бы не только мне, но и вам пригодиться, – огрызнулась Василиса.
Но тут же она не удержалась и улыбнулась, глядя на лицо Юры. Вода размыла кондитерскую маскировку, и казалось, что кожа с него слезает кусками. Страшноватое зрелище, но одновременно, если знать суть дела, забавное.
– Шоколад-то неравномерно сошел, – заметила Вася.
– Да бог с ним. Только все чешется от него. – Парень вздохнул. – Я-то, дурак, хотел все переместить в эротическую плоскость. Ну, вроде слежка за кем-то, адреналинчик, а затем расслабление в ванне и отмывание друг друга от шоколада... А у тебя, оказывается, и парень есть...
– Ну да, есть, я ж не страшилка какая-нибудь, – соврала Василиса, только бы Юра перестал думать о ней в эротическом плане.
Ее мысли сейчас были о Кирилле, тем более после его звонка. Она словно глотнула хорошего вина и полетела по волнам фантазии и счастья, представив вдруг, что тот летит в Кисловодск и скоро она его увидит. А ведь совсем недавно думала, что не захочет видеть его никогда в жизни из-за боли, причиненной ее семье. И вот – разлука на несколько дней, один звонок, и она уже как ненормальная несется мысленно к свиданию с ним.
– О чем задумалась? – дотронулась до ее руки Наташа.
– О своем парне, – резко ответил Юра за Василису.
– Ревнивый дурак! – толкнула его в бок локтем та.
– Я считаю, что мы должны идти дальше. Как можно дальше! – Наташа дрожала. – А когда выйдем куда-нибудь, предлагаю разделиться и поехать в три отделения милиции. Без нее никак не обойтись, я понимаю. И ведь не все же милиционеры продажны и связаны с Михалычем.
Воцарилось тяжелое молчание. Наконец Вася сказала:
– В твоем предложении есть резон. Конечно, разделяться опасно, но если ты так боишься, если тебе так спокойнее, то можно подстраховать друг друга.
– Спасибо, – чуть не заплакала недавняя пленница.
– А сейчас идем дальше. – Юра встал.
Девушки подчинились.
Если раньше Василиса думала, что ад – очень горячее место, где много огня, то сейчас она пересмотрела свое мнение и поняла: ад – это вода с грязью. Болото. И топь не отпускала ее, затягивала все глубже и глубже. Дышать становилось нечем, и было очень печально... Просто-таки жутко и больно. Но какая-то неведомая сила все-таки тянула ее из мрака светлым лучом. Василиса цеплялась за луч с последней надеждой на спасение. Ее раздирали мысли о бесконечном мучении и постоянном страдании. Она пыталась выбраться, но силы ее уже покидали. Вася фактически сдалась. Но вдруг невиданная сила вытолкнула ее из болота с дикой, раздирающей легкие, болью...
– Она открыла глаза! Слышите? Она открыла глаза! Позовите врача! Скорее! Василиса, ты слышишь меня?
«Зачем так кричать? Орет как резаный... Кто это вообще такой? Почему говорит, что я открыла глаза? Я ведь ничего не вижу...» – удивилась Василиса.
В темноте ее сознания сначала появился свет, потом нарисовался чей-то силуэт, и наконец-таки прорезалось лицо с красивейшими серьезными глазами, которые в данный момент были очень обеспокоены.
– Кирилл...
– Узнала! Как же я рад! А вот и доктор...
На некоторое время Вася была передана в руки опытного пожилого врача. Ей измерили давление, посветили фонариком в глаза, несмотря на то, что она и так была подключена к аппарату с какими-то графиками, мигающими кнопками и горящими цифрами.
– Все хорошо... Можете пообщаться, но недолго, – улыбнулся врач и удалился из палаты.
Василиса протерла слезящиеся глаза и снова посмотрела на Кирилла.
– А что со мной было?
– Тебя прооперировали! – радостно ответил он.
– А что мне оперировали? Почку, что ли, отняли?
– Почки твои на месте. У тебя – ножевое ранение.
– О господи! Вот смотрю я на тебя, Кирилл, и думаю, что как только я с тобой познакомилась, так и началось...
– Что?
– То у меня огнестрельное ранение, то ножевое... – Василиса зевнула, чувствуя невероятную слабость.
– Я тут ни при чем.
– Постараюсь поверить. Я, так понимаю, в больнице?
– В самой лучшей здесь, в Кисловодске, – подтвердил Кирилл Юрьевич.
– А ты прилетел?
– Как видишь. Я Викторию, зловредную ревнивую тетку, убью, когда вернусь в Москву! Если бы я был с тобой, ничего бы не произошло.
– Не факт. – Василиса отвернулась к окну. – Ты же хотел сделать мне сюрприз здесь, на месте отдыха, а я попала в передрягу... и не в одну... по дороге. Только не сообщай ничего моим, сестре и отцу. Зачем им нервничать? – попросила Вася.
– Хорошо. Ты, главное, не волнуйся, отдыхай. Вечером я вернусь уже со следователем, он очень хочет поговорить с тобой.
– А зачем ждать вечера? У меня тоже много вопросов и, надеюсь, ответов для работников органов.
– Ты разве в состоянии говорить с ними? – Кирилл потрогал ее голову, словно проверяя, в наличии ли та у нее.
– Не просто в состоянии, но просто жажду встречи! Как я доживу до вечера в таком нетерпении? Кстати, как я выгляжу?
– Если честно, то не очень. Вот есть лист бумаги... – начал Кирилл издалека.
– Такая же бледная?
– Нет. Та бумага – как промокашка... И ты такая же прозрачная, словно еще немного – и растаешь, растворишься совсем, и все.
