Ознакомительная версия.
– Не мог Шурик поверить подобным сказкам!!! – возмутилась я, – И ежу понятно, что угон автомобиля – это кража, как ни крути. Даже если ты не только все вырученные с продажи краденного деньги будешь в детдома переводить, но и свои еще туда докладывать – от этого преступление быть преступлением не перестанет.
– Ежу, может, и понятно, а Александр отчего-то во все это поверил. Может, адреналина захотелось. А может быть, ему попросту нужны были деньги. И они действительно появились, когда он стал заниматься этой своей дополнительной работой.
– Ага, а как же насчет перечисления этих денег в детдома? Где же строгое соблюдение правил Деточкинизма?
– Ну, не знаю, – раздражаясь, Виктория начинала говорить слишком быстро, – Видимо, ввиду того, что времена поменялись, Дети Деточкина теперь считают справедливым оставлять прибыль себе. Может, они, как истинные профессионалы, решили придерживаться идеи о разделении труда. Мол, наказывать богатых – это да, по их части. А вот помогает бедным пусть кто-то другой. Им бы успеть помочь себе…
– Не понимаю! – не унималась я, – Шурик не мог пойти на такое… Хотя…
И тут вдруг я вспомнила первую в списке жертв фамилию. «Значит, всё-таки не однофамилец,» – мелькнуло в мыслях.
– Что? – Виктория учуяла наличие у меня новых мыслей.
– Дело в том, что первой жертвой Детей Деточкина был товарищ Петров. Так?
– Ну?
– Фамилия распространенная, поэтому я как-то не придала значения сразу. Дело в том, что этот нынешний владелец сети бензозаправок когда-то очень нехорошо поступил по отношению к одному человеку, – я вспомнила, как тяжело переживал мой второй бывший муж по поводу этой истории, – У Шурика в Университете был друг, он же, по совместительству, был преподавателем и научным руководителем…
– Знаю эту историю, – вмешалась Виктория, – Александр рассказывал. Один гад решил выкупить себе коммуналку, обманом и угрозами выселил он законных жильцов, всучив им взамен абсолютно непригодные для жилья помещения. Долгие и затратные судебные разбирательства ни к чему не привели. Деньги уже тогда решали всё. Друг Александра, я так понимаю, человек уже «далеко за пятьдесят», в результате устал ждать справедливости от государства, смирился со своим новым положением полубомжа. Единственное – захотел он вдруг к этому гаду лично прийти. Просто, чтобы в глаза посмотреть, просто, чтобы в лицо высказать.
– Кончилось безобразной сценой с участием телохранителей Петрова, – закончила историю я, – Шуркин преподаватель, которого буквально за шиворот вытолкали на улицу, не смог снести оскорбления. Скончался от сердечного приступа. Больше всего Шурик переживал, что узнал об этой истории уже после смерти друга, и уже ничем не мог помочь. Думаю, увидев в списке потенциальных жертв фамилию Петрова, Шурик сразу же поверил в идеи о самосуде.
– Вот и я так думаю, – Виктория вернулась к основному руслу разговора, – Лишь потом, значительно позже, Шурик стал подозревать, что не все так красиво, как хотелось бы. Стал собирать материалы на жертв, убедился в их невиновности…
– Зачем?
– Думаю, хотел остановить цепочку преступлений…
– И тут я натолкнула его на мысль, что можно открыто заявить о своем нежелании участвовать в дальнейших делах группы… Ну, кто меня за язык тянул? Может, Шурик собранный материал в милицию бы отнес.
– Вряд ли, – устало вздохнула Виктория, – Он – не стукач. Поэтому и решил честно предупредить твоих Некту с Блондином.
– А они его схватили и…
– И держат под охраной. Он гениальный изобретатель, никакой вред ему причинять не выгодно.
– В общем, ты права.
Мы хором вздохнули на разных концах провода, обе прекрасно понимая, что последние фразы были продиктованы страстным желанием подогнать действительность к удобным нам канонам. Виктория пообещала скоро прийти, и повесила трубку.
Происходящее не нравилось мне абсолютно. Больше всего смущало косвенное появление во всей этой истории моего нынешнего благоверного. Увы, я просто обязана была предупредить его о том, что Дети Деточкина планируют угнать машину его «поп-звезды». Но как же это сделать, не открывая своего участия в расследовании? И потом, может нам с Викой всё это кажется. Может, сотрудник Виктории неправильно растолковал список? Кстати, о сотруднике…
Телефон в этой квартире, похоже, был ярым противником полезных рассуждений: звонил, как только я принималась обдумывать хоть что-то здравое.
– Да?
– А чего ты уже под меня не подделываешься ? – живо поинтересовалась Вика, – Идея о твоем телефонном перевоплощении мне понравилась.
– Забыла, – честно призналась я, – Ты своими беспрерывными звонками не даешь мне сосредоточиться.
– У нас снова новости.
Я едва поборола желание немедленно положить трубку на рычаг.
– Говори?
– Не пугайся так. Всё в порядке. Просто звоню сказать, что хвост к твоему соседу уже приставили.
Не слишком-то вежливо поблагодарив за столь ценное известие, я решила поделиться своими умозаключениями.
– Вика, у меня тут некоторые нехорошие предчувствия…
– Ну? – к моим предчувствиям Виктория всегда относилась с повышенным интересом.
– Твой работник… Ну, тот, который наш список растолковывал. Понимаешь, он ведь тоже понимает, о чем идет речь. Он слишком много знает теперь…
– Об этом я уже позаботилась, – довольно резко произнесла Виктория.
– Ты что, убила его? – не поверила я.
– Упаси Боже, – Виктория даже рассмеялась, – Как ты про меня такое думать можешь. Я ему просто мозги запудрила историей о том, как нашла этот список по пути домой, и как теперь отнесу его копию в милицию… Ну, и, что об этом лучше никому не говорить. А то ведь, у нас страна такая, если кто узнает, что ты об этом списке слышал, могут и заподозрить в причастности к преступлению. Доказывай потом, что не верблюд, – Виктория перевела дыхание, – Итак, у нас все ок. Мой работник будет молчать, твой сосед под наблюдением.
Сообщив это, Виктория положила трубку. Я снова задумалась. Честно говоря, в причастность Артёма к похищению Шурика верить не хотелось. Тёмка, хоть и отличался крайней стадией вредоносности, всё же был хорошим парнем. Быть может, Виктория обозналась? И потом, кто сказал, что Шурик не мог разговаривать с парнем о чем-то другом? Я искренне подозревала, что вскоре выяснится полная невиновность Артёма, и Виктория будет скорбеть о бесцельно растраченных трудовых ресурсах. Подозрения эти носили чисто интуитивный характер и базировались попросту на моих личных симпатиях к неугомонному соседу, посему в расчет приниматься не могли. Итак, с каждым шагом ситуация становилась всё омерзительнее. Я, увы, вполне ей соответствовала, постепенно превращаясь в беспринципного монстра. Шурика не уберегла, Жорику о грядущих неприятностях «поп-звезды» не сообщаю… И вот теперь, напоследок, ввязалась в войну против собственного соседа.
Но, с другой стороны, кто ж им всем виноват, что они только и делают, что в ужасные авантюры влазят? Знали же, небось, на что идут.
Телефон Силенских был сегодня на редкость популярен.
– Алло? – на этот раз я снова изменила тембр голоса. Пусть Виктория порадуется.
– Здравствуйте, мне нужна Виктория Силенская.
Сердце моё бешено забилось. «Так, это уже чересчур!» – быстро заперебирал словами кто-то внутри меня, – «К такому повороту сюжета я не готова. Выключите это кино! Переключите канал, переверните пластинку! Остановите самолет, я слезу!!!»
– Я слушаю, – голос между тем честно выполнял возложенную на него Викторией миссию.
– Уважаемая Вика, хочу успокоить вас относительно Александра. Ваш муж у нас.
Сдавленный стон, самопроизвольно вырвавшийся из моей груди, вполне натурально изобразил степень отчаяния Виктории.
– Не переживайте, – мягко продолжал до боли знакомый голос собеседника, – С ним будет все в порядке. Думаю, через несколько дней, максимум неделю, он вернется домой.
Я молчала, затаив дыхание.
– Предвидя ваши вопросы, объяснюсь. Саша, скажем так, отрабатывает долги. Не волнуйтесь, он содержится в прекрасных условиях. Сам он позвонить не может только потому, что я не вполне доверяю ему. Вдруг сболтнет что лишнее… Он в этом профи… И еще. Не хочу вас пугать. Но, если вы сообщите о его исчезновении в милицию, или еще куда-нибудь, то мужа вы больше никогда не увидите. Это я вам обещаю. Запомните, невмешательство органов или других силовых структур – залог благополучного возвращения Саши домой. Вы все поняли?
– Угу, – сдавленно произнесла я.
– Вот и отлично. Не расстраивайтесь, неделя – это совсем немного. Обычно жены даже радуются командировкам мужей. Свобода всем идет на пользу. Правда, недавно убедился, что есть и те, которые тяжело переживают разлуку. Говорят, «лучше быть нужным, чем свободным». Представляете? Но их, увы, меньшинство.
Я молчала.
– Ну, хорошо, Виктория, буду закругляться. До свидания.
Ознакомительная версия.
