И когда же планируется такой турнир? — спросила я.
— Я точно не знаю, но вроде бы в субботу.
«Суббота? Так это же… совсем скоро», — подумала я.
— Кто будет участвовать? И кто должен будет уступить? — задала я следующий вопрос.
— Не знаю. Правда не знаю. Вроде бы у Кости есть один знакомый наездник, но как мастер он — так себе, слабенький. Он должен будет выиграть заезд у заведомого фаворита. Разумеется, все ставки будут сделаны на этого лидера, а выиграет заезд этот аутсайдер. Потому что заезд пройдет по договору. А все участники, которые поставили на этого слабачка, получат сумасшедшие бабки.
— И это, конечно, будут Константин и Александр, — заметила я.
— Конечно, — согласился со мной Безрассчетнов. — Но с ними за компанию может быть и еще кто-то.
— А что известно про фаворита? Он согласился проиграть заезд? — спросила я.
— Нет, он отказался. Но Костик был полон решимости уговорить его. Это было необходимо сделать, иначе… Уже ведь все было на мази. Так вот, Костя и предложил мне поговорить с этим жокеем. Но я не согласился. Вот о чем мы с ним говорили в его кабинете.
— Понятно. Но ведь Константин убит, тогда кто же получит его долю выигрыша? — спросила я.
— Его доля не достанется никому. А вот остальные свой выигрыш получат.
— Так значит, Александр Крашенинников обязательно получит свой выигрыш?
— А то! Конечно, даже и не сомневайтесь!
— Но ведь для этого ему необходимо уломать фаворита.
— Так он его и уломает! Это уж как пить дать! Алекс, он такой. Он своего не упустит. Но вы, пожалуйста, ничего не говорите ему. Ну, о том, что я вам рассказал. Вы ведь к нему сейчас идете?
— Да, к Александру. Ладно, я ничего ему не скажу, я же пообещала. Кстати, подскажите, где находится его офис, вы же только что оттуда, так?
— Поднимайтесь на третий этаж, можно на лифте. Потом пройдете по коридору до конца, и предпоследняя дверь по правой стороне ведет в кабинет Алекса.
Мы с Владиславом разошлись, каждый в свою сторону. Безрассчетнов спустился по ступенькам и направился в сторону Колхозного рынка, а я открыла дверь, ведущую на этажи.
— Девушка, вы куда? — остановил меня строгий мужской голос.
Я обернулась и увидела вахтера — пожилого мужчину в камуфляжной форме.
— Здравствуйте, я иду к Александру Крашенинникову, — объяснила я.
Мужчина кивнул:
— Проходите на третий этаж.
Около лифта почему-то образовалась толпа из пяти человек, и я решила, что поднимусь пешком.
Оказавшись около нужной мне двери с табличкой «Голубая лагуна», я постучала.
— Войдите, — раздался низкий баритон.
Я открыла дверь, шагнула вперед и оказалась в просторном кабинете, обставленном в современном стиле.
За большим столом сидел худощавый мужчина, на вид ему можно было дать лет сорок с небольшим. Темно-русые волосы, тщательно выбритый подбородок и пронзительные голубые глаза — выглядел Александр Крашенинников весьма презентабельно. На нем был дорогой костюм синего цвета, белая рубашка и галстук в тон костюму.
— Здравствуйте, Александр Николаевич, — сказала я, проходя к столу и отодвигая один из стульев.
— Здравствуйте, — несколько настороженно произнес Крашенинников.
— Меня зовут Татьяна Александровна Иванова, я частный детектив и занимаюсь расследованием убийства Константина Вячеславовича Пантелеймонова, — отрекомендовалась я и села на стул.
— Но я уже давал показания полиции, не понимаю, чем я могу быть вам полезен, — с неудовольствием проговорил Александр.
— Александр Николаевич, все, кто находился в тот вечер на торжестве в коттедже Пантелеймоновых, давали показания полиции. И тем не менее я снова опрашиваю всех фигурантов этого уголовного дела, — сказала я. — У меня к вам будет ряд вопросов.
— Ну что же… Задавайте вопросы, я готов на них отвечать. Только скоро у меня начнется совещание, — предупредил Крашенинников.
— Надеюсь, что мы успеем поговорить до вашего совещания.
— Я тоже на это надеюсь, — отозвался Александр. — Кстати, я удивлен, что вы, оказывается, сначала допрашивали других… э… фигурантов, а не сразу пришли ко мне.
— А что, я должна была прийти сначала к вам? — Я удивленно приподняла бровь.
— По всем законам детективного жанра, думаю, что да. Ведь мы с Константином имели общий бизнес. И вот теперь он полностью становится моим.
— Да, все верно. Вдова Пантелеймонова, Маргарита Александровна, уже просветила меня на этот счет. Правда, по существующему договору вы обязаны будете отдавать членам семьи Константина Вячеславовича определенную долю с прибыли. Однако львиная доля остается у вас даже после всех выплат.
— И поэтому вы, как и все, решили, что у меня есть идеальный повод для убийства Константина? Вы ведь с этой целью приехали ко мне в офис, Татьяна Александровна? — прищурив глаза, спросил Крашенинников.
— Вообще-то я уже назвала вам цель своего визита. А кто эти «все», о которых вы только что упомянули? — задала я вопрос.
— Да практически все, кто находился в коттедже в тот вечер, когда мы отмечали день рождения Константина. Они все меня ненавидели.
— Вот как? Ненависть — это очень сильное чувство. Чем же вы его заслужили, Александр Николаевич? — спросила я.
— Для того чтобы вы поняли, я должен рассказать вам свою историю. Хотя… это только мои догадки, в чужие мысли ведь не влезешь. Вы вот спросили, чем я заслужил такое отрицательное к себе отношение. Наверное, тем, что смог выкарабкаться и начать новую жизнь. И все это — при активной помощи и поддержке Константина. А позже мы с ним стали партнерами по бизнесу. Ну а до этого мне пришлось сесть в тюрьму. Это было еще в молодости, а точнее сказать — на заре туманной юности, если выразиться поэтически.
— За что же? — спросила я.
— За убийство, — коротко ответил Крашенинников. — За убийство по неосторожности, — тут же уточнил он. — Мы с Костей занимались карате в спортивной секции. Владели рядом приемов, но в уличных драках не участвовали, понимая, что можем ненароком покалечить человека. Пользовались своими навыками только в самых исключительных случаях для самообороны. Как-то раз мы с ним пошли на дискотеку, было это в отдаленном районе. Познакомились там с девушками, пригласили на танец, разговорились, выяснили, что они — местные. А во время танцев заметили, что на нас очень уж пристально смотрят два парня. Вид у них был еще тот, вроде как гопники по одежде и манерам. Они и вели себя соответственно: через каждое слово мат и угрозы. Мы с Костей решили не нарываться и собрались уходить. А когда вышли, то увидели тех двоих и еще нескольких парней. Очевидно, пришли им на подмогу. В общем, все ясно
