— А какой марки была машина?
— Думаешь, я разглядел? Мне в лицо бил свет фар, да и произошло все слишком быстро. Цвет, кажется, был желтый.
— А что ты делал потом?
— Взобрался на холм над шоссе, сел под деревом и с полчасика приходил в себя. Меня всего трясло. Думал проголосовать на дороге, но такси в такую пору не найдешь, а частники среди ночи не останавливаются. Пешком до виллы было километров пятнадцать, а мне страшно хотелось спать. Вот я и уснул прямо там на земле. Дальше было так, как я тебе рассказывал: проснулся около полудня, добрался до ближайшего бара и там увидел по телевизору репортаж об убийстве Ива.
На виллу возвращаться я побоялся: алиби у меня нет, мотоцикл разбился неподалеку от стоянки "Итаки". Вот тогда-то я и вспомнил о художнике, приятеле Ива, который жил в отеле Негреско. Он тоже "голубой", на меня уже давно положил глаз, а денег у него — куры не клюют. Я сел на автобус и прямиком отправился к нему — ведь я считал, что со смертью Беара потерял все. Я и представить не мог, что Ив оставит мне наследство.
— Значит, ты не убивал Беара, — подытожила я.
— Разумеется, нет!
— В таком случае тебе нужно немедленно вернуться и объясниться с полицией. Если они сами тебя поймают, все будет значительно хуже.
— А вдруг убийство повесят на меня?
— Если ты невиновен — не повесят, не беспокойся. Тут кроме тебя хватает подозреваемых. Кстати, где ты находишься?
— В Генуе. Мы остановились в гостинице.
— Не отключай телефон. Минут через пятнадцать тебе позвонит комиссар Лассон. Поговори с ним и возвращайся в Ниццу. Все будет в порядке.
— Пожалуй, так я и сделаю.
— И последний вопрос. Это ты подслушивал за дверью наш разговор с Беаром?
— Нет! С чего ты взяла? Я же уехал сразу после того, как познакомил тебя с Ивом. А почему ты решила, что вас кто-то подслушивал?
— Дверь была чуть приоткрыта, и мне показалось, что за ней кто-то находился.
— Наверняка это был Анже, — усмехнулся Костромин. — Он уже не раз проделывал такие штучки.
— Но ведь Анже не понимает по-английски! Какой смысл ему был нас подслушивать?
— С чего ты решила, что он не знает английский? Он не говорит по-английски из принципа: англичан он здорово недолюбливает, но понять, о чем идет речь, для Анже не проблема.
— Значит, это был дворецкий, — задумчиво произнесла я.
— Скорее всего, но поручиться за это не могу. На вилле есть и другие слуги.
— Ладно, спасибо за информацию. Жди звонка комиссара.
Мы попрощались.
Отключив телефон, я выбежала из кабинета. "Ситроен" был припаркован на полицейской стоянке. На заднем крыле я обнаружила небольшую вмятину и несколько царапин. Похоже, в нервах Пьер сбил не только кошку. Будем надеяться, что Лассона обрадуют последние новости.
* * *
— Куда вы пропали? — недовольно осведомился комиссар.
Пока я отыскивала на "ситроене" следы столкновения, он уже успел вернуться в кабинет. Я пересказала Марселю разговор с Игорем, упомянув об отметине на крыле автомобиля.
— Выходит, Костромина сбил Бриали? — подытожил Лассон. — Я распоряжусь немедленно провести экспертизу.
— А не лучше ли прямо сейчас прижать Пьера? Соврем ему, что результаты экспертизы уже получены.
— Можно попробовать.
— Вот и отлично, — обрадовалась я. — Только сначала позвоните Игорю.
* * *
Пьер Бриали окончательно расклеился. Свидетельство хозяйки задавленной кошки вкупе с царапиной на кузове и рассказом Игоря отняли у него последнюю надежду на спасение.
— В ту ночь я подслушал под дверью разговор Ирины с Аглаей, — объяснил он. — Они говорили по-русски, но по тону было ясно, что моя жена была в ярости. Для того, чтобы Глаша выставила Ирину из дома, требовалась очень веская причина. Я сделал вывод, что Ирина влезла в ее дела слишком глубоко и узнала о фактах, которые Аглая предпочла бы скрыть.
Когда Глаша заявила, что отправляется на литературную тусовку, я понял, что она врет, и на всякий случай решил за ней проследить. Мой белый "корвет" слишком бросается в глаза на дороге, поэтому я взял "ситроен".
Не доезжая до Антиба километров пять, Глаша свернула на обочину и остановилась. Я проехал вперед и тоже съехал на обочину. Нас разделяла небольшая роща, и Аглая не могла заметить мою машину. Я вышел из "ситроена" и под прикрытием кустов незаметно подкрался поближе.
Свет в Глашином автомобиле был включен, и я увидел, как моя жена меняет внешность — гримируется, надевает темный парик. Затем она переоделась в крайне вызывающее платье, сделавшее ее похожей на проститутку. Покончив с маскарадом, Аглая снова вывела машину на шоссе и поехала в сторону Антиба. Выждав немного, я двинулся вслед за ней.
По-видимому, Глаша заметила слежку, и в Антибе она попыталась оторваться от меня. Улицы там представляют собой настоящий лабиринт. В какой-то момент я потерял ее из виду. Именно тогда я увеличил скорость и сбил кошку.
Петляя по улицам, я заметил "альфа-ромео" Аглаи. Он был припаркован неподалеку от старого порта. Глаши в машине не было. Где ее искать, я не представлял, места для парковки поблизости не было, и я потерял еще несколько минут, прежде чем ухитрился поставить машину на соседней улице. Затем я побежал к порту, предполагая, что моя жена направится именно туда.
Аглая стояла на пирсе, рядом с "Итакой" Беара. Ив как раз подавал ей руку, помогая подняться на борт. Если бы я не видел, как она переодевалась в машине, то ни за что не узнал бы свою жену. На мгновение я остолбенел. Я ожидал чего угодно, но только не этого. Некоторое время я стоял, совершенно ошарашенный. Вместо того, чтобы пристрелить Ива, Аглая пыталась его соблазнить! Вы не поверите, но внезапно я почувствовал жгучую ревность, смешанную с не менее жгучим любопытством.
Больше всего на свете мне хотелось незаметно пробраться на яхту и выяснить, что придумала моя женушка, но это было невозможно. Аглая стояла на корме и сразу заметила бы меня. Через пару минут "Итака" отчалила.
Я прошел на пирс, немного постоял там, прикидывая, не нанять ли лодку, чтобы последовать за "Итакой", но отказался от этой идеи по той простой причине, что в полночь арендовать какое-либо судно невозможно.
Около получаса я бродил по улицам — я был слишком возбужден для того, чтобы сесть за руль. Потом я вернулся к "ситроену" и поехал домой. Сам не знаю, почему, я решил поехать не по шоссе, а по дороге, идущей вдоль моря. Я вел машину на большой скорости и не сразу среагировал, когда из-за поворота на меня выскочил этот мотоциклист. Перед самым столкновением парень успел спрыгнуть с мотоцикла. Я вывернул руль и лишь задел мотоцикл крылом. В зеркальце заднего вида я видел, как парень встал, и решил не останавливаться. Все произошло слишком быстро, и я был уверен, что номер машины он не запомнил.
Я не представлял, что собирается сделать Аглая. Не исключено, что она убила бы Беара в эту ночь. На всякий случай я не хотел, чтобы полиции стало известно, что я ехал из Антиба и находился поблизости от "Итаки". В случае убийства это могло поставить меня в весьма двусмысленное положение. Я приехал домой и лег спать. Вот и все. Я не убивал ни свою жену, ни Ива.
— А когда ты забрал из "ситроена" упаковку от посылки, в которой отправил Беару костюм дьявола? — спросила я.
— После возвращения домой, — объяснил Бриали. — Я помнил, как Аглая кричала на тебя, и решил на всякий случай обыскать машину — там могло оказаться что-либо, имеющее отношение к ее тайнам.
— И какой вывод ты сделал, обнаружив упаковку от посылки?
— Что я тебя недооценил. На всякий случай я решил присматривать за тобой.
— А зачем ты вообще пригласил меня на виллу?
— Было несколько причин. В частности, я хотел, чтобы ты перевела для меня записи, найденные в тайнике Аглаи.
— Было проще попросить об этом Светлану.
— Ошибаешься. Узнав о планах Аглаи убить меня, я понял, что нельзя доверять женщинам. В Глашиных записях могло оказаться все, что угодно. Я не хотел, чтобы Светлана получала лишнюю, к тому же неизвестную мне информацию. Кроме того, я в любом случае собирался пригласить тебя. Мне нужен был свидетель того, что Аглая помешалась на мысли отомстить Беару.
— Благодаря судебному делу и средствам массовой информации о ненависти Аглаи к Иву знала вся Франция.
— Зато никто не знал об изнасиловании. Аглая категорически отказалась обращаться в полицию. Плагиат — недостаточный повод для убийства. Изнасилование — гораздо более серьезный.
— Чем сложнее план, тем больше в нем слабых звеньев, — заметила я. — Слишком уж ты перемудрил.
— Я сделал много вещей, о которых сожалею, но я не убийца. Меня не было на яхте. Вы верите мне?
Комиссар Лассон задумчиво постукивал пальцами по столу.
