-Аннулирование, -прокомментировал я вслух, -как у не прошедшего экзамен.
В самой квартире, как и на лестнице, вовсю шел ремонт. Только работники здесь были другие, рангом повыше, в чистых синих спецкомбинезонах с эмблемой строительной фирмы на спине. В некоторых комнатах пол был разворочен, и оттуда торчали странного вида трубы, стены узеньких комнатушек сносились, превращаясь в просторные гостиные и холлы, на кухне монтировалась замысловатая аппаратура, блестевшая хромом и стеклом.
-Зачем это? не удержался я от вопроса, указывая на облаченные в пластиковую оболочку трубы в полу.
-Отопление комнат, пояснил один из рабочих, поправляя очки в золотистой оправе. -Раньше в стены монтировали, но теперь под полом пропускаем. Стены оставим для аквариумов, зеркал и видеотехники.
Я удивленно покачал головой и заглянул в ванную комнату. То, что это ванная, я догадался только по огромной ванне-бассейну, занимавшей едва ли не треть помещения. Остальное помещение, наполовину уже отделанное кафелем, напоминало скорее один из залов Эрмитажа, соперничая с ним в лепке потолков, диковинном паркете и замысловатых позолоченных ручках.
-Это же непрактично, -заметил я наставительно, паркет портится от горячей воды. -Портится, -согласился рабочий. -Если не менять его раз в три-четыре года.
-А-а-а... Действительно, почему бы не менять в ванне паркет раз в три года? Мне, например, стыдно выходить в свет, если паркет в моей ванной не менялся свыше четырех лет... А почему в бассейне дырки?
-Это же джакузи! -удивился моей некомпетентности рабочий.
-Ах, джакузи! -спохватился я. -Ну конечно, джакузи... А это я знаю! Это биде! обрадовался я, вспомнив название второго унитаза.
Рабочий опасливо покосился на меня и на всякий случай направился в глубь квартиры, к остальной бригаде. Я поправил сбившийся на сторону галстук, попытался разгладить морщины на давно не видавшем утюга костюме и похлопал себя по небритым щекам, делая престижный в наших светских кругах массаж лица, желая произвести на величественно приближающегося ко мне Копылова наилучшее впечатление.
-Вы ко мне? -удивился он, наблюдая за моими действиями и, видимо, пытаясь понять, кто я такой и как попал в квартиру.
-Не будучи представлен лично, я взял на себя смелость потревожить вас, отрывая от дел, несомненно, куда более важных, чем цель моего визита. Но дело, с которым я прибыл, столь щепетильно и безотлагательно, что я был вынужден побеспокоить вас без предварительного письменного уведомления.
-Кончайте ваньку валять, -поморщился Михаил Семенович. Кто вы?
Но меня уже понесло. Контраст между квартирой бандита и двумя клетушками работяг, в которых я только что побывал, изрядно подпортил мои тормоза, а хамство “цербера” на лестнице убрало их окончательно.
-Являясь скромным чиновником одной из государственных служб, я прибыл по делу, не имеющему отношения к моим не посредственным обязанностям...
-Очень интересно, -нахмурился Копылов. -А как вы сюда вошли?
-Минуя вашего дворецкого. Смею высказать предположение, что агентство, поставляющее вам дворовую прислугу, не справляется со своими обязанностями. Вас обманули, этот человек не проходил стажировку в Англии и не обучался светским манерам, столь необходимым для прислуги состоятельного человека. Кроме того, его здоровье не позволяет ему занимать эту должность, так как он часто падает в обмороки. Мой знакомый врач утверждает, что это следствие опасного заболевания под славным латинским названием “охамел скотиниус”.
-Кажется, я начинаю понимать. Итак, меня посетил сотрудник угро, судя по виду и развязности. И этого сотрудника мой... мой знакомый нетактично встретил. И глубокий обморок У моего... знакомого
- Очень, -кивнул я и протянул Копылову отобранный у “дворецкого” пистолет. Ношение без разрешения
-Как без разрешения?- удивился он. -Я сам, лично, проконтролировал…
- Без разрешения,- многозначительно повторил я.
- Понятно, -опять кивнул Копылов.
- С вами приятно иметь дело, Михаил Семенович. Человек, понимающий с полуслова, редкость в наше запутанное время. Если мы и дальше будем так же хорошо понимать друг друга и находить, так сказать, консенсус...
-Довольно, прервал мои словоизвержения Копылов. Согласен, мой человек иногда бывает излишне нетактичен. Но и вы тоже слегка... перестарались. Ваши амбиции удовлетворены? В таком случае перестаньте паясничать и объясните толком, что вы хотите. Поверьте, у меня нет ни желания, ни времени выслушивать вашу галиматью или упражнения в остроумии, называйте как хотите. И помните, что должна быть весьма веская причина для того, чтобы вторгнуться в частное жилище, избить охранника и разгуливать по комнатам, засовывая свой нос в каждый угол. Это называется, если говорить очень мягко, пассивным хамством.
-Активным,- поправил я. -Пассивным оно было бы без инцидента с “дуболомом” в дверях.
-Как угодно,- нетерпеливо отмахнулся Копылов. Итак?..
- Начинать с самого начала или с сути?
-С сути. У меня мало времени.
-Вы должны Ефросинье Петровне квартиру.
Копылов судорожно сглотнул и, словно не веря собственным ушам, переспросил:
-Я?! Должен?! Еф... Петр... Квартиру?!.
-Квартиру, -подтвердил я. -должны. Вы.
- Вот что, уважаемый, -он с трудом сдержался,- пок0сился на прислушивающихся к нашему разговору рабочих и мягко закончил,- лучше сначала. Только вкратце. И я хочу добавить, для информации, что вы меня уже вывели из себя.
-При расселении этой квартиры один из жильцов не получил обещанного жилья. Беспомощная старуха оказалась выгнанной на улицу в преддверии зимы. Парень, занимавшийся для вас расселением квартиры, присвоил вырученные деньги себе.
-Это невозможно,- отмахнулся Копылов. -Ни у кого наглости не хватит подложить мне такую свинью.
-Хватило,- заверил я.- Он рассчитывал, что это навсегда останется тайной. У старухи нет ни родственников, ни влиятельных знакомых, по сути, она должна была не протянуть и месяца на улице. Так бы и случилось, если б не один мой друг, приютивший ее у себя.
Копылов долго, молча, смотрел на меня, раздумывая, потом тряхнул головой и безразлично заметил:
- Меня эта информация не интересует. Я купил эту квартиру, и по закону она моя. Все документы подтверждают это. Если какая-нибудь неприятность и произошла с этой женщиной, то лично я к этому отношения не имею. Разбирайтесь с тем, кто ее обманул.
-Но это ваш человек, настаивал я. Все можно решить как нельзя проще: из присвоенных денег он купит ей квартиру, и инцидент будет исчерпан. Правдивость моей информации проверить вам не составит труда.
- Не понимаю, о чем вы говорите. Я не знаю этого человека. Мои поверенные оформили покупку, и, если желаете, можете уточнить у них, у кого они покупали эту квартиру. От себя могу добавить, -он понизил голос,- что ты простой как чайник со свистком. Я прошу Вас покинуть это помещение и никогда больше здесь не появляться, -показывая, что разговор окончен, он повернулся ко мне спиной.
- И вы не хотите исправить его оплошность?
- Я?!- он так резко повернулся, что каблуки его ботинок пронзительно скрипнули.- Я не ослышался?! Я кому-то, что-то должен?! Ты отдаешь себе отчет?! Пшел отсюда! Быстро!
На крик обернулись рабочие, и шум, создаваемый ими, стих. В наступившей тишине десятки глаз наблюдали за мной. Я понимающе покачал головой и, достав из пачки
сигарету, прикурил.
-Красивая квартира, похвалил я, -талантливый дизайн. Славно будет здесь жить... Мой друг, про которого я вам уже говорил, утверждает, что, согласно Библии, входя в дом, нужно приветствовать его, говоря: “Мир дому сему”. Это самое главное, чтобы в доме был мир. Спокойный, уютный, мирный дом, в который всегда можно вернуться и набраться сил... Мирный дом.
В наполненной яростью и бессилием тишине я вышел из квартиры. На лестничной площадке все еще ворочался, не в силах подняться, незадачливый “дворецкий”-. Подняв на меня мутные от нокаута глаза, оскалился:
- Три дня есть у тебя, сука! Всего три дня! А потом ты сдохнешь! Я твою шкуру у “папы”-любой ценой выклянчу! Три дня!..
- Это хорошо, -заметил я, -когда точно знаешь, что у тебя есть целых три дня. Обычно не знаешь, доживешь ли и до завтрашнего дня то ли в открытый люк провалишься, то ли кирпич на голову упадет. Теперь я уверен, что у меня
есть целых три дня. Спасибо.
Присев на корточки рядом с ним, я вставил свою недокуренную сигарету в окровавленные губы “дворецкого”-, подался и быстрым шагом пошел прочь.
