Полицейские немедленно устремились к лестнице, но тут же пригнулись, укрываясь от раздавшихся снизу выстрелов. Затем залегла пауза – очевидно, убийца пустился наутек, – и охранники бросились в погоню.
Паллас сосредоточил все внимание на подопечной. Выудив из блейзера мобильный телефон, он вызвал врачей и подкрепление.
– С Колином все в порядке? – спросила она, когда агент нажал отбой.
– Скорая уже едет. Теперь все хорошо. – Джек стянул с нее пиджачок. – Господи, Камерон – о чем ты только думала?
– Не могла же я позволить этому типу подстрелить тебя.
– Мне было бы не впервой. – Увидев, что кровоточит плечо, Паллас, не теряя ни минуты, рванул верхние две пуговицы и распахнул блузку, чтобы рассмотреть рану.
Камерон прикрыла глаза:
– Только честно – насколько все серьезно?
Джек колебался.
– Господи, – запаниковала она. – Что, все так плохо?
ФБРовец рассудил, что лучше ответить начистоту.
– Ну, если оценивать по десятибалльной шкале все огнестрельные ранения, которые мне доводилось видеть, то твое тянет примерно…
Ее глаза расширились.
– … на ноль целых две десятых.
– Две десятых?! – села ровно Камерон. – У меня кровь протекла сквозь одежду. Не рассказывай, будто это какие-то жалкие две десятых.
– Правда, я видел множество пулевых ран, поэтому мои критерии, возможно, несколько завышены, – признал Паллас, прижимая пиджаком ее плечо. – Главное, что с тобой все будет хорошо.
Горло перехватило: он много чего насмотрелся и в ФБР, и в армейском спецназе, но вряд ли сможет когда-нибудь забыть вид ее пошатнувшейся от пистолетного выстрела фигурки.
– Ноль целых или не ноль целых, но это больно. Очень больно.
– Вот и отлично. Может, теперь дважды подумаешь, прежде чем бросаться на вооруженного преступника, рискуя себя угробить.
– Ну знаешь, с такой благодарностью, пожалуй, я в последний раз подставилась под предназначенную для тебя пулю.
– Тут ты чертовски права, – буркнул Джек.
Камерон выдавила слегка подначивающую ухмылку:
– А ведь вы боялись за меня, агент Паллас.
– По твоему тону я догадываюсь, что дальше можно не волноваться.
Послышалась сирена подъехавшей к дому кареты скорой помощи.
– Тебе, наверное, надо бежать – ловить этого типа, – предположила Камерон.
– Наверное, надо, – глядя на женщину в колыбели своих рук, хрипловато отозвался Джек.
И не двинулся с места.
На улице перед домом помощницы прокурора царила настоящая суматоха: патрульные машины, автомобили ФБР и полиции без опознавательных знаков, карета скорой помощи и повсюду копы и федералы. Уилкинс с несколькими командами агентов прибыл сразу за медиками. Следом за ними на место происшествия явился и детектив Слонски со своими людьми.
Врач, перевязавший Камерон плечо, провел ее к неотложке, припаркованной у бровки. Задние двери фургончика были открыты, внутри лицом к улице сидел Колин. Второй медик проверял зрачки журналиста, выискивая признаки сотрясения мозга.
Увидев Камерон, Колин тут же отодвинул доктора в сторонку и выскочил наружу.
– Ох, слава Богу, – заключил он подругу в объятья. – Мне не разрешали с тобой увидеться – сказали, что подержат тебя отдельно, пока не убедятся, что тот тип больше не околачивается поблизости.
– Слонски обмолвился, полицейские упустили его в переулке.
Колин отодвинулся, и его взгляд упал на окровавленную блузку подруги.
– Я чуть умом не тронулся, когда узнал, что тебя подстрелили.
– Со мной все в порядке, – уверила раненая. – Доктор сказал, что, возможно, придется наложить пару швов, хотя мне повезло. Пуля только черкнула по плечу. – Она протянула руку и пригладила на сторону шевелюру приятеля, стараясь не задеть страшноватого вида кровоподтек. – А как ты? Как голова?
– Ужасно, – потрогал шишку друг. – Но мое самолюбие страдает куда сильнее. Прости меня, Кэм. Как подумаю, что могло случиться… Я обязан был лучше защитить тебя.
Она сжала его ладони:
– Все обошлось.
– Хорошо, что кавалерия подоспела вовремя, – пошутил Колин.
Камерон сомневалась, сможет ли когда-нибудь забыть, как Джек проламывался сквозь стекло, чтобы спасти ее. На крыше перед самым приездом скорой она заметила на его скуле порез. А когда агент поднялся, чтобы передать подопечную медикам, Камерон увидела еще несколько ссадин на руках – зримых напоминаний об опасности, которой он подверг себя. Ради нее.
Разговаривавший возле одной из патрульных машин с Риганом и Харпером детектив Слонски заметил у кареты скорой помощи свидетельницу и направился к ней.
– Заканчиваем осмотр дома, – сообщил он. – Мои парни последуют за вами в больницу и там возьмут показания.
– Черта с два.
При звуке голоса Джека Камерон оглянулась и увидела, как агент с напарником прокладывают себе путь через калитку. Паллас решительно прошагал к дежурным дневной смены:
– Кто из вас проверял спальню мисс Линд?
Харпер вытянулся в струнку, словно готовясь к худшему:
– Я.
– Вы заходили в гардеробную?
– Да, я заглядывал туда.
Джек ждал. На его лице зримо проступал гнев.
– Хотя… нет, на самом деле внутрь я не заходил, – признался полицейский.
– И что вы обнаружили? – поинтересовался у ФБРовцев подошедший детектив.
– С вешалки за дверью гардеробной сброшено несколько платьев, – ответил Уилкинс.
– А на коврике – два отпечатка мужских ботинок, примерно сорок третьего размера, – добавил Паллас. – Ваши люди отстраняются от дела, Слонски. И даже не думайте втирать мне всякую чушь про юрисдикцию.
«Посмейте кто-нибудь это оспорить», – говорил его взгляд.
* * * * *
Камерон привалилась спиной к скорой помощи – на минутку перевести дух.
– Ты в порядке? – дотронулся до ее руки Колин.
Она кивнула.
– Просто размышляю. – «И стараюсь справиться с тошнотой».
Убийца прятался в гардеробной при ее спальне.
Странно, но именно этот факт больше, чем все случившееся, заставлял ее чувствовать себя жертвой. А еще у помощницы прокурора не выходило из головы, что она сегодня неожиданно рано ушла с работы. Она не должна была оказаться дома в такое время.
Полиция и ФБР проверили все двери и окна, однако никаких видимых признаков взлома не обнаружили, а это означало, что налетчик умел вскрывать замки, не оставляя следов. При нападении он вел себя до жути хладнокровно, собранно и не произнес ни единого слова. Вывод: этот тип – не дилетант. Он знал, что делает.
Хотя Камерон скорее ожидала бы, что профессионал проникнет в ее дом ночью. Четыре часа дня – довольно рискованное время: соседи выгуливают собак, забирают детей из школы и начинают возвращаться с работы.
Выходит, убийца был в курсе, что ее охраняют. И понимал, что единственная возможность попасть внутрь особняка – когда хозяйка на работе. Как только свидетельница возвращалась домой, ее жилище тут же оказывалось под постоянным наблюдением полиции.
Камерон мысленно вернулась к тому моменту, когда впервые увидела налетчика, спускающегося к ней по лестнице. Зловещая черная маска, перчатки, пистолет, впоследствии вжимавшийся ей в висок и в подбородок. Звук выстрела. Никаких сомнений, ночные кошмары обеспечены на несколько недель. А теперь еще осознание, что убийца следил за ней, знал распорядок дня… нет, ей, конечно, нравится считать себя сильной женщиной, но это уже почти перебор.
«Почти», – подчеркнула Камерон для себя. Может, ей и предстоят недели страшных снов, но у этого гада, кто бы он ни был, не получится превратить ее в беспомощную развалину. А если получится – что ж, она просто постарается не показывать этого.
Завершив, похоже, весьма разгоряченную дискуссию с детективом, подошел Паллас:
– Я поеду с вами в карете скорой помощи. Уилкинс последует за нами на своей машине. А ваши показания запишем в больнице.
– По крайней мере мои показания будут совсем коротенькими, учитывая, что все это время я продрых на полу. Какой умный и храбрый поступок с моей стороны, – с ноткой самобичевания в голосе отозвался журналист, залезая в неотложку.
– Я разговаривал с Дэвисом, – обратился агент к подопечной. – Шеф хочет видеть тебя, меня и Уилкинса в офисе, как только справимся в больнице. – Взгляд Джека упал на ее плечо. – Я слышал, придется накладывать швы.
В этот момент у него сделался такой серьезный вид, что Камерон предупредила:
– О нет… только не это. Если и дальше будешь таким милым, у меня есть все шансы расклеиться прямо здесь. Лично я надеялась отложить закатывание истерик на потом, когда уединюсь в собственном доме.
Джек пристально посмотрел на нее:
– Камерон Линд, ты – это что-то, – и протянул руку, чтобы помочь забраться в машину.
