Ознакомительная версия.
— Люся! А я тебе давно говорила — нам нужен компьютер! Ну сколько же мы можем по старинке работать! Прямо как пещерные люди, честное слово! А вот я, например, пошла к Юльке… но ее дома не было, мы с ее отцом так посидели хорошо… а потом пришла Тамара, ну это Юлькина мать, и…
— Могу себе представить! — качнула головой Люся. — Завтра опять на весь двор Тамарка будет орать, что тебя надо на цепь дома сажать.
— Да? А что — она уже такое говорила?
— Ну ты будешь рассказывать или нет?! — окончательно потеряла терпение Люся.
Василиса пошла на кухню ставить чайник и нехотя отвечала:
— Ну что тебе рассказывать? Ну пошла к Юльке, ее нет дома, потом пошла к Ане, она уже проводила своего мачо, ну и… у нее нашлась минутка для меня. Я тогда залезла в Интернет… там есть такой сайт, «Школьник» называется… Люся, ну тебе интересно?
— Рассказывай, — настаивала Люся.
Она в компьютере соображала куда хуже, чем подруга, но просто так себя списывать со счетов не давала.
— Ну и вот… а в этом «Школьнике», там любого человека найти можно. Ну я и… залезла к Ленечке, а там у него одноклассников! Несколько страниц! Вот я с ними списалась, порасспрашивала…
— Опять Коварной Пусечкой представлялась? — фыркнула Люся.
— Ну знаешь! Это вовсе не важно! — вскинулась Василиса. — А зато вот он у тебя, листочек. Тут тебе и адрес, и телефон, и имя-фамилия!
Люся взяла листок — там и в самом деле аккуратным почерком было выведено: Камушкина Любовь Степановна.
— И что? Завтра поедем, да?
— Ну а как же! Надо навестить старушку… Ой, прямо и не знаю… представляешь, как у нее спрашивать-то? Приезжал ваш сын? А обещал? А почему не приехал? — Василиса ухватилась за виски. — А если с бабушкой еще инсульт приключится? Нет, все же тяжела наша работа, а никто не ценит… Ну чего ты молчишь-то?
— А я думаю… как же здорово, что матушка этого Ленечки живет в нашем городе, а не в каком-нибудь — Санкт-Скипидарске… и еще, думаю я… как бы нам было здорово машину найти… кто б свозил…
Повез, конечно же, Ясин. Причем стоило Ане только заикнуться, что во имя дела правого надо бы на машине съездить за беглым Ленечкой, как Филипп Карлович тут же отозвался.
— Да не проблема, — качнул головой он. — Только я смогу в час, удобно?
Еще бы им было не удобно! Ровно в час возле подъезда топталась уже Василиса в нарядном желтом платочке и Люся в вязаной шапочке с помпоном. Машины пока не было, но и Аня еще не собралась.
— Люся, вот когда ты эту шапочку надеваешь… ой, ну так некрасиво! Будто бы ты маляром подрядилась! — кривилась Василиса, поглядывая на подругу.
— А ты мне в этом платке тоже не слишком нравишься, — спокойно парировала Люся. — Похоже, ты плакальщицей подрядилась, а тебе вместо черного платка скатерть сунули.
Василиса хотела было что-то сказать эдакое едкое и колкое, но вдруг задумалась.
— Люсь, я вот знаешь, чего вспомнила… а чего это Ясин тогда черный платок Ане подарил? Он чего сказать ей хотел? Или, может, у него обычай какой, а?
— Точно, я тоже столько времени спросить хочу, а все стеснялась…
— Ничего, сейчас приедет, и я спрошу.
Сначала из подъезда вышла Аня. Сегодня она была хороша, как никогда. Вообще-то она уже давненько выглядела чудесно, это ее весна в этом году так преобразила, а может, и еще кто… А через минут пять подъехал и Ясин на своем джипе.
— Садитесь, — гостеприимно распахивала перед подругами двери Василиса. — Садись, Аня… вперед, а ты куда?
— Вася!! Ну имей же ты совесть! — дернула подругу за рукав Люся. — Куда ты на переднее место кожелишься? Там только те, кому за тридцать.
— Вот-вот, самое мое место.
— Да полно! Ты уже та, которым за пятьдесят!
— Люся!
— Не балуйся, а то скажу с точностью до месяца!
После такого нагоняя, конечно же, у Василисы пропало всякое желание ехать впереди, она усадила себя рядом с Люсей.
— Ну поедем, чего уж теперь… гражданин водитель! А вот адресочек! Возьмите, пожалуйста, — пыталась она и с заднего сиденья доставать водителя.
Но тот вроде как будто ничего и не замечал, только изредка бросал мимолетные взгляды на похорошевшую Аню.
— Господин шофер, а нам не пора поворачивать? — нет-нет да и контролировала дорогу Вася.
Тогда Люся с силой толкала ее в бок, и поездка опять некоторое время ничем не омрачалась.
Когда машина остановилась возле светлой девятиэтажки, в салоне произошло некоторое движение.
— Пойдем мы с Люсей, — заявила Василиса.
— Но позвольте! — не мог согласиться Филипп. — А если там преступник?
— Мы тут же вызовем милицию!
— Люся, ну какая милиция? У нас же совершенно нет доказательной базы! — шипела Василиса. — Молодой человек, если вам так хочется, то вы, конечно… несомненно, вы можете идти вместе со мной. Люся! Ну куда ты прешься? Ну оставайся уже с Аней! Анечка, позови ее — Люся-Люся-Люся!
Пошли Филипп и Василиса. Просто потому, что ни Аня, ни Люся не стали с ними спорить. А вообще беседу вела только Василиса, Ясин стоял так — больше для порядка.
Мать Ленечки была хоть и в солидном возрасте, но красоту имела необыкновенную. К тому же держалась женщина очень прямо, достойно, гордо, и подойти к ней было не просто. Но хоть Вася и боялась говорить с родными о пропавших родственниках, но начала уверенно — сказывался опыт.
— Вы Камушкина Любовь Степановна? — вежливой улыбкой одарила она хозяйку дома.
Женщина на улыбку не купилась, а внимательно рассмотрела гостей и сухо подтвердила:
— Да, это я.
— Очень хорошо, так, значит, это к вам уехал ваш сын Леонид Эдуардович?
Женщина некоторое время молчала, потом распахнула двери:
— Заходите.
Василиса вошла, а следом за ней уверенно прошел Филипп.
— Чай? Кофе? — спросила хозяйка скорее для вежливости.
— Спасибо, мы на минутку.
— Хорошо… так вы… хотите узнать, приезжал ли ко мне Леонид? Нет, я уже давно его не видела… он… он приезжал ко мне в последний раз в Новый год.
— М-да… а ему от вас пришла телеграмма, вы уж простите, но там было написано, что вы себя неважно чувствуете, просите приехать… — осторожно произнесла Василиса.
— Женщина, запомните, даже если я буду умирать, я не стану звать к своей постели Леонида. Он не тот человек, которого бы мне хотелось видеть в последнюю минуту.
— Но… он же ваш сын!! — не удержалась Василиса.
— И что? Не все сыновья получаются прекрасными, бывает и брак, — надменно вздернула бровь красавица.
— Ага, вот оно что… — качнула головой Василиса. — Брак — это, конечно, случается… но у вас есть целая жизнь, чтобы этот брак исправить. Себя вы, вероятно, считаете идеальной, да?
Женщина едва заметно усмехнулась:
— Конечно. Это же очевидно.
— Почему? У вас слишком тонкий нос и внизу — ну, как у Бабы-яги, — распахнула наивные глаза Василиса. — У вас очень волосатые ноги, даже через домашние чулки видно, у вас…
— Немедленно вон!!! — рявкнула женщина, задыхаясь от гнева.
— Вот! И еще у вас отвратительный голос! — успела крикнуть ей Василиса, сбегая вниз по ступенькам.
— Ну как? Что узнали? — с интересом уставились на Васю и Ясина Аня и Люся.
— Больше меня с этой дамой не посылайте, — буркнул Ясин. — Она мне засыпала всю операцию. Она… она наорала на потерпевшую! И мы так и не успели разглядеть, был ли там Ленечка.
— Ну уж! — задиристо вздернула голову Василиса. — Я там столько наговорила, что мог бы и рассмотреть!
— Все, что я рассмотрел, — это ваши красивые лица, — бесстрастно произнес Филипп.
Василиса уселась на заднее сиденье, и машина тронулась.
— Представляете, она говорила, что не хочет даже, чтобы Ленечка стоял у ее гроба! — жаловалась Василиса. — Потому что он, видите ли, брак! Бракованный!
— Про гроб там ничего не было сказано, — уточнил Филипп. — Говорилось только про последнюю минуту жизни.
— Аня, ну и как ты с ним будешь жить? — с жалостью посмотрела на соседку Василиса. — Это ж такой нудный тип. Ясин!!! Ведь нет никакой разницы — гроб или конец жизни. Главное — сына назвала браком, ясно?!!
Ясин повернулся назад и спокойно проговорил:
— Я понял. Но сказано было все равно про постель перед смертью.
Дома у Васи и Люси горел свет.
— Пашка, наверное, только у него ключи есть, — предположила Василиса. — Вот и хорошо, а то с такой вот мамашей встретилась, так знаешь, как захотелось к Пашке прижаться, сказать ему, что он у меня самый лучший, что он… что он не брак.
— Да нет, это наверняка Ольга, — не согласилась Люся. — Они сейчас собираются в эту свою Италию, да еще и паспорт я у Таракашина стянула… Как ты говоришь — хочется прижаться? Мне тоже чего-то захотелось…
— Ой, Люся, а может, это Таракашин и есть, а? Ты ему тоже ключи давала, — напомнила Василиса.
Ознакомительная версия.
