– Ты должна мне помочь.
– Вам? И в чем же? – попыталась взять себя в руки Ася.
– Видишь ли, я частный детектив, которого наняли для расследования обстоятельств гибели Калягина. Извини, что хамски беседовала с тобой, хотела разговорить, не раскрывая себя, но не вышло. Ты ведь, наверное, заинтересована в том, чтобы убийцы Андрея были найдены и наказаны?
– Кто вас нанял, жена?
– Неважно, какая разница! Человек, которому «пепел Клааса стучит в сердце». Надеюсь, ты читала книгу «Тиль Уленшпигель», – не к месту щегольнула я эрудицией.
– Это чушь, что Вера подбирала Андрею любовниц, вы выдумали гадость! – зло отозвалась Ася. – Мерзость и пакость.
Я кивнула.
– Да, специально, чтобы вывести тебя из равновесия, уж прости, пожалуйста. Кстати, как вы познакомились с Андреем? Где?
Ася выпустила струю дыма. Голубое облачко сначала покачалось под потолком, потом нехотя поплыло в открытое окно.
– Ничего особенного в нашем знакомстве нет, – вдруг начала она.
Я включила диктофон и стала внимательно слушать рассказ Аси.
Андрея Львовича родители Аси наняли в качестве педагога.
Два года Калягин ездил к школьнице домой, преподаватель понравился Асе, в отличие от школьных учителей, по большей части злых, замороченных теток, перед ней сидел приятный, подчеркнуто вежливый мужчина, обращавшийся к ученице исключительно на «вы». Он не выходил из себя, не вопил, как классная руководительница: «Дура, пробы на тебе ставить негде», – а методично пытался вложить ей в голову знания.
Однажды Ася воскликнула:
– Просто отвратительно! Ну кому взбрело в голову включить в программу вирши Ломоносова, их же прочесть невозможно! Меня сегодня на литературе прямо затошнило.
– Согласен, – кивнул головой Андрей Львович, – но это условия игры. Знаете, как китайские мандарины при встречах церемонно кланяются: два шага вперед, один назад, три влево, затем присесть и вправо ступить. То же и со школьной программой. Выполнишь все положенные приседания, получишь аттестат и пойдешь в институт. Там иные «танцы» начнутся, так уж устроен мир, везде свои правила, и тех, кто их не соблюдает, подвергают остракизму. Я с вами согласен, у меня у самого от отвратительно-патетических рифм Михайла Васильевича аллергия начинается, но альтернативы нет. Вирши придется изучать, имейте в виду, в мире взрослых сильно развито лицемерие, которое люди моего возраста называют хорошим воспитанием. Если на экзамене попадется билет, посвященный основателю Московского университета, не следует сообщать комиссии ваше истинное отношение к трудолюбивому сыну рыбака. Надо восхититься его творчеством и получить честно заработанную пятерку. Конформизм крайне полезная штука, умение кривить душой вам понадобится в жизни намного больше, чем знание поэтического наследия России. К счастью, навык вранья в наших школах воспитывают гениально.
Ася притихла, так с ней никто до сих пор не разговаривал. Родители и школьные учителя по большей части врали.
– Пушкин – это то, от чего интеллигентный человек получает удовольствие, – закатывала глаза русичка, – я способна читать только книги авторов, которые будоражат ум и сердце. Достоевский, Чехов, Толстой, Бунин…
Одно время Ася полагала, что училка и в самом деле такая прибамбахнутая, но потом однажды увидела ее в метро с томиком Смоляковой в руках и не поверила своим глазам. Асенька сама любит криминальный жанр, и хорошо сколоченные повести Смоляковой ей нравятся, следовательно, училка просто прикидывается такой рафинированной, а на самом деле она как все.
Не лучше вели себя и предки.
– Учись, детка, – вздыхала мама, – главное, хорошо закончить школу, получить высшее образование. Вот я, например, в своем классе была лучшей.
И Ася наивно верила матери. А потом в их доме начался ремонт, с антресолей стащили набитые всякой ерундой чемоданы, и среди ненужных бумаг нашелся дневник родительницы, густо усеянный двойками.
Асенька, как все подростки, болезненно воспринимала ложь. Мама перестала казаться ей образцом для подражания. И вот теперь Андрей Львович спокойно объяснил, отчего взрослые кривят душой, оказывается, в их мире подобное поведение приветствуется.
Когда Ася благополучно поступила в вуз, Андрей Львович перестал ходить к ней в дом, всякая связь с Калягиным прервалась. Примерно год назад Асенька, уже дипломированная специалистка, зашла в кондитерскую, чтобы купить пирожных. Возле стойки толпился народ, девушка вежливо спросила у стройного мужчины:
– Простите, вы последний?
– Какая обидная фраза, – сказал человек, поворачиваясь, – очень неприятно чувствовать себя последним, на худой конец, я согласен быть крайним.
В тот же момент девушка узнала Андрея Львовича, а педагог воскликнул:
– Асенька, как вы похорошели!
Решив отметить случайную встречу, преподаватель и бывшая школьница сели за столик. Андрей Львович заказал коньяк. К изумлению Аси, репетитор показался ей интересным мужчиной, из Калягина потоком лились забавные, смешные истории. В тот день, слушая преподавателя, Ася хохотала до колик, на фоне ее всегдашних кавалеров, закомплексованных юношей, судорожно соображавших, могут ли они позволить своей даме заказать еще одно мороженое, Андрей Львович выглядел Крезом. Коньяк лился рекой, а когда встали из-за стола, педагог, оказавшийся в тот день без машины, мигом поймал такси, купил в ближайшем ларьке огромный букет роз и повез Асю домой. Пара села на заднее сиденье, и девушка без конца нюхала цветы.
– Здесь есть одна ни с чем не сравнимая роза, – улыбнулся Андрей Львович.
– Вы говорите о ней? – спросила Ася, показывая пальчиком на огромную, вишнево-красную красавицу.
– Нет, – совершенно серьезно заявил педагог, – царица цветов меркнет рядом с вашим прелестным личиком, вы красивей всех букетов вместе взятых, я очень надеюсь на следующую встречу.
Так начался их безумный роман. У Аси имелась своя квартира, и ничто не мешало влюбленным принадлежать друг другу.
Андрей был честен, он сразу признался, что является семейным человеком.
– С женой любви нет, – объяснил он Асе, – но оставить ее я не смогу.
Ася не настаивала, она была счастлива и желала только одного – чтобы Андрей всегда находился рядом. Девушка никогда не звонила любовнику домой, а когда Калягин собирался уходить от нее, не ныла:
– Останься ночевать.
Нет, Асенька понимала пикантность ситуации и вела себя безупречно, была абсолютно неконфликтной любовницей, не доставлявшей кавалеру ни малейших хлопот, многие мужчины мечтают о подобной женщине. Целых полгода длилась незамутненная радость. Андрей делал ей подарки, иногда вызывающе шикарные, вроде золотой зажигалки, порой милые пустячки. Один раз принес открыточку с надписью «Думаю о тебе» и засмеялся.
– Вот, шел мимо, увидел и купил, сразу о любимой вспомнил.
И копеечная почтовая карточка оказалась для Аси дороже флакона французских духов, потому что она являлась доказательством того, что Андрей постоянно думает о ней.
Зима закончилась, промчалась весна, а там и лето наступило. Асенька строила робкие планы. Вот бы удалось на недельку слетать к теплому морю! Но вслух ничего не говорила.
Счастье кончилось разом, однажды любимый не пришел, Асенька позвонила на мобильный и услышала:
– Да.
– Андрюшенька…
– Слушаю, – достаточно сухо ответил он.
– Извини, я волнуюсь, где ты?
– У меня урок, перезвоню позже.
Ася покорно отсоединилась.
Андрей позвонил только через два дня и довольно сердито спросил:
– Ты меня искала?
Ася оторопела, подобным образом любовник с ней никогда не разговаривал.
– Что случилось, Андрюша?
– Нет, позволь у тебя спросить, отчего ты так поступила?
– Как? – не понимала девушка.
– Отвратительно, вот уж от тебя ничего подобного не ожидал, гадко, глупо, подло! И еще надеешься, что после ТАКОГО поведения мы сохраним добрые отношения?
– Да что я сделала? – чуть не плакала Ася.
– Еще спрашиваешь?! У нас с Верой из-за тебя развод намечается.
– Ничего не понимаю, – бормотала растерянная Ася.
– Ладно, – довольно грубо заявил всегда корректный Андрей, – вижу, никакого раскаяния в тебе нет, сделала пакость, а теперь козой прикидываешься, здорово получается. Что ж, прощай, жаль разбегаться, но иметь дело с хамкой не хочу.
И он повесил трубку.
Асенька прорыдала два дня, без конца пытаясь соединиться с любовником, но мобильный Калягина вначале тупо твердил:
– Абонент временно недоступен, – а к среде завел иную песню. – Данный номер заблокирован.
К домашнему аппарату постоянно подходила только Вера, услыхав ее голос, Ася сразу вешала трубку, объясняться с женой Калягина было выше ее сил. Через неделю, измучившись окончательно, Ася поехала в Академию менеджмента и дипломатии и подстерегла любимого, когда тот садился в машину.
