— Интересно, он продается, — задумчиво произнес рыбак, разглядывая «Африканскую королеву».
— Сомневаюсь.
— А почему нет? Зачем же они тогда поставили его здесь?
— Ну вот и у них сам и спросишь. Пойдем внутрь.
— Ясное дело, — сказал рыбак, чье имя оказалось Порфирио.
Проведенные вместе часы были отнюдь не радостными. Вообще-то за ними гнались люди пешком, на лодках, на лимузинах и кто еще знает на чём. Когда Престон последний раз оглядывался назад после того как мост из веток свалил его, он заметил как трое преследователей стояли там: двое тыкали в него пальцами, а один разговаривал по мобильному телефону. Потом и они исчезли из вида.
Лента воды протянулась вглубь сквозь пышную субтропическую флору, мимо берегов с влажным песком. Направляя лодку Порфирио говорил:
— Отдаешь мне свои часы, чувак, и я подкину тебя куда хочешь.
— Нет, не думаю, — сказал Престон.
Он прекрасно понимал, что будучи толстым и старым и не в хорошей форме с Порфирио ему не тягаться по этим параметрам. Но также он прекрасно понимал, что является представителем лидирующего класса, в то время как Порфирио явно не был близок ему по статусу. Так что такого рода превосходство, по его мнению, в данной ситуации явный плюс.
— Если я отдам тебе свои часы, то ты привезешь меня туда, куда ты хочешь.
— Может быть, я так и сделаю, — ехидно ухмыляясь, сказал Порфирио.
— Думаю нет, мой друг.
— Твой кто?
— Мы еще договоримся об этом, — пообещал ему Престон. — Я так понимаю, у тебя есть наземное транспортное средство где-то здесь.
— Чего?
— Автомобиль. Машина. Такая штука с колесами и рулем.
— Я знаю что такое автомобиль, — ухмылка тут же исчезла с лица Порфирио.
— И у тебя такой должен быть.
— У меня есть пикап, — Порфирио мрачно подтвердил.
— Ну так мы можем к нему поехать?
Ухмылка вернулась на лицо Порфирио, он явно почувствовал себя снова своей тарелке.
— Конечно. Он там, за лимузином с парнями. Хочешь, чтобы мы вернулись туда? Мы можем. Здесь есть небольшое широкое место, где можно развернуться. Ты этого хочешь?
— Ты прекрасно знаешь, что нет. — Престон раздраженно посмотрел на своего невольного товарища. — Тебя как зовут?
— Зачем тебе знать мое имя? — подозрительно спросил Порфирио.
— Чтобы называть тебя как-нибудь иначе, нежели «мой друг». Меня зовут Престон.
— Не шутишь?
— Это правда. А тебя?
— Порфирио.
— Порфирио, — повторил Престон. — Те люди на берегу и в лодке наемники моих бывших жен. Они мне только плохого могут желать.
— Бывших жен, да? — снова эта гадкая ухмылка на всю рожу. — У тебя много их было?
— Ох, уж эти москиты! — возмутился Престон и прихлопнул одного у себя на руке. — В результате их грабежа…
— Их чего?
— Атак на меня, Порфирио. В результате всего этого я теперь почти ни с чем остался. Только в плавках, с часами и с тобой, таким приятным человеком.
— Да?
— Ты же не убийца, Порфирио, и не жестокий человек.
— А ты так думаешь?
— Да, я так думаю. Ты, наверное, намереваешься отобрать у меня эти часы, но в тоже время думаешь о том, что ты не убийца и что после этого ограбления я останусь жив и смогу тебя опознать.
— Ты меня сначала найди.
— А это разве сложно, Порфирио? Если я выставлю награду, то сколько твоих дружков-рыбаков сдадут тебя полиции с радостью?
— Что-то для человека в одних только плавках ты болтаешь чересчур круто, — обозлился Порфирио.
— Я и есть крутой, Порфирио.
Престон специально постоянно повторял его имя чтобы и быть в меру учтивым и в то же время дать понять, что он запомнил как его зовут.
— И я достаточно крут, чтобы отблагодарить тебя за твою помощь и предложить награду тебе.
— Эти часы, кивнул рыбак.
— Думаю, нет. Что-то другое, но все равно что-то очень хорошее. Существенное.
Они как раз достигли того широкого места, про которое говорил Порфирио. Своего рода внутренний соленый водоем. Здесь сильно пахло солью, но она казалось не удерживала москитов. Однако Порфирио все равно остановил лодку и сказал:
— Ты, типа, мне предложение делаешь?
— Да.
— Ну так излагай.
— Ты поможешь мне. Мне надо выбраться отсюда до того, как меня сожрут живьем. Где-то надо пересидеть. А потом перебраться в какое-то место, где я смогу перегруппироваться.
— Что-то у тебя слишком много желаний, как для голого толстяка в малюсеньких плавках.
— Я не прошу одеть меня, Порфирио. Хотя, возможно, могу попросить, чтобы ты меня накормил. Однако, в данный момент моя потребность состоит в том, чтобы просто свалить из этого болота.
— А чего, здесь неплохо, я видел места и похуже.
— Мне жаль такое слышать. Порфирио, почему мы здесь сидим в этом соленом болоте?
— Я пытаюсь решить, что с тобой делать.
— Если хочешь, чтобы я отстал от тебя сейчас — я пойму и приму твое решение. Как я понял, мне надо плыть в том направлении, пока не найду дорогу или жилье или местных людей.
— Ты никуда не поплывешь, фыркнул Порфирио.
— Почему? Я же плавал, ты сам видел.
— Просто дай мне чертову минутку, Прескил, Пресли… Как ты там говорил твое имя?
— Престон.
— И где ты только получил такое имя?
— От матери. Это фамилия вообще-то — Престоне, корнями уходит к «Мэйфлауэр».[13]
Последняя деталь была ложью, но он нутром чуял, что она нужна, чтобы показать насколько широки их классовые различия, ну и чтобы держать Порфирио под контролем. И, надо сказать, это сработало, потому что Порфирио явно не выглядеть слишком впечатленным.
— «Мэйфлауэр». И что это должно значить?
— Просто лодка. Чуть больше, чем твоя. Порфирио, ты поможешь мне или я поплыву?
— Дай-ка подумать минутку. Мой пикап стоит там откуда мы приехали. Так вот что я думаю: мы вернемся на полпути назад, там есть тропа, я оставлю там лодку, затем пройду остаток пути пешком, посмотрю остались ли там эти парни и соображу как засунуть тебя в пикап. Ну как нормально?
— Похожие на хороший план, — согласился Престон.
Так что Порфирио развернул лодку и отвез их назад, почти к самой бухте, откуда они начали свой побег. Затем он свернул немного влево, воткнулся носом лодки в песчаный берег и сказал:
— Вернусь так быстро, как только смогу.
Престон пожалел что рыбак забрал с собой ключи от двигателя. Он подвинулся, чтобы Порфирий смог перелезть через него на берег, где он привязал веревку к какому-то корню и приказал:
— Просто не высовывайся.
Престон прекрасно понимал, что творится в голове у Порфирио. Парень найдёт эту троицу из лимузина и попытается узнать сможет ли он заключить сделку получше, если вернет им Престона. Если бы он только оставил ключи! Престон бы уже давно сам бы свалил отсюда. Но учитывая комбинацию влажного воздуха, наполненного тучами москитов, все что ему оставалось это вплавь убираться подальше от этой бухты. Вода едва доставала ему по грудь, но ему все равно было удобнее плыть, чем идти.
Когда он завернул за поворот и лодка исчезла из поля зрения, он наткнулся на участок, где ветки спускались практически до самой поверхности, а дно становилось глубже. Ему пришлось плыть, держа голову над поверхностью, покрытой чем-то, как он решил, похожим на ил. Когда москиты совсем заели его лицо, он измазался илом. От чего стало немножко легче. Но внезапно его стало клонить в сон.
— Престон! Престон, черт тебя подери! Ты где, мать твою?
Престон проснулся ничего не понимающий и тут же наглотался соленой воды. От засохшей грязи по всей голове начался страшный зуд и свисающие ветки оцарапали его с неимоверной силой, когда он попытался подпрыгнуть, вскрикивая:
— Эй! Ой! Ай!
— Престон? Это ты?
Вокруг было черным черно. Он сидел в задницей в иле по самые подмышки в прохладной воде. Память к нему вернулась вместе с голосом.
— Порфирио! Я здесь!
— И где это нахрен здесь?
— У тебя нет фонаря? Можешь идти на мой голос?
И вот, предшествующий шумом мотора, из черной черноты приблизился голос Порфирия.
— Прескот, ты здесь?
— Меня зовут Престон. Да, подожди, дай-ка я встану. Нет, мне надо держаться за лодку. Да, так и где она? Ты можешь эту лодку удержать на месте?!
— Да садись ты уже в эту проклятую лодку, Прескот!
Престону-таки удалось залезть в лодку, точнее кулем свалиться, и Порфирио отогнал ее в сторону. Престон попытался было что-нибудь рассмотреть в темноте но ничего не увидел, да и голова вовсю чесалась.
— Куда мы едем?
— К моему транспорту. Поговорим когда доберемся. Теперь молчи. Пригнись.
И снова мост из веток двинул ему по затылку, когда они вернулись в бухту. Там больше никого не было: ни рыбаков, ни лимузина, ни яхт. Порфирио быстро пересек бухту по береговой линии и двинулся в сторону, где горели несколько тусклых огней — красных, зеленых и белых. При ближайшем рассмотрении это оказался старый деревянный пирс, по всей длине которого были пристегнуты такие же лодки как у Порфирио. У него там оказалось свое место, к которому они и направились. Толкнувшись носом в пирс, лодка мягко остановилась, а он сказал:
